Михаил Михаев: «Друзья удивляются, как я выжил в этой мясорубке»

Милиционер становится директором цирка. Это, по меньшей мере, кажется забавным. С другой стороны, читателя успокаивает закономерность - веселый образ цирка в обычном понимании подходит зрелому человеку все-таки больше, чем силовые структуры. Вы понимаете, мудрость и т. д. А кое-кто бы счел такое "двоевластие" даже символичным для криминального портового города: всю жизнь человек имел дело с милиционерами и жуликами, а потом стал привозить клоунов и акробатов. Стал ли он миллионером? Но уже два года в цирке Владивостока выступают мировые знаменитости, упорно продвигается необходимый ремонт, радуются дети, градоначальство проявляет благотворительность, по городу гуляют столичные клоуны, якутские акробаты и дрессировщики слонов. И всем этим Владивосток обязан бывшему "менту".

- Став директором цирка, вы решили отдохнуть от службы, которая "и опасна, и трудна"?

- Сначала я думал, что это действительно будет нормальная государственная организация. А на деле все оказалось по-другому. По иронии судьбы, все годы работы в милиции были спокойнее первых нескольких месяцев в цирке. Здесь мне пришлось испытать и угрозы, и столько грязи выгрести.

- Говорят, тут даже стреляли...

- Всякое было. Это темная история. Мой предшественник уже был уволен, но его не могли выжить из здания. Он пытался перевести цирк из федеральной собственности в муниципальную, по липовым документам регистрировал цирковую собственность, оказался должен всем, а напоследок сжег все документы. Между тем цирк приходил в упадок: артисты не приезжали, имущество разворовывалось, в здании расположилось около 20 коммерческих фирм, в баре собирались бандиты, а само здание разрушалось.

Будучи замом, я поставил условие: или наводим порядок, или я ухожу. Директор не согласился. Пришлось уходить и заниматься проблемами самому. Я полетел в Москву, в дирекцию Росгосцирка, и спустя несколько месяцев вернулся, обладая всей нужной информацией. Пришлось проделать много муторной работы, обивая пороги администраций. Пока дело решалось в суде, столичные начальники назначили меня директором. Согласился почти сразу: к тому времени цирк стал для меня вопросом принципа.

- Чем же цирк отличается от милиции?

- По сути дела, я всегда работал с людьми и занимался хозяйством. Поэтому после 20 лет милицейской службы новым для меня стал только контингент. Ремонтом и вопросами снабжения я занимался всегда. Там были люди в форме, а здесь - артисты. С ними, конечно, не легче, но несравнимо интереснее. Что греха таить, в милиции люди на 90% - серые и зашоренные... 20 лет в милиции можно сравнить с однообразной взрослой и нудной книгой, а цирк всегда открываешь как яркую детскую книжку с картинками.

Как и всегда, меня выручал общительный характер и, так сказать, добрый нрав. Когда к нам "пошли программы", артисты, по-моему, увидели, что я работаю на коллектив. Мой авторитет стремительно поднялся. Артисты разнесли слух обо мне по всем циркам и мой вес увеличился не только среди них, но и среди директоров других цирков страны.

- В литературе сложился, кажется, единственный образ циркового директора - этакого бессердечного монстра, которого боятся даже хищные звери. К тому же ваша биография очень соблазнительна для разных спекуляций, типа - как начальник милиции гоняет тонкие артистические натуры. А на каких принципах строится ваша работа с персоналом и артистами?

- Я всегда стараюсь находить компромисс. Однако, как и в любом коллективе, если дашь волю артистам - они сядут на шею.

- А если это какая-нибудь цирковая супер-звезда?

- Обычно, чем выше звание, тем человек земнее. Это рабочие люди. Тут, как и везде, чаще заносятся те, кто из себя пока мало что представляет. О многих я отзываюсь тепло и уважительно. Например, приезжал недавно Вальтер Запашный, артист, в честь которого названа даже звезда в небе. Если бы он сказал: снимите мне люкс, так бы и сделали. А жил в гримерке как и все остальные. Хотя  бывают исключения. В этом году, если помните,  случился скандал с  руководителем аттракциона "Колесо смерти" Валерием Басаном. Он с самого начала запросил гостиницу, а потом начал требовать по две с  половиной тысячи за представление. Я нашел ему гостиницу, но денег не дал. После срыва нескольких представлений я все-таки заставил его работать по существующей системе оплаты. Директор для артистов - и папа, и мама, и царь, и Бог. Любого хоть трижды народного можно свернуть в баранку.

