Володина Ирина Анатольевна. Старший помощник прокурора Приморского края по взаимодействию с органами государственной власти и органами местного самоуправления.
Родилась 1 марта 1961 г.
Окончила юридический факультет ДВГУ.
Семья: муж и дочь.
В органах прокуратуры работает с 1978 г.
Она представляет краевую прокуратуру в Законодательном собрании Приморья и в администрации края. В ее обязанности входит следить за тем, чтобы «творчество» местных депутатов и чиновников соответствовало федеральному законодательству. Накануне 70-летия приморской прокуратуры корр. «К» расспросил Ирину Володину об особенностях надзора за работой немалой части местной «элиты».
— Ирина Анатольевна, как вы оказались на пути законопроектов и постановлений?
— Путь был долгий. В этом году исполнится 30 лет, как я работаю в прокуратуре. Начинала секретарем, потом была начальником общей особой части в прокуратуре края. Заочно окончила ДВГУ и в 1992 году пошла на оперативную работу — помощником прокурора Фрунзенского района. Оттуда перешла в городскую прокуратуру, где проработала 11 лет, пока ее не расформировали. Там я надзирала за вопросами, связанными с ГАИ, дорожно-транспортными происшествиями и т. д. После ликвидации городской прокуратуры я год работала в транспортной прокуратуре, потом перешла в краевую — в отдел по надзору за соблюдением краевого и федерального законодательства.
— В «белом доме» стали грамотнее работать?
— Раньше мы работали на «конечном результате», то есть проверяли постановление или закон после того, как они уже были приняты. Но в марте 2007 года была введена моя должность — для того, чтобы работать еще на стадии законопроекта, до того, как депутаты рассмотрят его на комитетах и примут на сессии. Иногда я это делаю сама, иногда с привлечением своего управления по надзору за соблюдением краевого и федерального законодательства. Мы представляем депутатам и чиновникам администрации свои предложения и замечания.
Качество подготавливаемых теперь проектов очень высокое по сравнению с тем, что было 7-8 лет назад. Я посмотрела архивы: в те времена, когда давали вольности (помните лозунг: «Берите суверенитета, сколько хотите»?), и законотворчество было соответствующим. Очень много было законов, которые противоречили федеральному законодательству. С 2000 года было опротестовано порядка 368 законов и постановлений губернатора. На сегодня 47 законов Приморского края принято с учетом наших замечаний.
— Но депутаты постоянно принимают законодательные акты, которые называются «О внесении изменений в закон такой-то».
— Чаще всего это объясняется динамично изменяющимся федеральным законодательством. Юристы и в администрации, и в ЗС ПК грамотные. Но в ЗС мне правовое управление нравится больше. В правовом департаменте АПК юристов больше, они меняются часто. Хотя, конечно, «два юриста — три мнения».
— Если депутаты отказываются удовлетворить протест, вас ждут взыскания?
— Понятно, что морально мне некомфортно и неприятно, когда отклоняют. Но действительно бывают ситуации, когда лучше бы обратиться в суд. Чтобы он рассмотрел вопрос и вынес окончательное решение.
— Процесс идет непосредственно на общих заседаниях, на заседаниях комитетов или же основная работа — когда депутаты с бумажками ходят и кулуарно решают все вопросы?
— Основная работа происходит не на сессиях. На них депутаты в основном голосуют. Меня немного удивляет, когда в ходе сессий депутаты вступают в дебаты. Например, депутат Медведева часто высказывается. Она и на комитете все это говорит, но фракция «Единой России» все равно принимает свое решение, так что Галине Михайловне остается только высказаться на сессии, при максимальном стечении журналистов. Депутатская же работа над законами идет в основном на заседаниях комитетов. Им некогда ходить друг другу в кабинеты.
— Но на комитетах обсуждают уже предварительно написанные законопроекты...
— Как и в Госдуме (где я стажировалась от Генпрокуратуры), в ЗС ПК все законы, всю документацию пишет аппарат.
— Депутатам часто не нравится, когда прокуратура вносит протесты. Вы на откровенную грубость не наталкивались?
— Никогда. Я думаю, что они иногда могут на меня обижаться. Потому что я иногда на комитетах могу где-то слово резкое сказать. Но грубости от них я не слышала. Сложились у нас нормальные отношения и с прошлым созывом, и с этим созывом. Я не скажу, что они меня все очень любят, нормальные рабочие отношения.
— Недавно узнал, что в советское время существовали секретные законы, например закон «Об оперативно-розыскной деятельности». А сейчас такие есть?
— Нет. Есть секретные указы, постановления, есть даже приказы Генпрокурора. Но ни на уровне субъектов РФ, ни на уровне федерации секретных законов нет.
— Наши депутаты часто попадают в разные криминальные истории. Когда ваши коллеги возбуждают против кого-то из них уголовное дело, они обращаются к вам за консультацией?
— Приходят, спрашивают. Какую-то информацию следователи от меня получают, но на самом деле я им немного рассказать могу. Я же не знаю про личную жизнь депутатов. Например, что я могла рассказать о том же Мудрове? Его только избрали и почти сразу же арестовали. Иногда и депутаты ко мне обращаются, например, с просьбой организовать встречу с прокурором края, с его заместителями или руководителями управлений. Я та «ниточка», которая связывает прокуратуру и депутатов.
— Ваш муж — юрист, видимо?
— Нет, он далек от этого, даже не хотел, чтобы я в свое время училась на юрфаке. Но за столько лет семейной жизни привык. Привык и к профессии, и к тому что я всегда на работе. И даже если я дома, то все равно у меня на гладильной доске — куча документов. Замужем я 28 лет, дочке 24 года. Она сейчас заканчивает МГУ им. Невельского, будущий социальный педагог. И второе высшее образование у нее — психолог.
Блиц
— Что вы читаете?
— «Евгения Онегина» беру и с любой страницы читаю.
— К кому из исторических личностей испытываете большее уважение?
— К Екатерине Великой. Особенно интересно ее высказывание: «Издавая закон, представь себя на месте тех, кто будет ему подчиняться».
— Верите ли вы в Бога?
— Покрестилась в 32 года.
