В Приморье идет постепенная «эрозия» бюджета — серьезные компании перебираются в Москву, Санкт-Петербург и другие регионы, оставляя краевую казну на сухом пайке. Повернуть процесс вспять не удается уже на протяжении многих лет. Но сегодня процессы заиграли еще и кризисными красками.
Приморские «семечки»
По критериям ФНС, крупнейшими налогоплательщиками являются организации, соответствующие одновременно трем критериям. Валовой годовой доход должен быть в диапазоне 2–20 млрд руб., численность персонала — более 50 человек. Активы предприятия составляют 100 млн — 20 млрд руб. либо ему должно начисляться 75 млн — 1 млрд руб. налогов и сборов.
Данным условиям на первое полугодие 2018 г. в Приморье соответствовало 42 предприятия. Они, по экспертным оценкам, ежегодно приносят бюджету Приморья около 14% всех отчислений (включая федеральные, региональные и местные налоги), собираемых на территории. Впрочем, это немного. По такому показателю, как доля в консолидированном региональном бюджете налога на прибыль (его собирают в основном с «крупняка»), Приморский край уступает ряду других регионов ДФО, не говоря уже о Москве и Петербурге.
Сегодня в Приморье к крупнейшим налогоплательщикам относятся компании, оказывающие услуги транспортировки и хранения: ПАО «Владморторгпорт», ОАО «Владморрыбпорт», АО «Восточный порт», ООО «Восточная стивидорная компания», ООО «Восточно-уральский терминал», ООО «Дальрефтранс», ООО «НИКО», ООО «Пасифик Лоджистик», ООО «ВМКТ», АО «Находкинский МТП», ООО «РН — Морской терминал Находка». К производственному сектору относятся АО «Восточная верфь», АО «ДВЗ «Звезда», ОАО «ДЦСС», ПАО «ААК «Прогресс», ООО «Приморский сахар», ООО «Ратимир», ООО «Соллерс — Буссан», ОАО «Спасскцемент», ОАО «Тернейлес». Есть несколько рыболовных: ЗАО «ИНТРАРОС», ОАО «ХК «Дальморепродукт», ПАО «НБАМР», ПАО «Преображенская база тралового флота», ОАО «Турниф», АО «РК «Восток-1», АО «Южморрыбфлот»; недропользователи: АО «ГРК «АИР», АО «ГМК «Дальполиметалл», АО «Приморскуголь»; две строительные организации — АО «Примавтодор» и ООО «ЯВ-СТРОЙ»; одна лизинговая — ООО «ЛК «Сименс Финанс». Также в список входят несколько коммунальных предприятий и торговые компании (ООО «Белуга Маркет Владивосток», ООО «ИНКОТЕК», ООО «ТПК «ИРНА», ОАО «ННК-Приморнефтепродукт», ООО «Саммит Моторс», ООО «Нико-Ойл ДВ»).
«В Приморье мало крупного бизнеса, а тот, что формально есть, по российским меркам — «семечки», — говорит профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова Наталья Зубаревич. — Основные плательщики налога на прибыль в России — нефтегазовые, металлургические компании. В ДФО доля этого налога высока в бюджетах Сахалина и Якутии, где нефть, газ, алмазы. Но, к примеру, в Хабаровском крае, особенно на Камчатке, налога на прибыль собирают даже меньше, чем в Приморье. В Москве находятся штаб-квартиры крупных компаний, которые всеми правдами и неправдами переводят прибыль на центральный офис. Применяется такая схема, как трансфертное ценообразование. Продукция оценивается по себестоимости, переводится на трейдера в столице, тот продает товар по хорошей цене и получает прибыль. Налоги идут в бюджет Москвы, а не региона, где расположено производство. Так делают практически все крупные сырьевые компании. К сожалению, это общая тенденция для Российской Федерации».
