Арзуманян Ара Александрович, генеральный директор «Сона плюс» — представительской клиники Стоматологической ассоциации России по Приморскому краю класса «элит».
Возраст: 45 лет.
Место рождения: г. Ереван, Армения.
Образование: Ереванский университет, специальность «инженер-экономист по организации труда и заработной плате»; Владивостокский медицинский университет, «организация здравоохранения и социальная гигиена».
Карьера: после службы в армии пять лет работал экономистом на оборонном заводе в Ереване; в 1988 г. приехал во Владивосток, где выучился на зубного техника и работал в кооперативах; в 1992 г. создал свое предприятие — стоматологическую клинику «Сона» на ул. Русской, в 1998 г. — клинику «Сона плюс» на ул. Пионерской.
Состав семьи: жена, две дочери и сын.
Главное личное достоинство: «люди говорят, что я порядочный и болезненно справедливый».
Главный недостаток: «меня коробит собственная лень».
Честные люди вызывают почти трепет. В том, как они говорят правду, убеждены в своей правоте, чувствуется сила. Успешному бизнесмену Арзуманяну честность необходима для точности собственной позиции, чтобы не заниматься самообманом и не сесть в лужу в критический момент. «Честно сделать», по Арзуманяну, значит поступить правильно.
«В Австралии такие зубы баранам вставляли»
— Ара Александрович, в вашей клинике могут вставить в зуб бриллиант — например, как у певца Валерия Леонтьева?
— Запросто. Но это уже давно вышло из моды.
— А что модно сегодня?
— Иметь зубы природного белого цвета. Никакого декора, напыления. Кстати, вам известно, что нигде в мире, кроме СССР и Австралии, не делали зубы с металлическим напылением? В Советском Союзе они были дешевыми, неэстетичными, зато практичными — жевать можно все, что хочется. А в Австралии такие зубы баранам вставляли... Прошло десять с небольшим лет, и сегодня народ стремится к зубам белым, здоровым и красивым.
— Казалось бы, с резким увеличением количества стоматологических клиник, при прочих равных условиях, рост предложения должен был бы сократить доходы стоматологов в связи с усилившейся конкуренцией. Вы можете пожаловаться на сокращение доходов?
— Конкуренция действительно жесткая и зачастую недобросовестная. Однако это не связано напрямую с доходной частью бизнеса. Просто сегодня мы не можем получить больше, чем получали раньше. В 90-х годах, когда наблюдался «зубной бум», к нам записывались на 1-2 месяца вперед. Сегодня — на 2-3 дня, и это вполне нормально для стабильно работающей частной клиники. За месяц ожидания человек нашел бы сотню лечебных учреждений, где можно решить свои проблемы.
— Все же сами клиенты, имея возможность выбора, «мигрируют» из одной клиники в другую: кого-то в одной клинике не устраивают цены, кто-то остался недоволен сервисом или качеством работы (хотя уровень качества определяется весьма субъективно). Как вы встречаете таких «мигрантов»?
— В общении с теми, кто приходит из других клиник и выражает недовольство от пройденного там лечения, мы придерживаемся принципа корпоративной солидарности. Сначала человека успокоим. Потом постараемся его направить обратно, потому что лучше, если он продолжит лечение и решит свои проблемы в той клинике, где их получил. Обострять ситуацию — «Ах, как вам плохо сделали зуб там-то! Вы не должны оставить это просто так» — не этично с профессиональной точки зрения.
Мы берем такого пациента, если он категорически не хочет лечиться на прежнем месте. В этом случае наши специалисты столь же корректны и соблюдают табу на обсуждение коллег из другой клиники. Как правило, пациенту говорят, что «тот доктор сделал все возможное...»
— ...и с него, получается, как с гуся вода?
— Мы обязательно выскажем этому врачу свое «фэ», но только убедившись в результате его недобросовестной работы. Молчать в профессиональном кругу о таких случаях нельзя. Наша общая цель — делать свою работу качественно, следуя известному правилу «Не навреди». Любой кем-либо допущенный брак бросает тень на всю стоматологию. Тем более, на стоматологию частную, где клиенты платят, являются хозяевами положения и должны получать то, что хотят.
— Разве реально исполнить желание каждого?
