Долгое время Владивостокский морской рыбный порт находился в состоянии неопределенности, связанном со сменой владельцев. В 2004 г. акции ВМРП консолидировала московская инвестиционная компания «ЕвразФинанс». Был назначен новый руководитель. Из столицы. О специфике управления региональными предприятиями корр. «К» рассказал генеральный директор ВМРП Дмитрий Жуланов.
— Дмитрий Викторович, как так получилось, что успешный столичный менеджер отправился руководить кризисным предприятием в другом конце страны?
— Дело в том, что у инвестиционной компании «ЕвразФинанс», где я работал до приезда во Владивосток, есть интересы в различных проектах. В последнее время компания активно развивает лесопереработку. При этом для обеспечения дальнейшего роста этого направления требовалась портовая инфраструктура, способная обеспечить переработку, прежде всего, собственных грузов компании. В итоге было принято решение войти в бизнес уже существующего порта на Дальнем Востоке — Владивостокского морского рыбного.
В августе 2004 года на аукционе мы купили пакет акций ОАО «Владморрыбпорт» и в дальнейшем довели его до контрольного. Управлять новым предприятием совет директоров порта назначил меня. На мой взгляд, новый собственник — компания «ЕвразФинанс», — имевший большинство мест в совете директоров, поступил совершенно логично, выдвинув на эту должность своего менеджера.
— Рыбный порт — специфическое предприятие. До приезда во Владивосток у вас уже был опыт управления подобной структурой?
— Я и сейчас веду несколько проектов, связанных с портовой деятельностью, в основном в европейской части страны. Так что определенный опыт управления портами у меня есть. Но я, пожалуй, не соглашусь, что Владивостокский рыбный порт — очень своеобразная структура. Раньше, когда рыба занимала почти 100% в его грузообороте, он таким, может, и был. Но в последние годы порт стал универсальным перегрузочным комплексом, и рыба занимает порядка 10-15% от общего грузооборота. Конечно, нам досталось некоторое специфичное наследие от старых времен, например, малотоннажные краны, неэффективное расположение складов и т.д. Но на то нас сюда и приглашали, чтобы привести производственную структуру порта в соответствие с грузооборотом.
Из Москвы виднее
— В последнее время рядом приморских компаний стали управлять москвичи. Это тенденция, здесь нет своих квалифицированных управленцев?
— В чем-то это предположение справедливо, хотя так происходит не везде. Все же многими крупными приморскими компаниями управляют местные менеджеры. Но нужно признать, что владельцы многих крупных компаний, как правило, живут в Москве и приглашают руководить предприятиями, по крайней мере, на первых порах, знакомых им людей. Ничего плохого в этом не вижу. Столица дает колоссальный опыт, связи, знакомства. Но, конечно, деньги сейчас зарабатываются в регионах, хотя управление все же осуществляется из Москвы.
Вообще в России менеджеры стали более мобильными. Раньше переезд из одного города в другой был если и не трагедией, то по крайней мере серьезным шагом. Хотя весь мир уже давно живет по другому принципу. В США переехать из Атланты в Чикаго не составит труда, т.к. повсюду стандартные условия работы, проживания, отдыха и сервиса. Сейчас к этому приходит и Россия. Менеджеры стали достаточно мобильными и свободно передвигаются по всей территории страны.
— А в чем выгода непосредственно для собственника в приглашении менеджеров со стороны?
— Речь идет, прежде всего, о снижении рисков. У собственников уже есть представление о том, на что человек способен, что от него ожидать. Пока, к сожалению, не так жестко прописан определенный стандарт управления компаниями, и зачастую он строится на неких понятийных основах. Ясно, что владельцы, привыкшие к определенному стандарту управления, создают вокруг себя команду, которая будет работать именно в их стиле. Поэтому всегда легче назначить своего человека, нежели выстраивать команду «с нуля» да еще в неизвестном регионе. Хотя знание местной специфики и связи зачастую играют большую роль.
— Порт долгое время находился в «подвешенном» состоянии. Как после всего этого в коллективе восприняли появление москвича?
