Сергей Бирюков: «Видел показательный пример невероятного научного невежества и головотяпства»

Сергей Бирюков уверен, что человек, обладающий чувством юмора и верой в лучшее, всегда имеет шанс добиться успеха. Доказательством тому стал его собственный путь в бизнесе.

— Сергей Власович, почему вы отказались от научной карьеры и пошли в бизнес?

— Закончив университет, я видел себя ученым-химиком, все мои мысли были о научном будущем. После аспирантуры защитил кандидатскую диссертацию, затем некоторое время преподавал. Но по целому ряду обстоятельств, в том числе по причине отказа от фундаментальных исследований и запустения данного направления органической химии, я вынужден был уйти из науки. Поэтому после долгих и мучительных переживаний, как определить свое будущее, я отправился на производство.

Решил заняться прикладной химией — производством шампуней, кремов и т.д., что в то время было в дефиците и очень востребовано. Это был мой первый небольшой опыт предпринимательства, опыт совершенно наивного человека. Тем не менее он оказался позитивным. Идея была воплощена, мы достигли результата, создали нужную продукцию. Но как только мы осуществили задуманное, у нас попросту отобрали наше орудие труда. И мы вновь вернулись на старт наших идей.

После, когда уже имелся опыт бизнеса, мне была предложена должность технолога на заводе «Славда». Сейчас мало кто помнит, но в то время это был очень шумный, бурно обсуждаемый проект — шампуневый завод «Славда». Не буду вдаваться в детали этой бутафории. Скажу одно: я получил колоссальный опыт работы на производстве. Но в то же время увидел показательный пример невероятного научного невежества и головотяпства.

В период, когда я планировал уйти с этого завода, как часто и случается, судьба предоставила шанс. Как-то я пошел к своему приятелю, который работал в «Дальроссо» — на тот момент это была очень крупная по меркам всей России страховая компания. Волей случая я столкнулся в коридоре с ее президентом Владимиром Шаховым, у нас завязался обычный коридорный разговор. В итоге он вылился в предложение прийти рядовым сотрудником. Хотя я совершенно не имел сколько-нибудь внятного представления об этом виде бизнеса. Однако для Шахова аргументом в мою пользу стал тот факт, что у меня есть научная степень, а значит, я что-то уже в жизни сделал. Так что химия мне все-таки помогла.

— Крутой поворот судьбы…

— Да, уже через два месяца я стал директором отдела страхования грузов, через год вошел в состав правления компании. На тот момент «Дальроссо» была для меня чем-то неимоверно сказочным, фантастическим. Люди, работавшие там, имели высочайшую квалификацию и опыт. Сейчас я с уважением вспоминаю о том времени и очень благодарен Шахову, потому что это с его легкой руки я попал в страхование. Без данного «университета», полагаю, не было бы эффективных дальнейших шагов в отрасли.

В 1992-94 гг. страховой рынок начал очень бурно развиваться. Мне делали много предложений по работе. И скажу честно, мне просто захотелось самостоятельности — именно это желание стало ключевым в моем переходе на должность первого заместителя генерального директора в молодой страховой компании «Дальстар». В ней я проработал 11 лет, постиг основные аспекты управления, организации бизнеса, приобрел профессиональную зрелость. Потребовалась систематизация экономических знаний, в итоге получил второе высшее, экономическое образование, закончив с отличием ВГУЭС. Это был базовый период, я пришел к пониманию страхования в глобальном смысле и осознанию того, что готов к созданию собственного бизнеса.

— Когда вы пришли к этому решению?

— Первого ноября наша компания отметит свое шестилетие.

Мы стали, пожалуй, первыми на Дальнем Востоке, кто создал независимое страховое агентство. Понятие «страховой сервис» в то время было знакомо, пожалуй, только специалистам и практически отсутствовало в представлении страхователей. Появление на рынке «домашнего доктора» в области страхования было делом новым.

Безусловно, потребовались сотрудники с высокой профессиональной квалификацией практически по всем страховым специальностям, владеющие технологиями продаж страховых продуктов, обладающие личными коммуникативными качествами. Кроме этого, необходимо было сохранить действующий страховой портфель, пояснив клиентам, кто мы на рынке, дать им новую трактовку понятия «страховой агент». Равняться было не на кого, мы получали полезный опыт в основном от стажировок и контактов с зарубежными партнерами, плюс собственный неоценимый путь проб и ошибок. Пришлось адаптировать практику цивилизованного европейского рынка к российскому. Конечно, были свои сложности. Поэтому сейчас, подводя черту под этим этапом, я могу с полным правом сказать — у нас действительно состоялась компания.