- Оказавшись в цирке волею судьбы, вы не напрягали себя, чтобы полюбить его? Ведь цирк, как полагает большинство взрослых, развлечение все-таки для детей?

- Ну, неправда. Зайдите в зал, посмотрите, кто там сидит. В каждом взрослом живет ребенок. И я всегда любил цирк. Когда жили с семьей в Петербурге, ни одну программу не пропускали. Бывая по  милицейским делам в Москве, также ходил на все представления. Потому что это настоящее искусство. Одно меня всегда огорчало: второе отделение, которое самое интересное, короче первого.

- Цирк - древнее, очень сложное и многообразное искусство и, работая с артистами, вам наверняка нужно было бы иметь хорошую теоретическую подготовку?

- Конечно. Но я учился не по книгам. Моей школой были передовые цирки страны. Хотя смотрел и худшие. Каждую командировку в Москву я старался выкроить так, чтобы на обратном пути домой посетить несколько цирков, общался с директорами. За два года работы побывал в более чем 20 цирках.

Я могу гордиться результатами своей учебы. Из 34 стационарных цирков России мы занимаем ежегодно 2-3 место по числу зрителей, по валовому сбору (на первом – московские цирки. - Прим. Авт.). Это наша прямая заслуга.

- Как завязывались отношения с местным бомондом?

- С открытым сердцем. Самое трудное было создать хороший имидж цирку. Сначала с нами вообще никто не хотел разговаривать. И тогда очень большую помощь оказали два человека из драмтеатра - Ефим Звеняцкий и Валентина Седова. Их моральная поддержка дала первый толчок, и потихоньку люди начали откликаться. Директор "Восток-ТВ" Борис Шварц, руководство краевого радио, газета "Владивосток", руководитель театра кукол Виктор Бусаренко. Председатель профсоюза культуры Людмила Калинина прямо сказала: "Этот директор наш, будем его учить". Особенно я благодарен начальнику управления культуры администрации города Анатолию Воробьеву. Он как котенка водит меня на разные перспективные тусовки. Кроме того, сообща мы разработали несколько интересных проектов. Например, под эгидой Копылова будем отмечать в цирке дни рождения детей из детских домов. Это идея градоначальника – дарить праздник, который запомнится на всю жизнь.

- Почему цирк не пестует своих артистов?

- Потому что это не выгодно. Свои артисты есть в тех крупных цирках, которые отделились от монополиста Росгосцирка - в Москве, Санкт-Петербурге, Казани. В самом Росгосцирке 3000 своих артистов,  которым негде работать. Так что нам проще выбирать программу и  каждый раз привозить что-то свеженькое.

Хотя, полгода назад, после скандала с Басаном, я заявил, что во Владивостоке появится свое "Колесо смерти". Этот уникальный и сложнейший номер, имевший огромный успех у публики. И вот сейчас по нашему заказу в Большом Камне уже изготовили конструкцию колеса. Мы договорились с бывшим партнером Басана, акробатом Нуржау Суанбековым, о том, что он будет готовить этот номер во Владивостоке. Приятно, что "Колесо смерти" пойдет дальше по России именно от нас.

- Участвуете ли вы в подборе номеров для будущей программы и насколько в этом деле необходимо знание циркового искусства?

- В выборе программы я принимаю прямое участие. А то, что я делаю это недавно, только упрощает задачу. Директор-профессионал, так или иначе, смотрит на технику исполнения номеров. А я смотрю глазами обывателя. Нравится - беру. Сейчас у нас работают акробаты из Якутии, недавние выпускники циркового училища. Я их увидел два месяца назад на втором всероссийском цирковом фестивале в Саратове. Все говорили: "сырые", а когда я с ними подписал контракт, к ним сразу посыпались предложения.

- Насколько репертуар на владивостокской арене зависит лично от вас и каковы ваши шансы сделать его более интересным?

- Костяк программы формирует Росгосцирк, но я могу искать и выбирать сам. Оплата при этом производится, как правило, согласно тарифам. В некоторых случаях работаем по договору. Я могу поторговаться и в итоге со многими артистами найти компромисс. К слову, артист высокого уровня получает за представление максимум 800 рублей. Чтобы платить как за границей - по $60-70, нужно поднять цену на билет. В Японии, например, средняя цена билета - $40. Так ведь там цирк - это настоящий серьезный бизнес. Представьте, что сборы с одного представления - $80 тысяч. А их дают трижды в день в течение нескольких месяцев!..

Конечно, я хотел бы пригласить к нам и иностранных артистов, тех же китайцев. Но еще не скоро это станет реальностью.

