2018-07-06T12:02:55+10:00 2018-07-06T12:02:55+10:00

Порт Влади–Восток

Как Россия открывала для себя центральный город в Приморье

«1-го утром вышли из бухты Ольга и направились вдоль приморского берега. В 1 час ночи, подходя к проливу Босфор Восточный, стали располагать курсами для входа в порт Влади-Восток. В 3 часа, придя в порт Влади-Восток, положил якорь Даглиста на глубине 8 сажен, канату вытравили 20 сажен. Грунт — ил», — так было записано в шханечном журнале транспорта «Маньчжур», прибывшего с миссией основать новый порт.

«В тот же день, 2 июля, мы прибыли в порт Мея (Владивосток), и я вышел на берег вместе с капитаном Черкавским, начальником нашей сухопутной команды, для выбора места для разгрузки строительных материалов, — вспоминал ответственный за основание порта Владивосток чиновник по особым поручениям при губернаторе Восточной Сибири Бронислав Кукель. — Отлогий берег, заросший высокой травою, постепенно поднимался в гору, которая была усеяна деревьями: липой, кленом, черной березой, дубом, пробковым деревом и другими породами. Богатая растительность, прекрасный климат и удобная гавань делали эту местность очень привлекательной, но и здесь соседство тигров должно было отравлять спокойствие первых обитателей.

Напуганные рассказами о тиграх, мы взяли с собою 12 унтер-офицеров, вооруженных револьверами. Выйдя на берег, наша команда разбрелась в разные стороны, и мы в высокой траве не могли видеть друг друга. Вдруг слышу ужасный крик одного из солдат, затем треск тростника, направлявшийся в мою сторону. Я еще не успел сообразить, что предпринять, как увидел перед собою желтую шерсть зверя, который, как мне показалось, готовился сделать прыжок. Признаюсь, со страха я присел на землю, так как я был убежден, что это — тигр; но животное, сильно напугавшее не только меня, но и мою команду, оказалось дикой козой, которую мы вспугнули своим появлением. Выбрав место, мы свезли на берег две пушки с боевыми снарядами, а также доски и бревна, заготовленные для постройки казармы на 100 человек».

«Шханечный журнал транспорта «Маньчжур» за 1860 год» представляет из себя, по воспоминаниям внука командира «Маньчжура» Шефнера, «тетрадь небольшого формата. Шершавая бумага, выцветшие чернила. Записи здесь вели не писаря, а вахтенные офицеры, порой, видно, второпях; некоторые слова написаны нечетко, их не разобрать». Ныне этот журнал хранится в Центральном военно-морском архиве.

Красные воротники и красные погоны

Первоначально заселение Дальнего Востока осуществлялось солдатами сибирских линейных батальонов. Название «линейные батальоны» возникло в 1804 году и вначале относилось к четырем батальонам, расквартированным на оренбургской степной укрепленной границе (линии) Российской империи. Позднее так стали называться пограничные войска, размещавшиеся в отдаленных военных округах вдоль азиатских границ России: в Туркестанском, Западно-Сибирском и Восточно-Сибирском.

«Линейные батальоны появлялись в совершенно незаселенных местах, обустраивались и помогали строиться городам и селам; они несли пограничную службу, содержали почтовую гоньбу, проводили дороги и телеграфы, устраивали переправы. Они положили во всем Амурском крае первые основы государственного устройства. Эта разносторонняя деятельность солдат и офицеров линейных батальонов была сопряжена с перенесением тяжких лишений, многие погибали от голода и холода, от цинги, тифа и других болезней», — эти строки военной истории в полной мере можно отнести и к сошедшему на берег Владивостока «№ 4 линейному батальону». Его история к моменту высадки насчитывала не одно столетие.

Располагавшийся при Нерчинских горных заводах 5-й Горный батальон в 1829 г. был переименован в Сибирский линейный 15-го батальона. «Батальон имеет знамя образца 1763 г. с тремя красными и четырьмя белыми полосами и черными углами, шитье золотое, из пожалованных Нерчинскому горному батальону. Установлено воротники и обшлага иметь — красные, а клапаны на обшлагах мундирного цвета с красной выпушкой. Погоны красные».