— Понятно, что сегодня в регионах есть некий квасной патриотизм и всех иногородних воспринимают осторожно, с некоторым внутренним чувством отторжения. Возможно, подобное было и здесь, хотя я, честно говоря, особо этого не заметил. Сейчас сложились нормальные, рабочие отношения.
От рыбы к машинам
— С какими проблемами столкнулись, возглавив предприятие?
— Основной проблемой была кадровая чехарда, связанная с предыдущей сменой собственников. Увольнялись классные специалисты, профессионалы, десятки лет проработавшие в порту, а на их места назначались сватья-братья.
— Полтора года назад вы получили в управление рыбный порт, который занимался всем чем угодно, кроме рыбы. Что представляет собой порт сегодня?
— Несмотря ни на что, рыба и металлолом остаются традиционными грузами. Однако структура грузопотока меняется довольно серьезно. Более чем в два раза увеличился объем обработки контейнеров. В планах довести его до 100 тысяч условных контейнеров в год. Для этого есть все возможности, сейчас ведется реконструкция причалов, покупаем новые краны. В этом году получили разрешение от таможенной службы и начали работать с автомобилями. Возрос объем переработки леса. Занимаемся реконструкцией портовой нефтебазы. В ближайшие месяцы будет установлена новая береговая очистная станция, кстати, единственная в бухте Золотой Рог. Кроме того, мы купили компанию, которая занимается очисткой льяльных и замазученных вод с судов, находящихся в бухте. Таким образом, замыкаем технологическую цепочку полной обработки грузов. Вообще стараемся войти в ряд бизнесов, от которых зависит грузооборот.
— Каким видите будущее предприятия?
— По нашим планам, это будет универсальный порт с годовым грузооборотом до 5 миллионов тонн. Основная сложность для нас на сегодняшний день — это железнодорожная составляющая. Сейчас станция Чуркин лимитирована по серьезному увеличению грузопотока, а, кроме нас, здесь есть еще и другие пользователи железнодорожных услуг. Так что довольно остро стоит вопрос о модернизации самой станции.
— Как относитесь к обязательной декларации рыбной продукции в рыбных портах?
— Как директор рыбного порта, конечно, положительно, т.к. грузопоток пойдет к нам. Но в этой схеме много «за» и «против», причем с обеих сторон аргументы довольно серьезные. Наверное, борьбу с контрабандой можно вести и другими методами. Кстати, многие крупные рыбные компании и сами уже заинтересованы в наведении порядка на рынке и предпринимают в этом направлении активные действия.
Один в городе
— А как семья восприняла весть о переезде во Владивосток?
— Совершенно нормально, хотя родные остались в Москве. Жена учится в МГУ, сын — в госуниверситете управления. К тому же я достаточно много времени провожу в столице, так что домашние не успевают соскучиться.
— Обычно люди стремятся перебраться из провинции в Москву. Что двигало вами, когда соглашались переехать в другой конец страны?
— Мне предложили достаточно интересный проект реконструкции рыбного порта, создания нормального современного предприятия. Т.е. проект, который можно воспринимать как профессиональный вызов. Когда тебе дается возможность что-то сделать да еще и, что называется, при жизни увидеть результаты своих трудов, это довольно заманчиво. С владельцами порта была согласована понятная стратегия развития и определены инвестиционные ресурсы для ее реализации. Так что я с удовольствием взялся за дело.
— Насколько, на ваш столичный взгляд, руководитель крупного предприятия должен быть политиком? Или же общение с властью стоит оставлять собственникам бизнеса?
— Универсальным рецептом не поделюсь. Конечно, это дело собственника, но если он решит передать такие полномочия менеджеру, то с властью будет общаться руководитель компании. А о влиянии власти на бизнес сейчас не рассуждает только ленивый.
Блиц
— Ваше любимое рыбное блюдо?
— Строганина.
— Как отдыхаете во Владивостоке?
— Занимаюсь спортом: теннисом, футболом и т.д.
— Ваш круг чтения?
— Я «всеяден». Сейчас читаю Чака Поланика в оригинале.
