«Кукушка, «коку», пользуется уважением; она — покровительница женщин и предсказательница будущего», — писал Владимир Арсеньев, исследуя шаманизм народов Приморья в 1916 г. И действительно, как гласит старая удэгейская поговорка: «Поселись там, где поют: кто поет, тот худо не думает». А как говорят японцы, «хототогису / ика ни кидзин мо / тасикани кикэ» — «Пой, кукушка, пой…»
Удэгейцы полагали, что кукушка относит душу усопшего в загробный мир. Орочские шаманы на столбах «ту» для жертвоприношения духам-помощникам и духу-покровителю помещали пару кукушек «коку», пару маленьких кукушек «киоки» или «топто», пару неизвестных птиц «обиби» («обеби») и на самом верху пару птиц «коори» — самца и самку.
Нанайцы считали, что кукушку сотворил добрый дух Хадо, и видели в ней ласковую няньку природы, от голоса которой распускаются все травы и листья. Название птице кукушке — «кокку» — удэгейцы дали именно по ее крику.
Глухие крики
Кукование — это любовная песнь, песнь самца — часто по много раз подряд повторяемое звучное, слегка грустное «ку-ку… ку-ку…» Во время пения самец опускает крылья, приподнимает и распускает хвост. Кукование можно слышать и днем, и ночью, но особенно интенсивно поют птицы на утренних и вечерних зорях. На песню самца обычно вскоре прилетает самка; если же самка не подлетает, то самец перелетает на некоторое расстояние и снова начинает куковать. Подлетевшая самка издает громкую трель «кли-кли-кли-кли», а в минуты особого возбуждения — глухой крик, похожий на приглушенный, слышный только с близкого расстояния хохот.
Как рассказал корр. «К» доктор биологических наук Владимир Раков, в Приморье обитают пять видов кукушек: обыкновенная (Cuculs canorus) — самая распространенная; глухая (C. saturatus) — таежная (кукует более глухо); малая (C. poliocephalus); индийская (C. micropterus); ширококрылая (Hierococcys fugax). Еще очень редко встречается залетная краснокрылая хохлатая кукушка (Clamator coromandus). Но не все из описанных видов кукуют.
Часть из приморских кукушек зимует на далеком острове Цейлоне — птичьем рае, куда на зиму слетаются птицы со всего мира. О чем наши соседи японцы сложили прекрасное хайку:
Здесь, на Цейлоне, кукушки тоже являются птицами не простыми. Например, они считаются одним из средств передвижения (ваханой) некоторых из богов индуизма. Бог любви Кама разъезжает, вооруженный цветочным луком, в основном на попугае, но иногда использует и приморских кукушек. Помимо этого, и сам голос кукушки на Цейлоне (ныне Шри-Ланка) символизирует любовное желание, «начало» года, семейной жизни, важного предприятия.
Вообще, по мнению цейлонцев, раньше все птицы умели говорить, но потом утратили эту способность. О том, как это произошло, можно найти в одной из буддийских джатак (повествований о прошлых рождениях Будды).
В давние времена, когда еще птицы, как и животные, обладали человеческой речью, жил в Индии царь Вессантара. Захотел он вести жизнь аскета в гималайских лесах. Его сопровождали супруга и двое детей. Однажды, когда жена его бродила по лесу в поисках чего-нибудь съедобного, к царю приблизился старик-нищий. И Вессантара в качестве милостыни отдал ему своих детей. Когда женщина вернулась, она не нашла своих чад и бросилась повсюду искать их. В горе она обращалась ко всем птицам, каких встречала в дороге. Но птицы упорно молчали, точно онемели. С тех самых пор они и разучились разговаривать по-человечески. С тех пор люди лишь отчасти понимают птиц, так или иначе толкуя издаваемые ими звуки.
В России звуки кукушки толкуют везде однозначно: сколько кукушка прокукует — столько лет тебе еще жить. В здоровье и радости. Еще, согласно одному из поверий, привнесенных в Приморье из Центральной России, «если кукушка в первый раз кричит и в это время есть у вас в кармане деньги, то какие есть, такого сорта будут и вестись целый год».
Кукушка обладает еще парой особенностей: большинство птиц совершает свои перелеты стаями, а вот кукушки летят поодиночке, отправляясь из Приморья осенью, передвигаясь по ночам и прилетая на Цейлон в феврале.