Читайте также:
Передача крупнейших налогоплательщиков — компаний Приморья в Москву, Санкт-Петербург, в Хабаровский край, Якутию и обратно началась более 10 лет назад. Это стало началом процесса «увода» из Приморского края значительных объемов налога на прибыль, НДС, акцизов. Например, ДВМП еще в 2004 г. переведено на учет в Москву. РАО «ЕЭС» провело реорганизацию целого ряда предприятий. В итоге в ДФО осталось три компании, связанные с энергетикой: сбытовая, производящая и сетевая. Все они, в том числе ЛуТЭК, ушли как налогоплательщики из Приморского края. ОАО «Восточный порт» в 2007 г. было передано на налоговое администрирование в Межрегиональную инспекцию ФНС по крупнейшим налогоплательщикам России № 7 по городу Москве.
За первое полугодие 2018 г. по федеральным налогам и сборам приморский «крупняк» уплатил 3,2 млрд руб. Это НДС, акцизы, налоги на прибыль, на добычу полезных ископаемых, налоги и сборы за пользование природными ресурсами. За год работы — почти в два раза больше. Любопытно, что приморские представители малого бизнеса, находящиеся на упрощенной системе налогообложения, ЕНВД, ЕСХН, во все уровни бюджетов внесли почти 21 млрд руб. Впрочем, в 2018 г. по сравнению с предыдущим годом сборы по налогу на прибыль в консолидированный бюджет выросли с 20 до 25 млрд руб. Что, по мнению Натальи Зубаревич, не так уж и плохо.
Причина бегства. Версия № 1
Причин расположения крупного бизнеса в центральной части России несколько. «Во-первых, крупные финансовые группы, министерства и ведомства сосредоточены в центральной части России, что позволяет оперативно решать разнообразные вопросы, включая получение заказов, — отмечает руководитель приморского регионального отделения РСПП Роман Титков. — Происходит укрупнение бизнесов, головные офисы компаний расположены в Москве, что значительно упрощает управление. Государственные предприятия и предприятия с госучастием чаще объединены в госкорпорации, которые управляются из столицы. Зачастую компании из центральных регионов при выполнении работ не регистрируются в Приморье. Соответственно, почти все выплачиваемые ими налоги уходят по месту регистрации».
«Проблема регистрации крупных налогоплательщиков в регионах страны — достаточно сложная, и на нее влияет много факторов, — считает председатель приморского регионального отделения «Деловой России» Алексей Тимченко. — Действительно, за последние лет десять наметился тренд на уход крупных налоговых резидентов в федеральную юрисдикцию — в Москву. Для Дальнего Востока, который составляет свыше 40% территории страны, но лишь чуть более 6% ее населения, это болезненная проблема, поскольку перерегистрация в федеральном центре любой крупной компании автоматически влечет за собой падение налоговых поступлений в региональный бюджет. При этом основных причин таких процессов несколько».
Во-первых, любой участник экономической деятельности ищет для себя наилучшие условия — более оптимальное и удобное налоговое администрирование в частности, и на уровне инспекций по работе с крупнейшими налогоплательщиками. Во-вторых, перевод компании на учет в Москву многими рассматривается как ресурс для развития и расширение возможностей. В-третьих, переход на налоговый учет на уровень федерального центра нередко связан с объективными причинами организационной трансформации самого бизнеса — создание холдингов, вхождение региональных компаний в структуру федеральных компаний и так далее. Такой путь на Дальнем Востоке прошли, к примеру, многие операторы связи, «огосударствленный» бизнес и так далее.
Говоря о крупных налогоплательщиках на территории, необходимо учитывать, что в ряде случаев они не существуют де-юре, но присутствуют де-факто, считает Алексей Тимченко. Многие компании в организационном плане формируют не единую структуру, а «консорциум» формально независимых друг от друга компаний — для удобства ведения бизнеса и так далее. Соответственно, налоги они платят как раз по месту регистрации, то есть в регионе, но не выглядят с формальной точки зрения как крупный налогоплательщик.
