«Летом 1909 г. я держал в городском саду фарс. Тогда я впервые привез в Харбин молодую, красивую и очень способную артистку Л. М. Варшавскую. Она пользовалась большим успехом у публики. Летом 1912 г. — гастроли В. И. Далматова. Его спектакли проходили с колоссальным успехом. Следующие сезоны проходили во Владивостоке. Потом пошла революция. В Харбине я больше не антрепренерствовал», — так писал в своей автобиографии известный на Дальнем Востоке антрепренер Ефим Долин. Однако все же одну попытку выступления в Харбине он предпринял. И закончилась она отнюдь не театральной трагедией.
Ефим Долин — омский мещанин, известный антрепренер, артист императорских театров, режиссер. Его называли «маленьким Ермаком, новым покорителем Сибири». В 1896 г. он приехал в Забайкалье, где сформировал профессиональную драматическую труппу.
«Долин не всегда был антрепренером, — вспоминал один из старожилов Харбина. — Это старый русский актер и режиссер, работавший в городах Сибири и Дальнего Востока. Как актер он начал выступать в составе опереточной труппы в амплуа простака. Но дарование его было шире, и вскоре молодой артист перешел на драматическую сцену, где создал образы царя Федора Иоанновича, Хлестакова, Наполеона, Чацкого… Знание и глубокое понимание искусства привели его к режиссерской работе, а затем и к антрепризе».
«Аккуратный костюм, свеженький галстук, тщательно выбритые щеки и дымящаяся во рту сигара. Веселый блеск глаз из-под стекол пенсне и приветливая улыбка, — таков был Долин по описанию знавших его. — Человек, хорошо понимавший, что антрепренеру никогда нельзя падать духом и показывать свою слабость. Таким он был известен всему театральному Дальнему Востоку».
Вот только описание одного сезона актеров, работавших в дирекции Е. М. Долина и М. А. Смоленского в Харбине в 1917 г. на сценических площадках Железнодорожного собрания и Летнего театра в городском саду. В состав труппы входили: Н. А. Терская, Журавлева, В. Н. Ищенко, О. И. Алексеева, К. А. Зубов, С. Д. Диагарин, Я. А. Варшавский, М. А. Смоленский, Диомидовский. Были поставлены пьесы: «Осенние скрипки» Ильи Сургучева, бывшая ранее под запретом драма М. П. Арцыбашева «Война» («Бойня»), «Младость» Л. Андреева (в 1917 г. в Харбине она была поставлена 17 раз!), «Тайна охранки» М. Горького, которую анонсировали как «злободневную комедию репертуара столичных театров», «Наши спекулянты», «Рабыни веселья» В. Протопопова, «Вишневый сад» А. П. Чехова, «Горький цвет» А. Толстого.
В рецензии на постановку малоизвестной сегодня вещи Толстого говорилось, что спектакль пользовался в 1917 г. в столичных театрах большим успехом, и не случайно: он ярко и талантливо «рисует накипь жизни последнего времени». «Здесь все есть, — писал о постановке рецензент «Мистер Дий», — и «старец», развратничающий и пьянствующий в своем скиту, но к которому огромная округа ходит на поклон в поисках разрешения своих мелких житейских интересов; здесь и спивающийся, беспринципный и безвольный аристократ, продающий себя в мужья мещанке во дворянстве; здесь и проходимец, и дьячок, и колоритные бабы, и девки из скита старца; здесь и друг дома, и обманутая, брошенная аристократом швея. И все персонажи живут, все больше и больше затягивая свои переплетающиеся интересы. Пьеса написана с большим присущим автору мастерством и как характерная страница недавних дней смотрится с неослабевающим интересом.
В исполнении труппы Долина пьеса прошла прилично. Тонко зарисованный, красивый образ заливающего горе своих дней аристократа, из-за выгоды вступающего в брак, дал г. Зубов. Удивительно колоритную фигуру дьячка, приживальщика «старца», дал Диагарин. Гораздо слабее в роли «старца» был г. Диомидовский. Для зарисовки этого типа не нужны были утрированные грубые мазки: сама жизнь давала его образ.
Много проигрывал тип Володьки-бродяги в исполнении г. Смоленского: изобилие шаржа, давая дешевый успех, всегда отражается на создаваемом образе. Хороший образ обманутой швеи дала г-жа Тверская. Г-жа Владимирова, игравшая в этой пьесе центральную роль — мещанки во дворянстве, купившей себе мужа, — была слишком подвижна. Но в общем пьеса была поставлена хорошо и имела заслуженный успех».
Долин был настолько известен в дальневосточных кругах богемы, что Юлиан Семенов не смог пройти мимо столь колоритного персонажа и «познакомил» его с Исаевым-Штирлицем в своем романе «Пароль не нужен». Знакомство это произошло в ресторане «Версаль» города Владивостока. Долин был изрядно подшофе.
