Движение АА

Сергей (здесь и далее фамилии людей опускаются — прим. «К»), наладчик радиоэлектронного оборудования: «Мне всегда хотелось праздника. Несмотря на то что брат умер от алкоголизма в 40 лет, несмотря на бесконечные семейные проблемы... пил я часто и много. Ведь алкоголь — это весело. При этом долго убеждал себя: «Я не алкоголик. Помню, что делал, с кем пил, пришел на своих ногах». Но наступил момент, когда я ничего не вспомнил. Вот тогда стало страшно, я понял, что алкоголь мешает моей жизни, и обратился к врачу.

После лечения был трезвым четыре месяца. Поначалу мне казалось, что все позади, что я смогу контролировать потребление алкоголя, но позже я стал завидовать пьющим. Я так злился, что не нравился себе трезвым. В итоге пошел в кафе, выпил, сколько требовалось, и еще с собой бутылку захватил, на всякий случай. Пришел домой, как прежде: у жены боль в глазах, а мне все равно, ведь я почувствовал себя свободным от сковывающей меня силы воли. Но тут началось страшное: запой затянулся... на полгода. Чашу алкоголя я испил до дна, поэтому назвать себя алкоголиком могу только сейчас».

Путь к алкоголизму у всех свой. Кого-то выпивка спасает от одиночества. Для кого-то — средство раскрепощения. Но — финал один. И приходится выбирать — продолжать веселиться или не жить вовсе. Для многих любителей напитков покрепче выбор прост: какая жизнь без веселья? «Многих их тех, с кем я раньше проводил время, нет в живых. И сегодня я ощущаю праздник от того, что жив, от самой жизни», — говорит Сергей.

Спрашивается, неужели, чтобы это понять, нужно опуститься до дна? «Желательно, — отвечает Сергей. — Иначе не поймешь».

Как рассказывают сами члены Содружества анонимных алкоголиков, гордыня долго не позволяет признать себя алкоголиками. В обществе таких называют социально деградирующими людьми, алкашами. Сами анонимные алкоголики признаются, что от сегодняшнего положения до бомжа их отделяет одна рюмка.

Символ свободы и хулиганства

«Для многих бутылка пива является символом свободы и хулиганства, а умение пить — признаком интеллекта, — смеется Владимир, инженер-строитель. — Раньше я занимался музыкой и употреблять начал потому, что без спиртного мне было сложно раскрепоститься на сцене (к тому же набиравшие силу молодежные движения типа «митьков», панк-рок обязывали к выпивке — прим. «К»).
Потребность в регулярном приеме появилась позже, при строительстве БАМа. В строительной бригаде было принято выпить во время обеда, да и грех при морозе в минус 50 не принять горячительного. Когда мое материальное положение улучшилось, пить я меньше не стал. Ведь с выпивкой было проще контактировать и с начальством, и с подчиненными. После гибели младшего сына, в 91 г., начались запои. Как следствие — проблемы в семье и на работе множились. Вообще, у алкоголика сила воли огромная, но она не работает, т.к. алкогольная одержимость сильнее. Я прочитал высказывание одного алкоголика, что таких волевых людей, как мы — еще поискать. Высади меня в состоянии запоя в 3 часа ночи в любом городе без денег и знакомых, и я найду выпивку. Просто мы родились такими».

«К осознанию, что алкоголизм — это проблема как для самого пьяницы, так и для окружающих, приводят лишь потери, — рассказывает Ирина, индивидуальный предприниматель. — В период «относительной трезвости» я занялась спортивными бальными танцами. Получалось у меня все весьма успешно, но к очередному выступлению я всегда была «занята». Я могла пить неделю. При этом старалась ходить на работу, но иногда была не в состоянии привести себя в порядок, накраситься.

Для того чтобы унять мандраж, мне нужно было снова выпить. Так и работала «на допинге». И выйти из замкнутого круга было уже невозможно. Детьми я не занималась, муж грозил разводом. С этим надо было что-то делать. Я знала о таком лечении, как иглоукалывание, и обратилась с просьбой провести такое лечение. Какое-то время жила в трезвости. Но круг моего общения не изменился. Нахождение в прежней компании однозначно привело к тому, что через некоторое время я попробовала снова, что неизбежно привело к запоям. Нарколог посоветовал обратиться в Клуб анонимных алкоголиков».

