2017-07-11T12:37:20+10:00 2017-07-11T12:37:20+10:00

Бизнес отчислил вузы. Вместе со студентами

Бич университетского образования не по нутру предпринимателям

Участие работодателей в жизни университетов и ориентир вузов при подготовке кадров на потребности бизнеса уже давно стали фактором общественного консенсуса. Другое дело, что все проблемы начинаются после того, как стороны процесса пытаются дать определения базовым понятиям.

Диссонанс начинается уже с самой постановки задачи. Для работодателей (по понятным, разумным и объяснимым причинам) вуз должен выпускать уже готового специалиста с конкретными навыками. А университет, как система заведомо более сложная, чем ПТУ, хочет от работодателей участия в проектировании образования «в долгую». Понять сущность конфликта интересов попытались на недавнем расширенном заседании комитета по транспортным средствам и компонентам «Деловой России» во Владивостоке.

О том, что образование необходимо «затачивать» под практику, уже, наверное, никто не спорит. Алексей Тимченко, председатель приморского отделения Общероссийской общественной организации «Деловая Россия»: «По нашим данным, только 50% выпускников вузов работают по специальности, порой получают второе высшее образование и перепрофилируются. Получается, что человек в школе, а порой и по окончании вуза, не знает, кем он хочет работать».

Система образования неповоротлива, бюрократизирована, существует пережитками прошлого и далеко не удовлетворяет потребности реального рынка труда. Работодателю приходится брать на себя функцию практического обучения молодых специалистов. «Но не каждый работодатель может создать свой образовательный центр, и не каждый, собственно, должен это делать, — заявил Борис Ступницкий, президент союза «Приморская торгово-промышленная палата». — На подготовку готовых специалистов вузы не очень нацелены, значит, бизнес должен мотивировать. Аккредитация должна быть не только государственной, а с привлечением работодателей. Они должны включиться в аккредитацию и сами стать аккредитующими учреждениями».

Все дело в том, что за последние десятилетия проблема ориентации образования на практику несколько усложнилась. В период советской стабильности жизнь человека (предприятия, системы образования) определялась на десятилетия вперед. А потому профтехучилище всегда сотрудничало с конкретным заводом. С вузами — почти то же самое. Схема понятная, вполне пригодна для ностальгии — но, увы, не для повторения. Базовая причина — общество усложнилось. ПТУ как форма обучения (начальное профессиональное) ликвидированы. А «работа по специальности» — уже вовсе не такое очевидное понятие, как раньше. «Половина студентов ДВФУ, на кого бы они сейчас ни учились, мечтает стать чиновниками различных ведомств», — заявил Алексей Тимченко.

Павел Игнатьев, первый заместитель генерального директора АНО «Агентство по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке»: «Вузам важно определиться, кого они выпускают, кого им выгоднее учить. Есть такие специальности, по которым человек никуда не сможет устроиться. Существует 10–15 вакансий в регионе, а набирают целый факультет, потому что это выгодно, если дети хотят быть, допустим, ведущими. По факту работать в этой сфере хотят, но вряд ли кто-то устроится. Потом 90% этих выпускников обязательно будут переобучаться. Здесь вузам нужно работать с самых школ — ходить и объяснять школьникам, какие специальности востребованы. Вот как тренер ходит и собирает по школам будущих олимпийцев».

Таким образом, по существу, вызов как для работодателей, так и для университетов один и тот же — переход к новой парадигме понимания цели подготовки специалистов. Грубо говоря, завод Х должен быть готов, что специалист, которого он помог обучить университету Y, будет не узко заточенный под потребности завода Х человек, а профессионал, знающий саму систему функционирования предприятия и способный решать проблемы самостоятельно. Отсутствие гарантий при инвестировании времени/денег в подготовку специалиста — серьезный вызов для работодателя.

Дмитрий Ямщиков, управляющий НП «Современный бизнес — Приморью»: «На территории Приморского края много вузов, и, как известно, ни один не обанкротился, в отличие от предпринимателей. У вузов просто отбирают лицензию, потому что KPI у них — «взлет — посадка», то есть сколько приняли, столько и выпустили. В лучшем случае — кого-то отчислили. Но в любом случае государство перечисляет за каждого студента определенную сумму. На эти деньги можно выучить юриста, философа, но никак не инженера, особенно того, который что-то чинит или собирает. Вузов у нас много, но контакт есть не со всеми, потому что они ждут, когда к ним придут, что-то предложат, а еще лучше — за них все сделают. Это неправильно».

