2018-06-29T06:23:36+10:00 2018-06-29T06:23:36+10:00

В поисках главного богатства Приморья

Что китайцы делали на земле, для обычной жизни не приспособленной

8 мая 1709 г. из Пекина за Великую стену в сторону Великого океана отправились три картографа — монахи-иезуиты Жан-Батист Регис, Пьер Жарту и Ксавье Фиделли. Пройдя от Кореи до Амура, они вернулись в Пекин 17 декабря 1709 г. В своем путешествии монахи прошли с юга на север всю территорию Приморья, составили его первую подробную карту и оставили об этом путешествии свои записки, часть из которых переведена и представлена здесь впервые.

Вошли иезуиты в Приморье со стороны Китая в районе нынешнего поселка Хасан, произведя первые съемки на берегу Tумень-улы (ныне — река Туманная). «Река Тумень-ула, что отделяет корейцев от тартар (жителей Приморья), впадает в Восточный океан в десяти лье от Хуньчуня. Поскольку эта точка была особенно важной, мы сняли основные координаты с 43 китайских ли до высокого холма, недалеко от берега моря, откуда мы могли видеть два города из тех, что мы уже отметили на нашей карте благодаря предыдущим наблюдениям, и откуда можно было наблюдать устье реки Тумень-ула», — вспоминал один из участников экспедиции.

Армия травников

Здесь же иезуиты составили первое описание приморского женьшеня и сделали его зарисовки. «Карта Тартарии, которую мы сделали по приказу императора Китая, дала нам возможность увидеть знаменитые плантации женьшеня, так почитаемого в Китае, но так мало известного в Европе, — писал впоследствии отец-иезуит Пьер Жарту. — К концу июля 1709 г. мы прибыли в деревню, лежащую не более чем в 4 малых лье (лигах) от королевства Корея (район поселка Хасан), обитаемую тартарами, называемыми Калька-тазы.

Один из этих тартар ушел и нашел на близлежащих горах четыре корня женьшеня, которые и принес нам в корзинке. Я взял один и зарисовал. Этот корень продлевает жизнь на ее склоне, и никому бы не пришло в голову платить за него такую цену, если бы он не давал такой хороший эффект. Зарисовав указанный корень, я проверил биение своего пульса и затем принял половину этого сырого корня. Через полчаса я обнаружил свой пульс более быстрым и высоким, у меня появился аппетит, я почувствовал себя более бодрым и мог работать лучше и быстрее, чем раньше.

Через четыре дня я почувствовал себя усталым, обессиленным и могущим идти только облокотившись о бок лошади. Мандарин, сопровождавший меня, дал мне корень, я съел тут же его половину, и через час у меня не осталось и следа усталости. С тех пор я часто принимал его с неизменным успехом.

Также я обнаружил, что почти такой же эффект давало и жевание зеленых листьев. Особенно их волокнистой части. Тартары часто приносили нам листья вместо чая, и я, часто чувствуя себя прекрасно после этого, стал предпочитать их лучшим сортам чая. Цвет его прекрасен, и, попробовав раз, два, три, вкус и запах уже кажется приятным.

Женьшень растет на стороне, отделенной от провинции Ляодун деревянным частоколом, защищающим всю провинцию. Вдоль частокола постоянно барражируют патрули, охраняющие от проникающих за женьшенем. Но как бы ни бдительны они были, китайцы, имея шанс лишиться свободы и плодов труда, все же тысячами по 2–3 проникают сюда.

Император дал приказ в 1709 г. 10 тыс. солдатам пойти и собрать весь женьшень, который смогут, на условиях, что каждый человек должен сдать Его Величеству две унции лучшего корня, а остальной может быть продан по весу на чистое серебро. Считалось, что таким образом император в этом году мог получить около 20 тыс. китайских фунтов корня, стоивших бы ему не более 1/4 от реальной цены.

Случайно мы встретились с этими тартарами в пугающей глуши, и их мандарины, находившиеся вблизи нашего пути, приходили к нам один за одним, предлагая нам рогатый скот на пропитание, согласно командам, полученным ими от императора. Эта армия травников следовала следующему приказу.

После того, как они разделили местность между определенными группами, каждая числом порядка 100 человек выстраивалась в прямую линию. Затем они внимательно начали искать корень, не спеша двигаясь в таком порядке и манере, определенное количество дней прочесывая пространство, отведенное им. Когда время истекало, мандарины, находившиеся в размещенных здесь палатках и ответственные за пропитание лошадей, отсылали смотрящих в группы, с новыми приказами и для получения информации о количестве собирателей. Если кто-то из них, как часто случалось, или заблудился, или был сожран дикими животными, они искали его день-два, а затем возвращались к работе».

