В 1912 г. в Харбине прошла волна систематических поджогов, которая закончилась арестом членов организованной группировки, раскинувшей свои сети от Владивостока до Амура.
«В Харбине обнаружена целая преступная организация, – сообщала пресса тех лет. – Промыслом ее являлись поджоги товаров, застрахованных в преувеличенно крупных суммах. Произведенным местной полицией расследованием выяснено, что к услугам желающих получить возвышенное страховое вознаграждение имелись специальные пароходы с «надежными» для этой цели капитанами, специальные комиссионеры, организующие эти «предприятия», знатоки нужных тонкостей юриспруденции, относящихся к пожарам, – «свои люди» в банках по выдаче ссуд под имеющие сгореть товары, – пособники в страховых обществах по выдаче премий за сгоревшее имущество, – и, наконец, специалисты техники по поджогам. Таким образом, почти наверняка гарантировались и полная безнаказанность преступления, и быстрое обогащение».
Обстоятельства деятельности этой организации и ее ликвидации – следующие.
На существование такой организации полицию случайно натолкнул пожар 20 декабря 1911 г. товарного склада в отдаленнейшей от Харбина станице Пашковой Амурской области, куда харбинские дельцы отправили на пароходе свои товары. Здесь они их сожгли, предварительно застраховав в обществе «Русский Ллойд» на 175 000 руб. и в обществе «Россия» – на 75 000.
При ликвидации страховым обществом «Русский Ллойд» пожарных убытков торговый дом «Байчурин и К» представил обществу черную кассовую книгу остатков товаров на 1 января 1912 г., которая оказалась свеженаписанной, так как записи с датами за семь месяцев назад отлично скопировались.
27 января начальником харбинского сыскного отделения штабс-капитаном Целицо были одновременно произведены обыски в 11 следующих местах: в конторах «Байчурин и К», Минцера, «Товарищество М. Сюняев и К» и Климова и на квартирах – доверенных Акчурина и Байчурина, бухгалтеров Баранова и Яськова и жителей: Кеселя, Эйхенбаума и Петрова.
При осмотре отобранных документов и книг ТД «А.Х. Байчурина и К» был обнаружен отчет, из которого было явственно видно, что у них на 1 января 1912 г. осталось в магазине товаров всего на 67 303 руб. 83 коп., в представленных же страховому обществу ведомостях и товарной книге остаток товаров на 1 января 1912 г. указывался в размере 134 607 руб. 66 коп., т. е. в два раза более действительного. Таким образом, при сопоставлении обнаруженного отчета с товарной книгой и учетными ведомостями, представленными торговым домом, было выяснено, что означенный торговый дом представил страховому обществу документы с преувеличенной суммой на 67 303 р. 83 коп.
В дальнейшем было установлено, что за последний год ТД «А.Х. Байчурин» перешел в четвертые руки и на момент проверки принадлежал А. С. Акчурину, причем за это время два раза принадлежал Хусаину Акчурину.
При осмотре торговых документов Климова было обнаружено, что его ежегодные обороты за 1911 и 1912 гг. не превышали 9 000 руб. и что к моменту страхования товаров в обществе «Русский Ллойд» у него никак не могло быть в наличности, а следовательно, и отправлено в Пашково товаров более чем на 14 000 руб.
Между тем Климовым была произведена страховка товаров на сумму 40 000 руб., в подтверждение чего он представил страховому обществу подложную торговую книгу и описи на сумму 51 081 руб. 50 коп., также приобщенные к произведенному расследованию.
Экспертизой представителей наиболее солидных фирм между прочим было установлено, что пуд товара Климова в виде игрушек преувеличен им почти в 10 раз. Так, вместо стоимости пуда игрушек от 15 до 20 руб., по оценке Климова, выходит стоимость тех же игрушек 126 руб. пуд. Если даже допустить, что Климов действительно отправил в Пашково перечисленный им в описи товар на 51 081 руб. 50 коп., то, по заключению специалистов-экспертов, его потребовалось бы уложить в 273 ящика, общий объем которых достигал бы 16 кубических сажень, тогда как на самом деле Климов отправил всего лишь 52 ящика.
По делу австрийского подданного Минцера, проживающего в городе Владивостоке, было установлено, что им был отправлен в станицу Пашково из города Харбина чай, оцененный им в 40 000 руб. и застрахованный в 30 000 руб. в том же страховом обществе «Русский Ллойд». Для получения страховой премии после пожара Минцер представил страховому инспектору два подлинных счета китайских фирм «Чина-юншин-тай» в общем на сумму 39 299 руб. 15 коп. Между тем по наведению надлежащих справок «с совершенной несомнительностью было установлено», что такой фирмы вовсе не существует, а следовательно, Минцер предъявляет заведомо подложные счета.
Все перечисленные мошенничества нашли себе объяснение при параллельном расследовании деятельности некоего Эйхенбаума. Дело в том, что летом 1912 г. Эйхенбаум предлагал целому ряду харбинских коммерсантов отправить свои товары на Амур, предварительно застраховав их в преувеличенной сумме, затем сжечь таковые и таким образом получить большие страховые премии.