«Линейные батальоны вынесли на своих плечах все первоначальные работы по постройке церквей, городов, станиц, по организации всех сплавов, сослужив великую службу при занятии Амурского и Уссурийского края. Нередко не только солдаты, но и офицеры жили в землянках при самых ужасных жизненных условиях, — так характеризовал линейных Кукель. — Многие из них умирали от непосильных трудов, лишений и климатических условий. Так погиб и идеальный офицер и человек капитан Черкавский. Он всегда был впереди своих солдат, нередко работая наравне с ними физически; но сильный организм его не вынес тяжелых трудов: работая в болоте около Мариинска на Амуре, он получил воспаление сердца, перешедшее в хроническое страдание, от которого он скончался через 3 месяца после последнего моего свидания с ним. Мы, штабные, были белоручки сравнительно с этими героями; на нас сыпались награды, а те получали награды не земные, а загробные, находя в могиле, вдали от родины, успокоение от трудов и лишений. Вечная им память и царство небесное!»

Черкавский с 1854 г. в чине капитана со своей 3-й ротой 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона построил все первые поселения по реке Амур. Ему выпала честь и высадить часть своей команды во Владивостоке. Так как в то время Новгородскому посту (Посьету) придавали больше значения, Черкавский, высадив часть роты в бухте Золотой Рог, отправился для занятия Посьета, где вскоре и скончался. Похоронен на берегу бухты Постовой залива Посьета.

Во Владивостоке остался его подчиненный — командир взвода прапорщик Николай Комаров. Выходец из семьи государственных крестьян, Комаров учился в Омской школе армейских прапорщиков (ныне — Омское военное командное дважды Краснознаменное общевойсковое училище имени М. Ф. Фрунзе). С 1850 г. на военной службе на Амуре. В 1859 г. рота, в которой служил Комаров, была расквартирована в Хабаровске, а год спустя прибыла в Николаевск-на-Амуре. После Владивостока в 1861 г. Комаров был переведен на Уссури, где принял участие в топографической съемке местности. В 1875 г. он вышел в отставку в звании капитан-инженера.

Пост наш

«3 июля, — как записано в журнале «Маньчжура», — снялись с якоря и под парами пошли в порт Новгородский, а в 9 часов, выйдя из порта Влади-Восток, начали располагать курсами по способности до порта Новгородского».

«Так как я решил сначала устроить военный пост в Новгородской гавани, а затем уже возвратиться сюда, то мы, оставив здесь 30 человек под командою начальника пикета, на другой день вышли из Владивостока, направляясь в залив Посьета, куда и прибыли в тот же день вечером», — вспоминал Кукель.

Что же предстало взору русских моряков, когда они через некоторое время вернулись в бухту Золотой Рог? «На днях поставленный пост наш своими белыми палатками хорошо глядит в группе еще не вырубленных и еще только расчищенных деревьев.

— Авраам с семейством своим поселился в кущах, — заметил один из наших остряков, но не совсем справедливо — линейный офицер напоминал Авраама мало». Линейный офицер Комаров — «дельный ротный командир, умело и хозяйственно устроился на новых местах» и стал «свободно производить торговлю на деньги и меновую».

А вот еще одно из первых описаний Владивостока, сделанное солдатом именно линейного батальона. «Была кругом тайга и только близ угла Светланской и Алеутской было две-три китайских фанзы, да в овраге у Морского собрания стояла хатка (кажется, она жива и поныне), в которой жила горсть матросов, прибывших сюда морем».

27 июля военный губернатор Приморской области контр-адмирал Казакевич отправил из Хакодате Его Императорскому Высочеству следующую телеграмму: «Воля Вашего Императорского Высочества в занятии гаваней Владивосток (Мей) и Новгородской в заливе Посъета приведена мною в исполнение. Для занятия постов в заливе Посъета и гавани Влади-Восток назначена была 3-я рота Линейного № 4 батальона Восточной Сибири в полном составе; но транспорт, взяв лес для постройки двух казарм и офицерского дома, не мог поместить более 100 нижних чинов с провизией на 3 месяца».

Транспорт «Маньчжур» еще не раз служил новому посту, а в 1872 г. принял участие в переносе военно-морского порта из Николаевска во Владивосток. Здесь же он и нашел свою последнюю гавань: исключенный из списков флота 24 декабря 1883 г., он еще в 1885 г. находился на хранении во Владивостокском порту.

НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