Причина бегства. Версия № 2
Крупный бизнес в Приморье — «слон в посудной лавке»: существо сильное, но в нашем местном хозяйстве бесполезное — ни прокормить, ни выгулять его нам не по карману. «Идет поглощение предприятий региона крупным бизнесом из центра страны. Риски при работе в Приморье высоки: это отток населения, высокие затраты на электроэнергию, топливо, дальневосточные надбавки и прочие издержки. При этом несущие повышенные расходы приморские предприятия не имеют преференций. По сравнению с центральными регионами у нас малочисленное население и сниженная покупательная способность. Также сказывается жесткая конкуренция с Китаем, другими странами АТР, с центральными и соседними регионами России. Вложения в организацию бизнеса в Приморье требуются значительные, срок окупаемости инвестиций длинный», — объяснил Роман Титков.
«Эффективность решений, принимаемых местными чиновниками, контролируется слабо. Институты общественного аудита у нас отсутствует. В итоге князьки-столоначальники творят что хотят, в том числе и потому, что никто не говорит, «как надо». За беспредел их систематически сажают»
На Дальнем Востоке предприятия вынуждены выполнять функции государства по закреплению населения на территории с экстремальными погодно-климатическими условиями. Государство же в «благодарность» за это взимает с работодателей дополнительно еще и налоги за произведенные доплаты. В частности, в Приморском крае социальный налог и налог на доходы физических лиц, начисляемые на районные коэффициенты и дальневосточные надбавки, при среднестатистической заработной плате в крае за январь — июнь 2018?г. в размере 35?313 руб. составляют 5694 руб. В результате годовая дополнительная налоговая нагрузка на одного работающего в Приморье составляет: по дальневосточным доплатам — 158,9 тыс. руб.; по налогам на доплаты — 68,3 тыс. руб. Всего — 227,2 тыс. руб.
Исходя из того, что в крае в сфере товарного производства работает порядка 600 тыс. человек, годовая дополнительная финансовая нагрузка на фонд заработной платы товаропроизводителей Приморья по выплате надбавок составляет 95,3 млрд руб., по выплате налогов на надбавки — 41 млрд руб. То есть 136,3 млрд руб.
«Таким образом, при производстве продукции затраты на формирование фонда оплаты труда (ФОТ) у предприятий Приморья с учетом оплаты дополнительных отпусков, сокращенной рабочей недели для женщин и особенностей расторжения трудовых отношений превышают на 65–67% затраты предприятий средней полосы России, работающих в обычных погодно-климатических условиях», — подсчитал Юрий Рыбалкин, генеральный директор ЗАО «Морская инженерная компания», член правления Приморского регионального объединения работодателей «Конгресс промышленников и предпринимателей (работодателей) «Приморье».
Кроме этого, работодатель несет дополнительные расходы по оплате проезда и провоза багажа лиц, подпадающих под действие закона №?50-ФЗ от 02.04.2014 г., которые составляют 6,5–7 тыс. руб. на одного работающего в месяц. Оплата проезда требует увеличения годовой доходности бизнеса при неизменной его рентабельности на 9–12%‚ что неизбежно ведет как к росту цен на производимые товары и услуги, так и к снижению их конкурентоспособности.
В результате особенностей оплаты труда и обеспечения социальных гарантий себестоимость товарного производства на предприятиях Приморья возрастает при выпуске продукции с малой добавленной стоимостью (малая доля ФОТ в себестоимости продукции и полностью возвращаемый НДС) на 12–15%, а при выпуске наукоемкой продукции с высокой добавленной стоимостью (значительная доля ФОТ в формировании себестоимости и только частично возвращаемый НДС) — на 20–30%.
Причина бегства. Версия № 3
«Почему мы неинтересны большому бизнесу? — задает вопрос заведующий научной лабораторией «Дальневосточный центр экономического развития» ДВФУ Николай Матвиенко. — Большому бизнесу нужные большие рынки. На Дальнем Востоке, в российской его части, рынков никаких нет. Если крупному бизнесу и приходится тут быть, то для игры ему доступны лишь нерыночные правила.
По этим правилам буквально каждый первый с мало-мальски ощутимым оборотом автоматически становится «монополистом», со всеми вытекающими прелестями и рисками. И рисков гораздо больше: рынок может легко исчерпаться, на него может заглянуть другой «монополист», ресурсы для развития недоступны, дороги или слишком далеки».