Отсутствие настройки на практику в реальных учебных курсах — не единственный бич университетского образования. Дмитрий Розенков, председатель межрегионального отделения по Хабаровскому краю и Еврейской автономной области «Деловой России»: «Буду говорить как предприниматель: я веду некоторые занятия в Дальневосточном государственном университете путей сообщения и с данного курса, может быть, пару человек к себе приглашу. Остальные мне и даром не нужны. Это я об отсеве кадров. Кроме того, как бы мы их ни учили, молодежь уезжает с Дальнего Востока. Кто-то выписывается и уезжает навсегда, кто-то сохраняет дальневосточную прописку, а живет и работает в Москве. А ведь уезжают лучшие».

Сергей Угай, заведующий кафедрой транспортных машин и транспортно-технологических процессов ДВФУ: «Мы вынуждены работать с выпускниками, которые, окончив школу, приходят к нам поступать. Понятно, что в первую очередь абитуриенты идут на юридические и экономические специальности, а к нам поступают те, у кого низкий балл по ЕГЭ. Мы вынуждены с ними работать, но в процессе обучения это сказывается».

Алексей Бурдюк, руководитель научно-производственного центра «Автономная инженерная инфраструктура»: «Человек, работающий на предприятии, производит продукт, если он ему интересен. Тогда продукт будет еще и конкурентен».

Алексей Белинский, генеральный директор УК ООО «Локомотивные технологии»: «Если нашу продукцию будут покупать китайцы, мы и на внутреннем рынке будем конкурентоспособны. Вопрос в том, что само стремление к созданию высокооплачиваемых рабочих мест не делает нас конкурентоспособнее. Это то, с чем мы сталкиваемся, когда не можем привлечь сотрудника и начинаем буквально выдирать его друг у друга, переплачивая при этом. Сколько у нас получают сотрудники?»

«Завод «Звезда» выдает от 60 до 100 тыс. плюс проживание», — заявил с математической точностью Николай Болгар, генеральный директор ОАО «Находкинский судоремонтный завод».

«Доходит и до 240 тыс., — ответил Белинский. — Но насколько это делает нас конкурентоспособными? Сколько у нас шансов конкурировать с китайцами?»

«За последние годы с нашего предприятия ушла не одна сотня людей, причем самые квалифицированные, — добавляет Болгар. — В итоге завод ляжет через 2–3 года в связи с отсутствием рабочих и инженерных кадров. В то же время на заводе «Звезда» будут заказывать строительство судов. По совершенно безумной себестоимости, той, по которой за одно судно можно пять таких же приобрести в Китае».

«Вы за «Звезду» не переживайте, они все на оборонзаказ отнесут. Раздувать себестоимость полностью в интересах оборонных предприятий. Но если мы будем конкурировать с ними, то ничего хорошего не получится. Когда закончится программа перевооружения армии, тогда они столкнутся с реальностью, — сделал вывод Белинский. — Вопрос в том, что если под предприятием мы подразумеваем большие компании, у которых регулярно есть заказы, есть плановая текучка, значит, они могут предсказать, что им нужно. Такие предприятия могут прийти и договориться с вузами о том, какие специалисты и в каком количестве им нужны. Проблем у них не возникает. Но малое предприятие так никогда не сделает: даже если компании что-то нужно, то сейчас, а не через четыре года.

Что нам выгоднее: играться в либеральную экономику, которой у нас не было и нет за 20 лет? Либо быть честными с самими собой и выделять средства на базовые условия для переезда людей? Потому что «дальневосточный гектар» никого не привлечет. Мы, извините, крестьянский класс вырезали 100 лет назад. Землей никого не удивишь, надо давать жилье. Если будет жилье, какие-то подъемные, тогда мы сможем обеспечить здесь конкуренцию».

Ксения СУХИХ

 

Материал опубликован в №26 "К" от 11.07.2017г. под заголовком "Вызов для вузов" 

НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