— Мы — не волшебники. Даже в книгах о зубной ортопедии говорится, что восстановить жевательную функцию возможно только на 30% от существующих у человека физиологических зубов. Иными словами, если у вас нет половины зубов и мы поставим вместо них искусственные, это не даст того эффекта — нигде в мире не делают такое! — который дают зубы «родные». Мы не прикрываемся этой аксиомой. Более того, нам не всегда удается удовлетворить те или иные потребности клиента; причины тому чаще всего субъективные. Но технологический уровень нашей клиники, сервис и квалификация персонала достаточно высоки для того, чтобы решать сложные задачи.
«Наказываю даже за сплетни»
— Вам не кажется, что «Этикет клиники», который является для работников «Соны» сводом обязательных для выполнения правил, слишком суров к женщинам?
— О, нет! (Смеется) На работе их права никто не ущемляет. От них лишь требуется вести себя в установленных рамках. Чувство меры не только в украшениях, макияже, но и в одежде — скажем, не разрешается носить короткие юбки, платья с декольте, брюки не классических фасонов. Характер работы обязывает к определенным манерам, ограничениям во внешнем виде. Основное требование — быть учтивой с клиентами, выглядеть скромно, но красиво.
— Нарушителей наказываете рублем?
— Обязательно. И сотрудники отдают себе в этом отчет. Предусмотрено наказание — вы не поверите — даже за сплетни. Пересуды, распускание слухов разлагают дисциплину и коллектив. Я ужасно не люблю, когда кому-то перемывают кости, да еще на работе.
— А что укрепляет ваш коллектив?
— Совместные вечеринки, выезды на природу, где отмечаются достигнутые успехи, большие и маленькие праздники. Когда человек чувствует, что является не маленьким шурупом, а частью целого — компании, клиники, — то работает на совесть и на общий результат.
— На таких мероприятиях дистанция между вами и подчиненными максимально сокращается?
— Ее вообще не существует. Атмосфера — семейная. Я сразу объявляю: «Здесь я не директор». Готовлю шашлыки, работаю, пожалуй, больше всех. Вместе со всеми играю в казаки-разбойники, веселюсь, ведь иначе люди будут скованными. Однако на следующий день я для них вновь директор.
— Бывают ли подобные мероприятия вам в тягость?
— Только если нездоров. Я считаю, главе компании надо лично заботиться о корпоративной морали, традициях, правилах проведения общих мероприятий. На это надо элементарно тратить личное время.
Для части персонала важен престиж фирмы, психологическая атмосфера внутри коллектива. Тогда, кстати, не все специалисты уходят, если их соблазняют большими деньгами. Ведь коллектив — это некое поле, комфортное или не очень. Уходя, человек перестает быть частичкой этого поля, и с ним происходят необратимые изменения...
«Это была авантюра»
— Ваша жизнь во Владивостоке началась 16 лет назад. Приехали сюда за лучшей долей?
— Верно. Для меня, экономиста из Еревана, было абсолютной авантюрой отправиться в Приморье, чтобы научиться здесь сугубо технической профессии зубного техника. Родственники во Владивостоке подбадривали: «Научишься делать зубы — будешь неплохо зарабатывать». Для получения прописки пришлось устроиться в комбинат спецуслуг — проще говоря, похоронное бюро. Времени на учебу не оставалось, поэтому я вскоре уволился и пошел в ночные сторожа на автовокзале. По утрам ездил за город, в пионерский лагерь, брал уроки у тамошнего стоматолога. Через полгода ушел на коммерческие хлеба — работал в различных кооперативах.
— В эпоху кооперативного движения предприимчивых людей затягивал водоворот шальных денег: одни там сгинули, а другие — выплыли. Как вы оказались на берегу живым и невредимым?
— Вообще я неплохо плаваю и ориентируюсь под водой (господин Арзуманян увлекается подводным плаванием. — Прим. авт.). Говоря же серьезно, я просто очень много трудился, по 13-14 часов в сутки. В кооперативе у меня были определенные обязательства. Выполнял их, а потом работал на себя. Накапливал, так сказать, первоначальный капитал. Заработанные средства вложил в дело. На собственные нужды откладывал минимум. Кстати, собственной жилплощадью я обзавелся только 4 года назад. До этого с женой и тремя детьми поменял 12 съемных квартир.