На скудных рынках запредельно велика доля политических рисков, отмечает эксперт. Выражается это не только в переносе столиц федеральных округов в угоду текущей ситуации очередных выборов. Спектр политических рисков скудных рынков гораздо шире, чем даже в столицах, где, казалось бы, «политика» представлена на самом высшем уровне.
«Происходят «веерные посадки» госчиновников и глав муниципальных образований, в ведении которых в провинции находится непропорционально много чисто хозяйственных вопросов — таких как выделение земель под строительство или подключение объектов к сетям, — напоминает Николай Матвиенко. — Причем эффективность решений, принимаемых местными чиновниками, контролируется слабо. Институты общественного аудита у нас отсутствует. В итоге князьки-столоначальники творят что хотят, в том числе и потому, что никто не говорит, «как надо». За беспредел их систематически сажают.
А те, кто остается на свободе, сбавляют обороты в принятии решений, волокитят, справедливо опасаясь пойти «по этапу» следом за предшественником. Определенно растет только мздоимство, поскольку в системе ценообразования коррупционных услуг посадка каждого чиновника-взяточника неизменно повышает риски тех, кто еще остался на свободе. Закономерно же растет и цена таких «услуг». В сухом остатке самые простейшие вопросы, на решение которых по нормативу довольно пяти минут, на скудных рынках тянутся годами. А ведь большой бизнес — это не только большие рынки, но еще и темпы. Тратить годы на дела крупные компании, у которых минута стоит миллион, себе не могут позволить».
Читайте также:
Николай Матвиенко напоминает про такую специфическую форму политических рисков, как навязанные издержки ради «решения государственных задач». «Допустим, нефтяной компании «навешивают» проект экспортного трубопровода длиной в пять тысяч километров, проложенного вдоль государственной границы, а не по кратчайшему пути «через нее», — говорит эксперт. — В конце этого мегатрубопровода поручают строить НПЗ и химкомбинат — производство, которое по всем принципам здравого смысла нормальные хозяева ставят рядом с месторождениями. Нефть на другом конце трубы вытекает «золотая», а продукты из нее, сваренные «удаленным НПЗ», не рентабельны ни на каких рынках.
А эфемерные надежды на «налоги» и «новые рабочие места» никак не связаны с реальностью. На все налоги у большого бизнеса большие льготы. Самые высокооплачиваемые рабочие места у него вообще не здесь и даже не в России. В ДФО у большого бизнеса лишь ничем не ограниченная возможность брать за бесценок то, что понравилось, никак не заботясь о последствиях. Ведь для него «периферия» — «зона риска», и он тут сам себя считает «временным». При таком подходе любой ресурс им оценивается не в стоимости будущих поколений, а исключительно в издержках освоения сейчас. Хочется сейчас «взять» рекреационное побережье под угольный терминал — берем по цене угля. Хочется под свалку радиоактивных отходов — получаем по цене свалки».
Вместо эпилога
«Полагаю, что необходимо усиливать работу на уровне региональных администрации и профильных предпринимательских институтов содействия бизнесу, для того чтобы создавать крупным налогоплательщикам наиболее удобные условия, — заявляет Алексей Тимченко. — Иными словами, с каждым подобным налогоплательщиком надо работать адресно, поддерживая его и формируя условия для того, чтобы он не покинул регион. В настоящее время в Приморском крае такие условия начинают постепенно формироваться: повышается качество администрирования процессов выделения земли под хозяйственное использование, на регулярной основе начинают происходить встречи губернатора с бизнес-сообществом. Поэтому и шансы на то, что здесь будут оставаться существующие и появляться новые крупные налоговые резиденты, соответственно растут. Необходимо учитывать, что на острове Русском в 2018 г. создан САР — специальный административный район для иностранных налоговых резидентов, то есть, по сути, офшор. Деньги оттуда в перспективе могут пойти и в региональную экономику. Поэтому, безусловно, на уровне края нужно улучшать качество работы с налогоплательщиками, в особенности с крупными».