Это последнее обстоятельство было признано «особенно важной добычей расследования потому, что оно прямо указывает на существование в городе Харбине целой преступной организации, промыслом которой являются, так сказать, «комбинационные пожары» товаров, застрахованных в значительно преувеличенных против действительной стоимости суммах с целью получения страхового вознаграждения». Также выяснилось, что к услугам этих предпринимателей имелись и специальные пароходы с надежными для этой цели капитанами, и специальные комиссионеры, организующие эти предприятия, и специалисты-техники по поджогам, участие которых в деле гарантировало не только безнаказанность преступления, но и быстрое и беспрепятственное обогащение этим путем.
«За спиною этих более откровенных дельцов по поджогам невольно чувствуется участие и руководства людей гораздо высшей марки по знаниям всех тонкостей юриспруденции», – заключили сыщики и начали раскручивать дело Эйхенбаума в связи с делом Байчурина – Климова – Акчурина.
В числе сгоревших в Пашкове товаров оказались и принадлежащие харбинской фирме «Байчурин и Ко». Этот торговый дом за последний год перешел в четыре руки, объявляя себя несостоятельным, причем, как уже отмечалось, два раза принадлежал Хусаину Акчурину.
В течение последних трех лет у Хусаина Акчурина было три пожара на станции Хайлар и один на станции Маньчжурия. Во всех четырех случаях товары и имущество были застрахованы, и Акчурин получил страховые премии в 218 000 руб. и уже планировал получить за последний хайларский пожар 102 000 руб. К тому же близкую к последней премии сумму в 88 000 руб. Акчурин успел получить в виде ссуды в хайларском отделении Русско-Азиатского Банка.
Итог «пожарным» операциям Акчурина определяется солидной цифрой в 320 000 руб. Если же прибавить к этому 250 000 за пожар в Пашкове, то в конечном результате получится 570 000 руб., т. е. более полумиллиона – цифра, говорящая сама за себя!
Целая сеть собранных улик, выражающаяся в прямых изобличениях свидетельскими показаниями, в документальных данных о совершенных поджогах, добытых путем выемок, в многочисленных экспертизах сведущих лиц и других обстоятельствах, дала возможность производящим расследование подвергнуть задержанию Х. Акчурина, А. Байчурина, И. Акчурина, Сафарова, артельщика Петухова, Кузьму Климова, австрийского подданного Исаака Минцера, Михаила Эйхенбаума.
«С момента ареста этих лиц в городе Харбине не было ни одного пожара – явление небывалое, так как до того времени каждую зиму, а текущую в особенности, положительно не проходило суток, чтобы пожарные команды не выезжали на тушение торговых фирм или строений, застрахованных в значительных суммах в разных страховых обществах», – радостно констатировала харбинская пресса.
«Удачное завершение этого большого и важного труда по всей справедливости должно быть отнесено всецело к заслугам начальника харбинского сыскного отделения штабс-капитана Целицо и его помощника господина Персидского», – резюмировал харбинский полицмейстер Роман фон-Арнольд, также немало сделавший для раскрытия этого дела.
Роман Аполлонович фон-Арнольд родился в 1871 г. в Казани. Мать Романа являлась внучкой известного декабриста Вильгельма Кюхельбекера. Воспитывался Арнольд в военной гимназии императора Александра II. Окончил 2-й Петербургский кадетский корпус в 1889 г. и Константиновское военное училище, откуда в 1891 г. был выпущен подпоручиком в 17-ю артиллерийскую бригаду. В 1895 г. перешел в ведомство министерства внутренних дел и в сентябре 1899 г. был назначен полицмейстером в городе Седльце в Царстве польском. В 1897 г. был награжден орденом святого Станислава 3-й степени. В 1905 г. был переведен в той же должности из Седльце в Харбин.
Главноначальствующий над КВЖД генерал Хорват так отзывался о деятельности фон-Арнольда во время революционной смуты: «Государственный аппарат и дело разваливались, все покрылось грязью, помещения засыпали шелухой семечек, грязь въелась во все, не исключая и души народной. Образовалось во время революции в полосе отчуждения два лагеря: один – бессмысленных разрушителей и вымогателей, другой – стремившихся сохранить порядок и вверенные ему государственные денежные средства и имущество. И я сейчас с чувством глубокого восхищения и уважения вспоминаю деятельность во время революции людей типа полицмейстера Арнольда. Это люди, на которых обрушился первый и самый интенсивный удар революции. Это все люди, которых не сломил революционный ураган и которые мужественно несли свой крест и честно служили своему царю и Родине».
Скончался Арнольд в Харбине в 1930 г. Парижская эмигрантская газета «Возрождение» откликнулась на эту утрату некрологом: «В Харбине скончался правнук известного декабриста Вильгельма Кюхельбекера – полковник Р.А. фон Арнольд, занимавший в 1910 г. должность харбинского градоначальника и принимавший по 1930 г. участие в белом движении, в ставке генерала Хорвата».
Юрий УФИМЦЕВ
