Серия исков Генпрокуратуры с требованием передачи в госсобственность активов нескольких крупных приморских предприятий – одно из главных событий в экономике текущего года. Не бездействовали и местные силовики: в 2023-м, кажется, как никогда громко звучали уголовные дела против чиновников и бизнесменов разного калибра, что существенно предопределяло политическую область. Говорит ли это об усиливающейся силовой вертикали – ситуацию деловому еженедельнику «Конкурент» прокомментировал Петр Ханас, политолог, политический консультант, заведующий лабораторией «Политического консультирования и массовых коммуникаций» МГУТУ им К. Г. Разумовского, г. Москва.
По мнению эксперта, в части уголовного преследования чиновников речь идет вовсе не о «показательных порках», как многие ошибочно полагают. Усиление силовой вертикали власти может происходить только в условиях приобретения ими новых компетенций и сфер влияния. Но коррупция как явление существовала всегда во всех странах. Это деструктивное явление не зависит от политической системы или политического режима.
«И до нас, да и после нас оно, к сожалению, будет существовать. Ни драконовские меры наказания вплоть до расстрелов в Китае, ни крайне либеральные подходы в этом вопросе в Швейцарии не помогли полностью избавиться от нее, – считает Ханас. – Анализируя резонансные уголовные дела в Приморье за последние 30 лет, со всей определенностью можно сказать следующее. Их количество в 2023 г. ничуть не больше, чем в предыдущем, и даже меньше, а вот по их «качеству» есть определенные результаты».
Что говорит статистика по данному вопросу? В 2022 г. в Приморье было зарегистрировано 470 преступлений коррупционной направленности, из них почти 80%, т. е. 376 случаев, было связано со взятками чиновников, а вот в 2023 г. таких случаев зарегистрировано только 190, т. е. их стало почти в два раза меньше. Но их резонансность определяется желанием СМИ и владельцев разных каналов коммуникации эмоционально освещать и постоянно муссировать этот вопрос.
Да и сама коррупция как использование чиновниками своего служебного положения в корыстных целях стала дрейфовать из области получения взяток и чиновничьего произвола в область превышения служебных полномочий, говорит политолог.
«Это может квалифицироваться как неумышленное действие. Это иное качество коррупции. То, что такие случаи не остаются без внимания правоохранительных структур, является хорошим напоминанием чиновникам разных уровней о том, что закон есть закон и его соблюдение – обязательное требование для всех членов государства и общества. А раз поменялось качество коррупции и видно, что чиновники все меньше и меньше умышленно нарушают закон, то можно говорить и об определенной эффективности работы силовых структур. Характеристики этой работы я оставлю на откуп профессионалов в этой области», – заявил Ханас.
Он уверен, что с политической точки зрения коррупция тоже поменяла свое качество. Если в 90-е и начале 2000-х это был инструмент борьбы за власть (достаточно вспомнить, как Виктор Иванович Черепков «раскручивался» – как борец с коррупцией и произволом на Русском острове) и разгона протестных настроений на уровне региона и отдельных муниципалитетов, то уже последние лет пять коррупционные дела являются естественным механизмом чистки рядов на разных уровнях власти.
«Надо признать, что одной из фундаментальных проблем Приморья остается проблема подготовленных кадров для органов власти и управления. Подготовленных как профессионально, так и этически. В этом случае силовые ведомства – только средство государственного самоконтроля, не более», – полагает эксперт.
Что касается национализации, этот процесс, как известно, предполагает передачу частной собственности в руки государства. При этом есть две формы – конфискация (безвозмездная экспроприация) и реквизиция (конфискации с выкупом). Ни того ни другого в РФ нет, говорит Ханас.
«И в том и другом случае это предполагает судебное разбирательство через исковые требования. В сентябре этого года вступили в силу нормы Гражданского кодекса о так называемой объективной исковой давности: этот срок теперь не может превысить 10 лет. Т. е. если речь идет о незаконной приватизации, то сроки уже прошли. Это нормативно-правовой аспект вопроса», – сказал эксперт.
Он отмечает, что событийно действительно отмечены отдельные случаи, когда Генпрокуратура подала несколько исков по изъятию активов крупных иностранных предприятий. Но фактически это стоит расценивать как ответные меры России на аналогичные действия ряда европейских государств в отношении российской собственности. Это не национализация в классическом ее понимании. Это объективное усиление государства и роли правоохранительных структур в условиях роста внешних угроз и состояния трех войн против России (экономической, информационной и боевых действий на Украине).
С другой стороны, с политической точки зрения, действительно очень похожие события происходят. После февраля 2022 г. по политическим, этическим и даже экономическим (из-за санкций многие иностранные компании не могли получать комплектующие или сырье из-за рубежа) причинам наблюдалось бегство иностранных инвесторов из России. В этих условиях государство было вынуждено себя защищать, и действительно были случаи, когда оно помогало найти «квалифицированного пользователя» с целью сохранить рабочие места.
«Фактически происходила продажа собственности локальных подразделений крупных корпораций в частные руки бизнесменов российского происхождения, а не государству, т. е. с согласия собственника бизнес переходил в руки другого собственника. На таких условиях из России ушли, например, Renault, «Макдоналдс», BMV. Есть отдельные случаи, когда российские собственники крупного бизнеса бежали за границу и дистанционно продали свою собственность. Так поменялся собственник завода «Балтика» в Санкт-Петербурге. Но в итоге это только на пользу. Теперь мы можем вспомнить вкус забытой «тройки», – резюмировал Ханас.