«А за столом тем временем дым стоял коромыслом. Обняв Исаева левой рукой, Ванюшин размахивал над головой правой и кричал:
— Мы Пушкина не знаем, профессор! Мы — темень!
— Но почему же! — возражал пьяный Долин. — Прекрасные строки, мы воспитывались на них.
— Это? Да? Ты — молчи! Ты, Фима, вертихвост. Твой удел сейчас — шепот! Он такие вонючие пьесы ставит — просто тошно. Зато меценатам нравится. А что есть меценат? Оно есть некультурная сволочина, которая позволяет себе судить обо всем и советы давать всем, потому как может платить.
— Мой репертуар не так уж плох, напрасно ты так резко, — возразил Долин. — Народу нравится, во всяком случае.
— Замолчи! У тебя нет репертуара, у тебя набор дурно пахнущих анекдотов.
Когда все разъехались, Долин предложил:
— Поехали к проституткам, Максим Максимыч?
— Я, пожалуй, попью кофе.
— Тогда прощайте, еду на растерзание.
— В добрый час…
Исаев остался за столом один и долго смотрел на рассветающий залив — спокойный и безбрежный».
Театральный сезон 1920 г. в Харбине также был необычайно насыщен. Однако Долин решил осуществить совершенно новое предприятие в снятом им для этой цели театре «Модерн». Он организовал труппы: оперную, опереточную и драматическую, типа «миниатюр». Предполагалось два раза в неделю ставить спектакли каждого жанра, причем оперы и оперетты должны были пойти полностью — с оркестром, хором и балетом. Открытие сезона намечалось на 20 октября.
Труппа Долина уже ехала из Владивостока в Харбин на этот зимний сезон, пересекла маньчжурскую границу (сам Долин остался по делам в Пограничной (Суйфэньхэ), и тут в ночь на 20 октября 1920 г. на 1328-й версте Восточной линии КВЖД, в четырех верстах на запад от станции Тайпинлин произошла тяжелейшая в истории дороги катастрофа: столкновение двух поездов — № 5 и № 6. Было большое число человеческих жертв, погибла почти вся группа артистов.
«20.10.20, — писала в своем дневнике американка Элеонора Прей, проживавшая во Владивостоке. — Два груженых поезда — наполовину пассажирских, наполовину товарных — столкнулись с такой силою, что часть вагонов одного поезда перелетела через вагоны другого. Это случилось на крутом склоне — у поезда, шедшего вверх, было два паровоза, и машинист, увидев опасность, затормозил и начал движение назад, чтобы ослабить неизбежное столкновение. Другой поезд, машинист и кочегар которого были мертвецки пьяны, шел вниз со скоростью 129 км в час. Это было незадолго до рассвета, когда большинство пассажиров спало. Огонь вспыхнул немедленно, так что не было никакой возможности спастись. Вся труппа кроме четверых погибла».
Харбин был потрясен. 23 октября состоялось собрание артистов, литераторов и художников города с вопросом об организации помощи пострадавшим и их семьям. Предложение нашло единодушную поддержку. Было решено устроить в городе гала-концерты артистов Харбина, симфонического оркестра, оперы, драмы, оперетты — дать грандиозную программу, направив вырученные средства на помощь пострадавшим. Такие концерты прошли в Железнодорожном собрании 26 октября, в Коммерческом собрании — 27 октября.
Похороны погибших артистов состоялись во Владивостоке — на Эгершельде — 26 октября. Театральный сезон, обещавший быть грандиозным, был сорван. Пассажиры, проезжавшие из Владивостока в Харбин, еще долго лицезрели у насыпи изуродованные стальные остовы двух составов.
Через два года во Владивосток вошли войска ДВР. Долин все еще оставался в городе, занимаясь своим ремеслом. Его талант был востребован новой властью. Через несколько месяцев после окончательного установления советской власти национализированный театр «Золотой Рог» был возведен в статус гостеатра, главным режиссером которого и поставили знаменитого Долина. Театральный сезон открылся 23 марта 1923 г.
Репертуар гостеатра существенно отличался от театров миниатюры и включал крупные жанры: пьесы, драмы, комедии. На бенефис Долина была дана постановка комедии Н. В. Гоголя «Ревизор». Однако «высокое искусство» постепенно переходило к пролеткультуре, и в 1926 г. Долин перебрался в Шанхай, где поставил несколько интересных спектаклей и отпраздновал в 1928 г. в «Лайсеум-театре» 30-летний юбилей своей артистической деятельности. Скончался Ефим Михайлович Долин 4 ноября 1930 г. в Циндао.
Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»