Сама кукушка не выводит птенцов, а подкидывает их в гнезда других птиц. Так, в Южном Приморье кукушки подкладывают свои яйца в гнезда красноухой овсянки, в Северном Приморье — в гнезда толстоклювой камышовки. Чтобы отложить яйцо в чужое гнездо, кукушка пользуется помощью самца, который своим оперением удивительно напоминает ястреба. Самец начинает летать вокруг выбранного гнезда, а птица, завидев этого лжеястреба, в страхе покидает его. Тогда кукушка, быстро подлетев к опустевшему гнезду и выбросив одно хозяйское яичко, кладет на его место свое. Вернувшаяся птица видит, что все яйца на месте, и продолжает высиживание. Распределив все яйца по чужим гнездам, кукушка успокаивается. А самец кукушки в период выкармливания птенца будет заботливо охранять тот участок, куда самка отложила яйца. В гнездах птиц-воспитателей яйцо кукушки практически не выделяется ни окраской скорлупы, ни рисунком.
Вот такая птица кукушка — символ любви, женщины, песни, поэзии и будущего. И как писал поэт Иосиф Бродский, путешествуя по Азии, «всегда выбирай избу, где во дворе висят пеленки».
Кукушки в литературе
Редкий писатель в своем творчестве проходил мимо образа приморской кукушки. Побывавший во Владивостоке певец российской природы Михаил Пришвин в своем дневнике от 21 сентября 1931 г. записал: «Есть вид кукушки (поменьше нашей), и кричит она не по-кукушечьи, а вроде как бы: «Продам берданку, куплю винчестер». По китайским поверьям, ее нельзя увидеть, и она стережет женьшень. Увидишь и услышишь ее только в тот момент, когда нашел женьшень. Русские же эту кукушку видят и слышат часто, и говорят, даже понимают будто бы ее слова: «продам берданку» и пр.».
Сохранилась и старая «частушка любовная» из деревни Тавричанка Владивостокского округа от 1929 г.: «Не кукуй, кукушка сера / Не на ту березу села / Пересядь на елочку / Передай привет миленочку». В корейской литературе песня малой кукушки воплощает звук печали: «Кукушка. Треплет ветер / Порванную сеть». Залетающая из Азии только на юг Приморья кукушка малая является и излюбленным персонажем японской поэзии, восхваляющей ее песни: «Где ты, кукушка? Привет передай весне. Сливы расцвели».
Помимо кукушки, в Приморье проживают и другие птицы, имеющие определенное сакральное значение в глазах людей, населяющих приморскую тайгу. Одни из них приносят комаров, другие дождь… Так, например, в Тернее, на реках Сица и Джигитовка, живет полуночная птица — козодой индийский. Именно из его рта и появляются комары. «Чокчокки — полуночница (старое название козодоя). Продолжительный крик полуночницы предвещает изобилие комаров, которая, по верованиям гольдов, выпускает их изо рта», — писал в 1897 г. исследователь гольдов Шишмарев.
В Приморье обитают два вида стрижей — иглохвостый и белопоясный. Оба они благодаря огромной скорости полета (175 км/ч) используются приморскими шаманами для полетов до первой тучи. Сам стриж Агди Холони (помощник бога грома Агди) набирает клювом воду из рек, окропляет тучи, и когда вода в них накопится, идет дождь. Вот почему стрижи так суетятся перед дождем. Предвестником весны.
Когда дети спрашивают у родителей-гольдов, откуда они берутся, гольды никогда не говорят правды, а говорят, что выкапывают их из земли лопатами. Правду же держат в секрете. А секрет следующий: по представлению гольдов, Солнце — это женщина-прародительница. Каждое утро Солнце на кончике первых лучей посылает на землю души рождающимся людям. Эти души — «омия» — представлены в образе птички, похожей на снегиря. Птицы эти живут на огромных небесных деревьях — «омия муони».
Как писал в 1897 г. исследователь и чиновник по особым поручениям Петр Шимкевич: «Птички эти спускаются на землю и проникают в утробы достойнейших женщин, развиваясь там в человека. Женщина, когда она забеременеет, непременно видит во сне прилетевшую к ней птичку «омия», причем если женщине удалось распознать пол этой птички, то она наперед может сказать, будет ли ее ребенок мальчик или девочка».
«Омия» живет в женщине до своего физического рождения, когда, выйдя, становится душой взрослого человека — «ерга». Женщины, которые долго не могли забеременеть, просили шамана, который улетал на небо, просил Cолнце и выбирал на дереве красивую крепкую душу, которую отсылал женщине, просившей его о ребенке. В наше время это невозможно, и можно практиковать другое: гольды сажали саженец и привязывали к нему гнездо. Солнце должно было заметить это и послать посадившим свою птицу. «Ребенок — все равно что птица», — говорят гольды.
Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»