Великие мучения

Жан-Батист Регис подтвердил наблюдения своего коллеги: «Больше всего они боялись диких животных, особенно тигров, при появлении которых они всегда должны быть настороже. Если кто-то не отзывается на сигнал, то считается, что его съели животные. Подобные трудности и опасности неизбежны, потому что растение это произрастает только на склонах гор, покрытых лесом, по берегам глубоких рек и вокруг обрывистых скал».

«Эти бедные люди претерпевали великие мучения в этой экспедиции, — писал Пьер Жарту во Францию. — У них не было с собой ни тентов, ни постелей, так как они были загружены провизией, лишь только малая толика которой была на овцах, за которыми приходилось еще и присматривать. Им приходилось пользоваться сучьями, чтобы укрыть себя во время сна. Их мандарины время от времени присылали им куски говядины или дичь, если удавалось ее поймать, которую они поедали жадно и всегда сырой.

В такой манере 10 тыс. человек уже шли шесть месяцев, невзирая на усталость, продолжая упорно оставаться хорошими солдатами. Да и сами наши охранники из тартар не чувствовали себя лучше, довольствуясь остатками быка, забиваемого каждый день и сначала готовившегося на 15 персон.

Описываемое растение отмирает и возрождается каждый год. Число его лет можно узнать по количеству отрастающих стеблей, каждый из которых оставляет след.

Помимо обычного женьшеня, есть растения, где 1–2 ягоды расположены ниже грозди на 1–1,5 дюйма. Считается, что тот, кто пойдет по направлению, куда указывают эти ягоды, обязательно найдет женьшень там. Случается, что определенные растения не имеют ягод — это указывает на то, что корень очень старый.

Сборщики собирают только корни и собранное в 10–15 дней зарывают в земле в определенном месте. Они хорошо промывают их, чистят щеточками. Затем погружают в обжигающую воду и готовят с желтым просом, которое передает корню часть своего цвета. Просо помещается в сосуд с небольшим количеством воды и варится на небольшом огне, корни же раскладываются поперек досточек, разложенных вокруг сосуда и, будучи приготавливаемы в такой манере, покрываются льняной тканью. Вокруг также располагаются другие горшки. Также корни могут сушиться на солнце или огне, но, приготовленные таким образом, они хоть и сохраняют свои полезные качества, но не имеют того желтого цвета, которым так любят наслаждаться китайцы. После сушки корни должны храниться в закрытом очень сухом месте, иначе они подвержены разложению или порче насекомыми.

После Тумень-улы, по-прежнему углубляясь в бывшие владения маньчжуров, мы обнаружили реку, называющуюся Суйфун-бира (ныне река Раздольная). Мы также вышли к низовью реки, где она впадает в Восточный океан; у тартар этот океан весьма знаменит, хотя он совсем того не заслуживает.

Здесь можно увидеть развалины города Фурдянь-хотунь (ныне окрестности города Уссурийска), вероятно, у них этот город слыл весьма хорошим местом. Находился он на богатых землях, довольно открытых, обработанных. Здесь легко можно было возвести укрепления, но это была лишь самая малость. Укрепления были скорее незначительными, это была небольшая крепостная стена, обнесенная рвом. Другие реки в этой местности едва достигали размеров Суйфун-бира. Вероятно, отсюда и пошло мнение, что маньчжуры создавали некоторые реки сами.

На обратном пути мы встретились с владелицей Уссури — она возвращалась из Пекина, где скончался ее супруг, главный вождь народа. Он пользовался почестями и имел право на личную охрану. Она рассказала нам, что в ее упряжке было 100 собак. Она заверяла нас, что ей случалось часто преодолевать расстояние в сто китайских ли, равных нашим десяти большим лье. Собаки в этих краях ходят в упряжках по замерзшим рекам. Относятся к ним с большим почтением».

Что в итоге?

По окончании своего путешествия монахи составили самую подробную на тот момент карту Приморья и констатировали, что «самым ценным и полезным растением в этих краях, что привлекает большое количество травников, считается знаменитое растение, которое китайцы называют женьшень, а маньчжуры — орхота, что значит Первая, или Королева трав.

И те и другие относятся к нему с равным почтением, благодаря его целебным свойствам в том, что касается лечения серьезных заболеваний или лечения физического истощения из-за интенсивной физической или умственной работы. Таким образом, это растение во все времена было главным богатством Восточной Тартарии» — земли, «которая не имеет городов, крепостей и мостов; для обычной жизни не очень приспособлена, с огромным количеством комаров и других подобных им насекомых, от которых можно избавиться только с помощью дыма».

Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»

НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