Владивосток был окружен сплошным кольцом партизанских отрядов. Свободным остался только путь со стороны моря. Партизаны появились на Первой речке, на Русском острове, на окраинах города. Ко времени подхода армии партизаны уже блокировали Угольную. 19 октября части 1-й забайкальской дивизии вышли на Океанскую, где натолкнулись на заслон японцев. Океанская была обрыта окопами, в которых сидели японские солдаты.
Командующий японскими оккупационными войсками генерал Тачибана в дерзкой форме потребовал от командования Народно-революционной армии отдачи приказа об отходе от Владивостока, а представитель японского министерства иностранных дел во Владивостоке грозил приостановить эвакуацию, если произойдут столкновения. Японцы надеялись спровоцировать кровопролитие, рассчитывая на то, что у народоармейцев, партизан и их командиров не хватит выдержки.
Чтобы не вступать в бой с японцами и не давать им повода затянуть эвакуацию, командарм армии Уборевич отдал приказ всем войскам и партизанам вернуться с Океанской на Угольную, где и обосновался штаб армии ДВР: «Товарищи командиры, комиссары и бойцы Народно-революционной армии. Сегодня в ночь вам приказано отойти на несколько верст и с японцами в бой не вступать. Народно-революционная армия не хочет войны с японским народом. Она борется во имя мирной жизни. Но пусть знает весь мир, что Народно-революционная армия, армия великого русского народа, не была побеждена никем. Товарищи! Держите крепче винтовку в руках и ждите дальнейших приказаний».
Между войсками ДВР и японцами была образована нейтральная полоса в 15 км. «Мы стояли в сторожевом охранении в сопках и в падях. Погожая дальневосточная осень вызолотила их, нарядила в праздничный узор. На рейде Амурского залива зловеще маячила японская эскадра. Но время, когда она могла на этой земле что-либо изменить, безвозвратно прошло, — вспоминал будущий маршал СССР Крылов.— Помнится, привезли в батальон кое-что из обмундирования, захваченного у белых, и бойцы радовались возможности хоть немного приодеться. Обносились все основательно. Вид бойцов, одетых разношерстно и разномастно, не раз служил поводом для шуток полковых остряков. Мне достались шерстяные брюки английского происхождения, и я наконец расстался со своими прежними штанами — хитроумным сооружением со множеством швов, скреплявших квадратики выцветшего брезента. Не всякий догадался бы, что эти штаны были сшиты из сумок для гранат».
Одновременно владивостокские рабочие объявили всеобщую забастовку, требуя немедленного ухода интервентов. Согласно телеграмме члена Военного совета НРА и Флота ДВР Погодина в Москву в НКИД от 19 октября 1922 г., силы японцев оценивались тогда примерно в 18 тыс. штыков и 1400 сабель. Во Владивостокском порту находились два японских крейсера и три миноносца, два французских, два американских, два китайских крейсера. Командование НРА подало ноту с требованием немедленного очищения Владивостока от указанных интервенционистских сил.
«Я надеюсь, — писал Уборевич, — что как японское командование, так и английские и американские консулы примут все меры к тому, чтобы было прекращено преступное разграбление и вывоз русского имущества, увод русских судов и разрушение разных сооружений. Все указанные вопросы требуют срочного разрешения, и поэтому предлагаю начать срочные переговоры, для чего прошу прибыть на ст. Угольная. В случае отклонения моего предложения ответственность за последствия русский народ возлагает на представителей того государства, которое в этот опасный момент не пожелает пойти на путь мирного соглашения, несмотря на мои искренние и гуманные предложения».
Японский генерал Сибаяма так ответил Уборевичу: «Если вы искренне желаете владивостокским горожанам безопасности и стремитесь к устранению кровопролития, то я иду навстречу вашему желанию и не отказываюсь вести переговоры. Для этого предлагаю вам прибыть лично или прислать вашего уполномоченного сюда в город».
Такой ответ не устроил Уборевича, и было принято компромиссное решение — встретиться на нейтральной территории. Японцы и дипломатический корпус иностранных государств во Владивостоке были вынуждены начать переговоры, и обе стороны прибыли на разъезд Седанка.
24 октября на разъезде Седанка Уссурийской железной дороги в здании станции состоялись переговоры и подписание соглашения об очищении японскими войсками Владивостока и прилегающих островов не позднее 16 часов 25 октября 1922 г. Подписали его уполномоченный японским командованием генерал-майор Сибаяма и уполномоченный главкома НРА начальник Военно-политического управления Смирнов.
Извещая о подписании соглашения, Уборевич писал: «Товарищи бойцы, командиры и комиссары НРА! Знайте, что день 25 октября — день нашего вступления во Владивосток — является историческим днем для всего русского народа. Владивосток к концу пятого года Великой Октябрьской революции присоединяется к телу нашей родины — Великой Революционной России — еще одна истерзанная нашими врагами область. Помните, что перед народом всего мира мы неуклонно проводили нашу политику всеобщего мира, разоружения и установления нормальных экономических отношений. И здесь, под стенами Владивостока, мы подтвердили наше миролюбие».
25 октября в 4 часа утра группа подпольщиков во главе с председателем обкома Шишкиным заняла здание морского военного ведомства. В 5 утра на правительственных зданиях были вывешены красные флаги, а в 16 часов вслед за уходившими войсками интервентов передовые части 1-й Забайкальской стрелковой дивизии и школа младшего командного состава 2-й Приамурской стрелковой дивизии вступили во Владивосток и тем самым «на Тихом океане свой закончили поход».
О событиях того далекого времени напоминает памятная мемориальная доска на здании станции Седанка, возле билетной кассы.
Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»