«В чем вы меня вините?»
— Вам важно ощущать себя армянином?
— Я воспитан в интернациональном духе, поэтому никогда не придавал «национальному вопросу» особого значения. Не пытался быть армянином больше, чем я есть на самом деле, равно как и не старался быстро обрусеть только потому, что живу в России. Все происходит естественным образом. Когда я приезжаю на историческую родину, друзья юности говорят: «Ты обрусевший». Знаете почему? Я полностью принимаю российский быт, образ жизни. Я живу всем, чем живут россияне. Дома разговариваем по-русски, хотя все знают армянский язык.
— В каких случаях дает о себе знать кавказская кровь?
— Я не так, как это принято у мужчин в России, отношусь к некоторым вещам, связанным с женщинами. Очень ревнив. Не терплю любого предательства.
— А как реагируете на проявления национальной ненависти в свой адрес?
— Однажды не выдержал — вступил в полемику.
Меня спросили: «Зачем ты, не русский, здесь? Не будь тебя, я занял бы твое место». Я ответил: «Что тебе мешало оказаться на моем месте?»
«Когда я работал с утра до ночи, ты либо спал в теплой кровати, либо на кухне... отдыхал... (Характерным жестом обозначает процесс употребления алкоголя. — Прим. авт.) И еще. Что значит зачем я сюда пришел и кто я такой? На сегодняшний день, говорю без хвастовства, благодаря мне 120 человек имеют рабочие места. Я считаю, это немало». Если бы каждый из нас предоставил хорошо оплачиваемую работу хотя бы полусотне людей, в Приморском крае имелось бы меньше негатива, который есть в стране. Разве не так?.. Вот я им и говорю: «В чем же вы меня вините?» Очень горько и обидно бывает в подобных ситуациях. Правда, не знаю, на кого обижаться.
— У вас есть средство от подобных стрессов?
— Я стараюсь не обращать на них внимания. К тому же во Владивостоке много людей, которые меня знают, уважают, мои хорошие друзья. Для них не важно, какой я национальности. Да, вокруг немало армян, но, признаюсь, не с каждым из них я поддерживаю отношения. Земляческие узы сильны между теми, кто честен и порядочен.
«Честность — словами и делами»
— Как вы относитесь к благотворительности?
— По форме и мотивам она бывает разной. Один этим кичится, созывает журналистов с камерами на «место действия»; другой помогает кому-то без огласки, анонимно; третий иногда оказывает помощь, но делает это избирательно.
— Себя относите к какому типу благотворителей?
— Догадайтесь сами. Как-то раз услышали мы по радио о том, что женщина-инвалид, проживающая в пригороде, просит помочь ей вылечить зубы. Собрали бригаду врачей, выехали по адресу, который узнали в редакции. Выяснилось, что больная не может самостоятельно передвигаться. Непосредственно в ее доме провели лечение, сделали протезирование. Мы нигде не отчитывались, никому не хвалились. Нам просто захотелось помочь. Порыв души был. Та женщина потом нас не забывала — поздравляла коллектив «Соны» со всеми праздниками...
— Этот случай единичный?
— Обижаете... Дело, в сущности, не в количестве добрых поступков. Надо знать, не обманывают ли тебя при этом. Большая ли ложь, маленькая — не важно. Имеет значение честность в отношениях. Помню, как в День пожилых людей мы попросили районные органы соцобеспечения сообщить нам фамилии нескольких пенсионеров, которым мы можем оказать бесплатные услуги. Звонят: возьмите одного, другого... И вдруг выясняется, что нуждающиеся и те, кто их рекомендовал, приходятся друг другу родственниками. Это нечестно, поэтому я всем отказал.
БЛИЦ
— Ваш знак Зодиака?
— Овен.
— Что вам чаще всего дарят?
— Картины, если судить по интерьеру моего кабинета. Однако знатоком живописи меня назвать нельзя.
— Какую зубную пасту предпочитают в вашей семье?
— Oral-B.
— Когда в последний раз обращались к зубному врачу?
— Буквально три дня назад. Для профилактики.
