Администрация края изменила нормативно-правовое поле в сфере охоты. О новых правилах и коллизиях в мире дикой природы корр. «К» рассказал директор краевого департамента по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира Приморского края Дмитрий Панкратов.
— Дмитрий Васильевич, среди изменений в параметрах охоты на территории края, разработанных вашим департаментом, самые глобальные связаны почему-то с охотой на кабана…
— Изменения касаются запрета коллективной охоты на кабана с 1 июня до 1 октября и ограничения способов охоты, которую в указанный период можно вести только со стрелковой вышки на подкормочных полях или подкормочных площадках. Конечно, кабан — это не лимитированный вид, но летом коллективная охота наносит большой вред его популяции, потому что отстреливают в том числе самок с приплодами текущего года рождения. А если мы сейчас снизим численность кабана, это неизбежно повлияет на популяцию тигра, который чаще будет появляться в деревнях, поселках, на пасеках.
— Какие еще изменения в параметрах вы бы отметили?
— Теперь коллективная охота на изюбря, пятнистого оленя, кабана из засады или со стрелковой вышки должна проходить в присутствии ответственного лица: егеря охотхозяйства, руководителя команды охотников, охотоведа. Причем допускается она только в светлое время суток, чтобы стрелок мог хорошо разглядеть мишень и действовать избирательно, что опять же работает на сохранность популяции и уменьшает количество подранков. Кроме того, мы немного ограничили сроки охоты на пушнину — до 15 января, а также регламентировали нахождение в охотничьих угодьях за 36 часов до начала весенней охоты на водоплавающую дичь (по многочисленным просьбам охотников), исключив коллизию, возникающую при подготовке охоты, — строительство шалашей, высадка профилей и т. д.
— А как на сегодняшний день обстоят дела с нарушителями?
— Относительно 2016 г. 2017 г. демонстрирует положительную динамику. Количество животных, изъятых у браконьеров, уменьшилось, как и количество изъятого незаконного оружия. В целом число нарушений, результатом которых являются крупные штрафы, сократилось порядка 15%.
2016 г. для нас также был плодотворным. Было выявлено 2533 нарушения в области охоты, изъято 174 орудия административного правонарушения, в том числе 112 ружей, а также 129 копытных животных, добытых незаконным путем, в следственные органы передано 26 материалов для возбуждения уголовных дел. Составлено рекордное количество протоколов, изъято наибольшее количество незаконно добытого мяса и нелегального оружия.
— Среди нарушителей основная масса — это злоумышленники по незнанию?
— Далеко не всегда: много нарушений явно преднамеренных. В частности, охота без документов, потому что любой гражданин уж точно знает, что документы, подтверждающие право охоты, должны быть у него в наличии. Но проблема нарушителей по незнанию, конечно, имеет место. Связано это, прежде всего, с недоработками законодательства, которое не предусматривает жестких требований при получении охотничьего билета — подтверждение, что вы знакомы с правилами охоты и нахождения в охотничьих угодьях с оружием, по сути, носит заявительный характер и не требует реальных доказательств.
— Кстати, об участках. Некоторые члены охотничьего сообщества надеются использовать «дальневосточный гектар» именно в целях охоты. Возможно ли это?
— Это расхожее заблуждение. Люди думают: «Выдадут мне гектар, и я буду на нем охотиться». На самом деле ничего подобного. Право охоты дает либо специальная долгосрочная лицензия, либо охотхозяйственное соглашение, которые выдаются юридическим лицам, а простой охотник уже может получить разрешение у этого юридического лица или, в случае общедоступных охотничьих угодий, у нас в департаменте. Как обладатель «дальневосточного гектара» вы не получаете автоматического права охотиться на нем.
— Вместе с тем наметилась определенная коллизия между охотпользователями и реализацией программы «Дальневосточный гектар». Все идет к тому, чтобы выдавать участки за счет охотугодий?
