Le vrai moujik russe, какой он?

Среди российских городов первое место по числу упоминаний на страницах французской печати принадлежит, конечно, Москве, которая предстает в глазах европейцев как город богатых. Однако пресса акцентирует внимание на том, что больше половины российского населения, несмотря на огромные природные ресурсы, живет в бедности. «Санкт-Петербург считается наиболее европейским из всех российских городов, — рассказывает Ступницкая. — С одной стороны он представляется как город Путина, с другой — сокровищница мировой культуры, где Эрмитаж — второй после Лувра. На третьем месте по количеству Екатеринбург. За ним идут Новосибирск, Нижний Новгород, Самара, Казань, Уфа, Ростов-на-Дону и Грозный. В качестве экзотических топонимов на российском пространстве присутствуют Ханты-Мансийск, Сахалин — «сибирский Кувейт» и Владивосток».
Приморье фигурирует в материалах французской прессы в двух аспектах: демографическая ситуация на малозаселенном Дальнем Востоке в связи с опасностью для России, исходящей от Китая, — раз, регион со множеством политических, социальных и экологических проблем — два. В интернет-версии газеты Liberation корр. «К» сам нашел следующие строчки: «Бандиты стали лидерами Приморского края» и «Владивосток, основанный в 1860 году для закрепления русского присутствия в этих далеких землях, — молодой город с населением, состоящим из авантюристов, где переход к капитализму принял особенно возмутительные формы».
Отношения России с ближним зарубежьем живо обсуждаются в печати Франции. Но не в нашу пользу. «Русская угроза» — пример типичного заголовка в данной теме. Рассматривая российские отношения с Украиной, Арменией, Прибалтикой, Молдавией, французские СМИ рисуют Россию как сырьевую державу, стоящую на позициях монополиста природных ресурсов и использующую энергоносители в качестве орудия давления на государства, нуждающиеся в них.
Путин и властные структуры России иногда волнуют Францию. Личность премьер-министра рассматривается со всех сторон, а Россия в данном контексте позиционируется в качестве абсолютной монархии. Что касается российских депутатов, то, по мнению французских журналистов, они совсем не думают о законах, а их интересы ограничиваются личным обогащением.
Доминирующие стереотипы в сознании французов вряд ли могут нас радовать, газеты продолжают внушать читателям мысль о том, что Россия — чуждый для цивилизованного человека мир, а русский мужик до сих пор «живет в средневековье, предаваясь обжорству и пьянству» (цитата). Кроме того, французскую прессу волнует вопрос: европеец ли русский? Le vrai moujik russe («настоящий русский мужик») рисуется обычно мужланом, пьяницей, инфантильным и деспотом. «Что касается русских женщин, — говорит Ступницкая, — их образ во французской периодике носит стереотипный ярлык «русской куклы», главное занятие которой — ухаживать за своей внешностью, чтобы быть привлекательной и найти мужа за рубежом. Как положительные характеристики россиянок — «женственность и ухоженность», так и отрицательные — «плохой вкус» — относятся к внешнему виду. Внутренние качества упоминаются крайне редко. Русская женщина не воспринимается французской прессой как личность. Хотя персоны российских правозащитниц вызывают восхищение французской прессы».
По мнению Ступницкой, французское общество по сей день не может понять и принять Россию — страну с другой ментальностью, собственной историей и иным вероисповеданием. «Но именно с Францией Россию связывают давние и прочные отношения, — напоминает она. — Пожалуй, в Европе нет более длительных политических, экономических, культурных и идейных уз, чем те, что существуют между Россией и Францией. К тому же мы видим сегодня, как Франция старается идти навстречу России, вкладывая деньги в культурные и бизнес-проекты, в распространение французского языка. Открытие в далеком Владивостоке отделения «Альянс-Франсез» — событие действительно знаковое».