Служба на Дальнем Востоке в начале XX века была лакомым куском для любителей легкой наживы. Удаленность от столицы означала для чиновника и предпринимателя не только малокультурность и этническое разнообразие, но и чувство вседозволенности, соблазн наживы с помощью коррупции.
Особо интересной фигурой здесь выступил начальник отдела китайских и еврейских дел Приморского областного правления Г. Г. Ундриц (впервые упомянут в работах Т. З. Позняк). После участия в Китайской и русско-японской войнах награжденный несколькими орденами офицер выучил китайский язык в Восточном институте и выстроил карьеру чиновника. Состояние здоровья заставило бойца уйти на гражданскую службу. Чиновником без особых поручений был утвержден в 1910 г. Здесь следует отметить: работа отнюдь не была высокооплачиваемой, однако по карьерной лестнице Густав двигался без осечек и в июне 1911 г. был назначен советником 4-го отделения Приморского областного правления (тогда организация включала в себя 4 отделения, в последнем, где служил Ундриц, рассматривались дела об инородцах).
Этническая разношерстность региона регулярно приносила правлению головную боль в виде потока доносов, жалоб и судебных исков. В первый год службы Густава Густавовича первое дело о жалобе на Ундрица от Глеба Рожкова решилось в пользу первого.
Гораздо большие неприятности причинило ему дело Е-фу-гуя (встречаются варианты написания Е-фу-гуй и Яо-фугуй), китайского коммерсанта и владельца нескольких домов на миллионке (Косой переулок, 8, ныне ул. Мордовцева). Месяц спустя после завершения прошлого разбирательства Военный губернатор Приморья писал в окружной суд: «Е-фу-Гуй, как порочный иностранец, являющийся фактически насадителем и хозяином китайских банковок, опиекурилен, тайных домов терпимости и укрывателем разного рода преступных китайцев». Коммерсант подлежал высылке.
Дело возбудил сам Густав Густавович. Это было видно, т.к. неблагочестивый китаец обвинил чиновника в том, что произошедшее – месть Ундрица за отказ его, Е-фу-гуя, платить первому после облавы Ундрица на помещения коммерсанта. Чиновник предстал перед военным губернатором лживым докладчиком.
Сведения об этой жалобе попали в никольск-уссурийскую газету «Уссурийская окраина», опубликовавшую в № 180 от 26 августа 1911 г. статью «Дело о выселении Е-фу-Гуя». В статье рассказывалось произошедшее с комментарием Е-фу-Гуя о его отказе бросать выстроенный за 20 лет бизнес. После выхода публикации по совету генерал-губернатора Ундриц возбуждает дело против Е-фу-Гуя за клевету. Газета в то же время заключала: «Нам предстоит сенсационный процесс с не менее сенсационными материалами».
Е-фу-Гуй же имел выгоду с положения: осужденный по двум статьям остается во Владивостоке до окончания судебного дела.
Окончательно разразилась война компроматов. Ундриц представил прошение от владивостокских китайских подданных купцов военному губернатору; документ был написан каллиграфическим почерком на хорошем русском, но с характерными для носителя китайского языка ошибками: «…За этих грязных дел никто не трогает, почему? Потому что он Е-фу-гуй всегда дает взятку... Мы сами лично не видели, но он сам везде говорит и сам себя хвалит, что у него очень много русских знакомых людей…В доме Е-фу-гуя живут китаянки, около 350 человек, да эти китаянки все время тайно занимаются в доме терпимости...»
Китаец-переводчик Лян-вен-шан решил получить выгоду с дела, подав жалобу на городскую полицию за его незаконный арест в китайском театре «Ван-и-лян», якобы для того, чтобы взять с него подписку дать показания по делу конфронтации Ундрица с Е-фу-гуем. Более того, следствие показало, что полиция действительно превысила полномочия. Приказом губернатора М. Манакина 2 декабря 1911 г. полицейским было сделано замечание, однако участие Ундрица не доказали, за что Лян-вен-Шан был выслан из Владивостока. Густав Густавович, будучи держателем дел четвертого отдела Областного правления, не мог быть обличен самим Приморским областным правлением. Но репутация чиновника постепенно ухудшалась.
В январе 1914 г. во Владивосток приамурским генерал-губернатором Н. Л. Гондатти была направлена из Хабаровска Комиссия для обследования «желтого и еврейского вопросов». «Текущий день», вечерняя газета Владивостока (редактором был Ф. В. Мисюра) выпустила публикацию на эту тему, добавив, что следы происшествия чрезвычайно интересны. В. И. Лодыженский, покровитель Ундрица, раскритиковал Мисюру за недопустимые выходки; последний же схитрил и перепечатал заметку.
Комиссия выяснила, что годом ранее переводчик военного губернатора Сун-фу-цин просил занять для Ундрица 500 руб. у китайского поданного Чжоу-зун-сана. За отказ китаец был незаконно выслан. Окончательное постановление комиссии (ввиду многочисленных свидетельских показаний китайцев) стало роковым для Ундрица: его признали злоупотребляющим служебным положением вымогателем. Свидетели привели немало фактов, когда арендаторы домов, где выявлялись притоны, и владельцы банковок не подвергались наказаниям, так как либо ежемесячно платили Ундрицу по 400–500 руб., либо делали ему крупные подарки. В качестве таких примеров свидетели назвали содержателя банковки Згута, владельца гостиницы «Крымские номера» И. К. Боровикса, владельцев домов Ван-и-лина и Тан-вен-зяна.
В марте 1914 г. коллежский ассесор Г. Г. Ундриц подает прошение о 28-дневном отпуске с последующим увольнением в отставку. Прошение сопровождалось медицинскими показаниями о глухоте и катаре носа. Иронично, что врач М. А. Бергер, приложивший свидетельства, месяцем позже найдет косоглазие и невралгические боли головы у вице-губернатора Лодыженского.
Ундрицу в 1915 г. назначат пенсию, однако с началом Первой Мировой Войны Густав Густавович уже вновь окажется на военной службе. Последующая судьба Г. Г. фон Ундрица не совсем ясна: есть свидетельства, что он был призван в Петроградское ополчение, после чего был уволен от службы по болезни.
В истории конфронтации коррупционеров остается немало белых пятен, которые позже обросли байками и анекдотами. Ясно одно: конфликт был вызван корыстью и злоупотреблением властью (административных ресурсом в случае Ундрица) с обеих сторон. Тем не менее торжество закона с помощью краевой администрации взяло свое: в 1914 М. М. Манакин был уволен с должности, позднее был обличен вице-губернатор Лодыженский, кутивший с Ундрицем в барах.
Руслан Новиков, Ульяна Косицына