Новая зависимость

Владимир: «Сейчас наша основная цель — оставаться трезвыми и помочь другим алкоголикам обрести трезвый образ жизни. В какой-то степени трезвое общество — это новая зависимость. У нас говорят так: если работа мешает трезвости, брось эту работу, если трезвости мешает семья — брось семью. И такая идеология действует сильнее любых запретов».

Общаясь на собраниях, участники делятся своим опытом, силой, рассказывают о том, кем были, что с ними произошло и как им живется в настоящее время. Получается, что чужой успех цепляет честолюбие: «Как так — другим удается, а мне нет?» Ведь человеку важно чувство собственной значимости и полезности. В новом обществе анонимные алкоголики самоутверждаются по-новому. И разумеется, освобождая время от продолжительных пьянок, большую его часть уделяют саморазвитию. Такая вот логика.

Ирина: «Поначалу я не понимала, как работает программа. Мне нравилась благожелательная атмосфера в группе. Я посещала группу раз в неделю, порой срывалась, и потом было стыдно снова идти на собрание группы. Я видела, что другим людям удается быть трезвыми. И не понимала, почему этого не происходит со мной. Старшие товарищи посоветовали найти наставника, чтобы работать эффективнее.
Со своим наставником я общаюсь по скайпу, поскольку он живет в Москве. Мы раздаем свои телефоны, чтобы алкоголики из любой точки России могли общаться. Я могу звонить в любое время дня и ночи, зная, что мне ответят на том конце провода».

Что скажут люди?

Трудно найти область деятельности, в которой не было бы традицией пить при деловых встречах.
Сергей: «Лично у меня был страх, что скажут люди. Обычно спрашивают: «Что не пьешь? Закодировался, что ли?». Сейчас спокойно отвечаю: «Я свое выпил».

В США движение АА имеет большую силу. В России человеку сложнее преодолеть порог и назвать себя алкоголиком. В Индии еще сложнее. В сообществе АА только восемь индийских женщин. Главное — понять, что алкоголизм — это заболевание, которое объединяет людей разных слоев общества. Есть люди, которые страдают от ожирения и все время хотят есть. Они постоянно слышат, как стучат вилки, чувствуют запах выпечки. Жить в этом состоянии не просто. Нужно переключить внимание на другие аспекты жизни.

Сергей: «Я часто бываю в командировках. Кроме баров и ресторанов мало что могу вспомнить. В Петербурге был у памятника Петру I, там тоже пил. Помню Александровскую лавру, где прятался от милиции. Сейчас, когда приезжаю в Петербург, стараюсь побывать везде. Во дворцах города, за городом. Не понимаю, что я делал в Эрмитаже, будучи пьяным...»

Помимо «12 шагов» в сообществе АА есть 12 традиций. Одна из традиций — анонимность. Ирина: «Нет стопроцентной гарантии, что кто-то из нас не сорвется. Алкоголь — это хитрый зверь, который может подвергнуть меня срыву в любой момент. Но я живу трезво 5-й год и не хочу назад. Раньше в каком-либо увеселительном заведении я не могла пойти танцевать на трезвую голову. Выпьешь несколько рюмок — и скованность проходит. Сейчас я учусь свободно общаться и преодолевать проблемы без допинга».

Принцип корпоративной бедности

Финансирование групп основано на добровольных пожертвованиях от участников для оплаты помещения, приобретения необходимой литературы, а также для покупки чая, кофе, десерта и иных необходимых расходов. Такая децентрализованная схема придает группам большую автономность и независимость и способствует устойчивости механизма групп в масштабах страны.

В АА существует традиция, согласно которой рекомендуется отказываться от посторонней помощи и существовать на добровольные пожертвования ее членов. Размер пожертвования член группы определяет сам. Если человек посещает собрание менее 3 раз, он считается гостем и ему не предлагается вносить пожертвование.

Владимир: «У нас все на добровольных началах. Мы придерживаемся режима корпоративной бедности. Лишние деньги только развращают, банкеты мы не устраиваем. Ломящиеся от еды столы, которые якобы говорят о широте русской души, — своеобразное оправдание бесконечного пьянства и безделья».