— Вы упомянули, что вам пришлось адаптировать зарубежную практику к российскому рынку. С какими сложностями столкнулись?

— В нашей стране все еще преобладает пренебрежительное отношение к понятию «агент», «посредник». Думаю, это пережитки нашего советского прошлого. Специалисты, способные зарабатывать деньги, всегда на вес золота. Уверяю вас, что квалификация «страховой агент» — это высший пилотаж в страховании, как и профессиональный продавец в любом бизнесе.

Сегодня большинство граждан не просто хотят получить услугу, а обращают внимание на ее качество. В страховании понятие качества возникает не столько при заключении договора (и подход «где дешевле, там лучше» уже не работает), сколько при возникновении убытка. Ведь клиент платит деньги (страховой взнос) не для того чтобы сэкономить, а для того чтобы оперативно и в полном объеме получить компенсацию ущерба.

Одна из наших стратегических задач — донести людям: то, что мы делаем — это новый качественный срез работы в страховании. Те, кто уже столкнулся с нашим участием в бизнесе, с партнерством, несомненно, почувствовали разницу. Это простая аксиома, известная во всем мире: либо ты сам разбираешься в предмете (а для этого, как минимум, необходимы время, образование и т.п.), либо ты доверяешь эту функцию профессионалу. Однако в России, к сожалению, есть иллюзия, что мы сами во всем можем разобраться.

Другой миф нашего населения, что агент — это посредник, а значит, работать с его участием всегда дороже, плюс он никогда не скажет правды о страховщике и не укажет на «подводные камни» в договоре. Как правило, все наоборот: стоимость страховки у крупного профессионального страхового посредника ниже, чем в офисе страховщика, по простой причине — являясь оптовым каналом продаж, независимое страховое агентство получает от страховой компании соответствующие максимальные скидки и льготы для клиента, различного рода эксклюзивные права в продажах (в отличие от розничных продаж). Аналогично с объективностью и качеством услуги, получаемыми клиентом при работе с нами.

Поскольку мы вправе продавать полисы различных страховщиков, мы, соответственно, пытаемся сотрудничать с наиболее конкурентоспособными и платежеспособными компаниями. Наша репутация во многом зависит от качества нашего сотрудничества. Мы никогда не будем работать с теми, у кого качество неважное, с кем нельзя организовать высокотехнологичное и профессиональное страхование. В этом аспект нашей объективности и независимости.

— В чем ваше главное достижение в бизнесе?

— Мы добились равноправного уважения как со стороны профессиональных участников рынка (крупных страховщиков и перестраховщиков), так и со стороны страхователей — целого ряда крупных предприятий и организаций, а это было очень непросто.

Наша высокая мобильность, универсальность, гибкость, профессиональная чистота, а главное — преследование ключевой цели: не просто продать и больше заработать, а продать только качественно и профессионально, вселяют в нас уверенность, что работа, организованная по данному принципу, всегда будет по достоинству оценена клиентами, а значит, у нас есть будущее и новые перспективы. Звучит высокопарно, но я искренне так думаю.

— Вы бы хотели, чтобы ваши дети пошли по вашим стопам?

— Этот вопрос, наверное, актуальный для многих бизнесменов, и я не исключение! Честно говоря, я не сторонник, чтобы дети приходили на все готовое. Я сам проходил свои институты снизу вверх. Мне никто ничего не дарил и не лоббировал. Мои подходы в бизнесе достаточно жесткие, я многого требую от людей и от себя. Соответственно, делать сына лоббированным человеком в компании — исключено. Выдержит ли он такие требования — вопрос большой. И мне бы хотелось, чтобы он для начала прошел какую-то свою школу.

— Какое качество в людях вы цените больше всего?— Чувство юмора. Вообще, я считаю, что миром правит оптимизм. Я сам оптимист. И думаю, что люди, не лишенные чувства юмора, всегда имеют шанс на успех. Равно как и люди, лишенные этого чувства, жестоко обижены природой.