Как следовало из других документов, массовые побеги заключенных происходили во многих частях СССР. Например, в очередном послании Королева в МВД, написанном неделю спустя, говорилось: «По сообщению Управлений милиции МГБ Коми АССР, Башкирской АССР и УМГБ Новгородской области, за последнее время участились побеги заключенных из лагерей МВД, расположенных на территории обслуживаемой этими Управлениями милиции. Часто заключенные бегут группами, обезоруживая охрану лагерей и совершая после побега опасные преступления.
Но генерал Королев беспокоился не только и не столько из-за состояния охраны лагерей и роста преступности. Беглых заключенных, которых охрана лагерей не поймала в первые же часы или дни после побега, приходилось ловить милиции, входившей тогда в состав МГБ СССР. И потому заместитель министра убеждал коллег в необходимости сотрудничества: «Первые отделы лагерей о побегах заключенных в органы милиции сообщают поздно и не указывают время и обстоятельства побегов, вследствие чего розыск их усложняется. Прошу Вас принять соответствующие меры».
Неопределенные определения
Проблема заключалась в том, что результативность розыска как беглых заключенных, так и других правонарушителей и преступников, мягко говоря, оставляла желать много лучшего. В МГБ попытались очистить розыскные списки от тех, кого безуспешно искали десять и более лет, у которых сроки давности преступлений, включая побеги, давно вышли. Но даже после этого не могли в точности определить, сколько граждан находится в розыске по разным категориям.
К примеру, в ответ на запрос Министерства юстиции СССР МГБ сообщало: «В связи с вашим письмом N1А/33-92 от 10 августа 1951 г. нами была проверена сверка учетов на разыскиваемых расхитителей социалистической собственности и растратчиков с имеющимся в народных судах фактически наличием уголовных дел, приостановленных производством за нерозыском обвиняемых.
Из поступивших с мест сообщений видно, что, по неполным данным, народными судами приостановлено производство за нерозыском обвиняемых по всем отраслям народного хозяйства свыше 3000 дел. Наибольшее количество дел приостановлено: в Украинской ССР — 726; Грузинской ССР — 479; в Молдавской ССР — 91; в областях Свердловской — 477; Калининградской — 419; Кемеровской — 176; Калужской — 167; Челябинской — 94. Учитывая неблагонадежное состояние розыска скрывшихся от суда преступников, Главное Управление милиции МГБ СССР приняло меры к устранению имеющихся недостатков в этой работе и коренному ее улучшению».
Но, судя по архивным документам, эти обращения ни к чему не привели. 15 января 1953 г. Главное управление милиции МГБ СССР направило в Министерство юстиции обширную справку, которая свидетельствовала, что нарушения при оформлении запросов на розыск продолжаются: «Имеют место случаи, когда народные суды... принимают от администрации предприятий материалы о лицах, самовольно ушедших с работы, в которых отсутствуют или искажены установочные данные о разыскиваемых. Вместо возвращения таких материалов для надлежащего оформления народные суды выносят по ним определения о розыске и передают их на исполнение в органы милиции. Отмечены случаи, когда и народные суды при рассмотрении материалов допускают искажения сведений о разыскиваемом».
Но главная проблема заключалась в том, что огромное количество постановлений о розыске граждан страны, бежавших от тяжелой и плохо оплачиваемой работы (что тогда было преступлением) принималось судами в автоматическом режиме: «В ряде случаев народные суды, не вызывая обвиняемых в суд, выносят определения об их розыске, между тем в процессе проводимых органами милиции мероприятий выясняется, что они вовсе не скрывались и продолжают проживать по тому же адресу, а в некоторых случаях даже не уходили с работы».
Главное управление милиции подчеркивало, что подобная практика повсеместна: «О всех таких фактах местные органы милиции сообщают в Управления Министерства юстиции, однако должных мер к устранению их не принимается. Все эти недостатки в работе народных судов серьезно осложняют работу органов милиции по розыску лиц, самовольно ушедших с предприятий и строек».
Пустые хлопоты
Однако милиционерам приходилось разыскивать не только, как их тогда называли, «дезертиров с производства». В очередной записке, а по сути, жалобе милиционеров в Министерство юстиции СССР, подготовленной в феврале 1953 г., говорилось: «Изучая работу по розыску лиц, уклоняющихся от уплаты алиментов, Главное Управление милиции МГБ СССР установило, что за последние годы число случаев фактического оставления отцами своих семей не сокращается. Ежегодно в органы милиции поступает до 90 000 новых заявлений о розыске этих лиц.
Практика показала, что значительная часть неплательщиков алиментов, будучи разысканной, непродолжительное время выплачивает алименты, а затем вновь скрывается. Так, из общего числа разысканных за последние два с половиной года по 14 областям 35 223 чел. вновь скрылись: один раз — 8596, два раза — 1657 и неоднократно — 479».
Но самое примечательное заключалось в том, что оперативники тратили много сил и средств на абсолютно бесполезные розыскные мероприятия. И куда больше милиционеров злило, когда их загружали работой, которой могло и не быть. 27 марта 1953 г. начальник ГУМ МВД СССР Стаханов писал в Министерство юстиции: «Главное управление милиции уже ставило вас в известность о многочисленных случаях, когда органы суда после осуждения преступников на длительные сроки лишения свободы освобождают их под подписку о невыезде до вступления приговоров в законную силу, в связи с чем осужденные скрываются. За последнее время в ГУМ МВД СССР вновь поступили сообщения, что такая практика продолжает иметь место в судебных органах Украинской ССР и Ульяновской области».
Итоги огромной, но зачастую бессмысленной работы по розыску преступников были подведены в марте 1956 г. в постановлении Президиума ЦК КПСС «О крупных недостатках в работе Министерства внутренних дел СССР и мерах по их устранению», где говорилось: «Органы милиции плохо ведут розыск преступников, бежавших из тюрем, лагерей, колоний и камер предварительного заключения. В настоящее время в розыске находится более 9000 преступников. Кроме того, разыскивается более 20 000 лиц, скрывшихся от ареста, следствия и суда. В числе разыскиваемых 1775 убийц, 2855 бандитов и разбойников, 3940 воров».
Показатели работы розыскников улучшились после того, как отменили наказание за самовольное оставление работы и ужесточили — для неплательщиков алиментов. Но советская судебная система сохраняла все присущие ей недостатки, а потому розыск беглецов оставался зачастую все тем же — бессмысленным и при этом страшно затратным.
«Деньги», публикуется с сокращениями