- Как сделать цирк более рентабельным?

- Все виды искусств у нас убыточны, и цирк тоже. Звеняцкий, когда узнал, что мы платим коммунальные расходы, очень удивился. Театры работают по взаимозачету, а мы платим за все услуги. На содержание такого здания, кстати, самого большого в России, уходят почти все деньги. Если бы Копылов не помог решить вопрос с отоплением, я был бы вынужден поднять цены на билеты. Вообще-то, ни в одной стране мира нет стационарных цирков - артисты выступают в шапито или в спортзалах. Наверное, таких дураков мало, которые бы вкладывали в это производство еще и свои деньги. Часто после отправки программы в кассе ничего не остается, а чтобы запустить новую, мы отдаем свои или занимаем у друзей.

Беда нашего цирка, как и любого местного бизнеса, ориентированного на Запад, - дорога. Поэтому обычно берем артистов из Сибири, везти прямо из Москвы очень дорого. С другой стороны, наше преимущество - в близости с Японией. У нас сложились прекрасные отношения с крупнейшим цирковым импрессарио господином Адзума. Он уже более 20 лет работает с нашей страной и является главным заказчиком цирковых программ. Уровень доверия таков, что стоит ему только позвонить в Москву - и к нему поедут любые артисты. Эту возможность нельзя было пропустить. Раньше многие программы шли мимо Владивостока в Японию. Артисты не хотели работать у нас: денег мало, месяцы вдали от семьи. Поэтому они любыми способами уклонялись от гастролей здесь, делали липовые справки и прочее. Я, конечно, не могу надавить на дирекцию компании, а вот японцы могут, потому что они самые лучшие заказчики и наши ходят перед ними на задних лапках. Но в то же время японцы очень сильно зависят от меня. Поэтому я поехал в феврале этого года в Токио и поставил Адзуме условия - все программы, идущие к ним, должны давать выступления у нас. Адзума согласился, а дирекция не могла ему отказать. В свою очередь я стараюсь максимально улучшить условия пребывания артистов здесь. Вообще, моя цель – чтобы Владивостокский цирк стал престижным.

В этом играет положительную роль опять же Япония. Японцы уже снимали здесь материал, а теперь я договорился с фирмой Sony, что она будет готовить рекламный фильм. По крайней мере, для артистов это возможность заключить выгодный контракт за границей. Японцы нам подарили автобус, джип, 20 холодильников, музыкальное оборудование. Но я считаю, что должны они нам больше. Это не подачки. У нас партнерские отношения и они от меня очень серьезно зависят. Если я хоть на сутки задержу во Владивостоке программу, то они понесут большие убытки.

- Глядя на выступления в цирке местных чиновников (например, заход Копылова в клетку с тигром), а также на подобный зарубежный или столичный опыт, цирк представляется неплохим инструментом в политических играх. Насколько он эффективен, на ваш взгляд, и как этим пользуются во Владивостоке?

- Я не понимаю, почему, кроме Копылова, никто не работает с цирком. Какое еще учреждение за 1,5 месяца способно пропустить 40-45 тысяч граждан? Это реальные цифры. Люди ведь сюда приходят сами. Можно организовать и выступления, и всю наглядную агитацию.

- У вашей жены должность - администратор цирка. Трудно поверить, что это не мешает работе и семейным отношениям.

- Наоборот. Я сам попросил, чтобы она пришла. Мне было трудно:  коллектив никудышный, им заведовала одна нечистоплотная дама. А  здесь всегда живые деньги, которые я вряд ли могу доверить кому-то с большим спокойствием, чем своей супруге. И еще, если бы мы вместе не работали, то на сто процентов уже бы давно развелись. Какие супруги выдержат такой режим: с утра до поздней ночи на работе, часто без выходных. Мы домой приходим только переночевать.

В настоящее время по-другому нельзя. До шести рабочий день в Приморье, потом начинается утро в Москве, куда мне постоянно приходится звонить. А в субботу-воскресенье у нас представления. Цирк для меня стал вторым домом. Теперь мне приятно осознавать, что я отбил цирк и напрямую обязан этому факту своей работе в органах. Помогли мои друзья, работающие в милиции. Некоторые из них удивляются, как в такой мясорубке я вообще остался жив. Я кстати, хочу поздравить всех своих бывших коллег с прошедшим праздником Днем милиции. Я отношусь с любовью к этой профессии. Милиционер живет во мне и сейчас. Но цирк я уже не променяю ни на какие коврижки. Я нашел здесь самого себя.