— По действующему законодательству, 20% территории каждого региона должно являться общедоступными охотничьими угодьями. У нас в крае это всего лишь чуть более 5%, причем все угодья уже разобраны охотпользователями. 119-ФЗ о «дальневосточном гектаре» гласит, что нельзя задействовать под программу эти земли, но в перспективе законодательство может измениться, что вызывает обоснованные опасения.
Сами подумайте: вы ведете определенную деятельность, создаете под нее инфраструктуру, строите базы, организуете кормушки, подкормочные площадки, засеиваете поля, и вдруг на эту территорию приходит человек, который получил «дальневосточный гектар» 100 на 100 м — площадь довольно большая. А если его участок попадет на поле, которое вы возделывали 3–4 года, и сейчас там ходят звери… А если, учитывая нашу очень своеобразную дорожную сеть, он закроет проезд так, что охотпользователь не сможет добраться до своего хозяйства? То есть конфликты будут неизбежны. К изменению законодательства нужно подходить очень взвешенно.
— Возможно ли довести площади охотугодий в Приморье до положенных 20%?
— Эта задача в приоритете у нашего департамента на 2017 г. Мы должны оптимизировать границы охотничьих угодий, чтобы достигнуть принятых нормативов, сохранить и даже расширить особо охраняемые природные территории, упорядочить их. В Приморском крае такие земли часто не оправдывают свое официальное назначение, поскольку созданы на территории поселений и фактически не могут нести нагрузку «особо охраняемых территорий». Под данную категорию должны подпадать угодья, к примеру, сельхозназначения или лесного фонда, чтобы сохранялись именно животные, а не черта поселка.
— Нельзя не затронуть особую для ДФО тему амурского тигра и дальневосточного леопарда. В прошлом году животные выходили к людям, сотрудники охотнадзора отловили и вернули в дикую природу нескольких хищников. Все выпуски были удачными?
— И тигры, изъятые во Владивостокском и Артемовском городских округах, и тигрята, обнаруженные в Пожарском районе, ведут себя положительно, адекватно поведению диких зверей, выпущенные больше не возвращались в населенные пункты, по данным нашего мониторинга. Мы следим за численностью и поведением амурского тигра и дальневосточного леопарда, отслеживаем все случаи, когда хищник заходит на территорию человека, только при безвыходной ситуации зверя изымаем, доставляем в центр реабилитации, чтобы, если все нормально, вернуть в дикую природу.
— Дмитрий Васильевич, на сегодняшний день приморский охотнадзор лидирует по исполнению поручений президента по вопросам охраны, воспроизводства и использования объектов животного мира и охотничьих ресурсов. Что помогает вам качественно улучшать показатели?
— В прошлом году мы развернули масштабную кампанию по борьбе с браконьерством. Охотнадзор проводит серьезную информационную работу как с населением, так и с юридическими лицами. В том числе на улучшение показателей работает современная материально-техническая база: недавно благодаря спонсорам, пожертвовавшим значительную сумму на реализацию проекта по сохранению редких видов крупных кошачьих, и поддержке общественной организации «Всемирный фонд дикой природы» у нас появились четыре новые машины. Все оперативные группы оснащены высокопроходимой техникой.
Недавно оперативные группы получили тепловизоры, которые инспекторы используют при ночных рейдах. Для целей охотнадзора используются два квадрокоптера. Но самое главное — мы тесно взаимодействуем с охотпользователями, природоохранными организациями. Выстраиваем диалог и поддерживаем обратную связь со всеми, кого так или иначе затрагивают вопросы охоты, помогаем найти контакт сторонам конфликта, в том числе сельхозпроизводителям, пчеловодам и т. д. Задачи, которые стоят перед нами сегодня, а это как достижение высокой численности копытных животных, охотничьих ресурсов, так и сохранение редких и исчезающих видов, без этого взаимодействия не решить.
Юлия ПИВНЕНКО
