Вообще-то Калмыков собирался стать священником, но за оскорбление сановного лица был лишен права священствовать. Ушел на войну, где получил золотое оружие. После войны за рукоприкладство был изгнан казаками из своего круга. Тем не менее, в 1918 г. на станции Пограничной собрал 500 человек и начал войну с большевиками, двинувшись на Уссурийск. Взяв город, вместе с интервентами двинулся на Хабаровск, который и удерживал в течение двух лет. Был избран атаманом Уссурийского казачьего войска и, объединившись с двумя другими атаманами — Семеновым и Гамовым, не признавал ничьей власти и творил, что хотел. В основном творил непотребное, за что получил прозвище «кровавого» от красных, белых, союзников и части казачества. У каждой стороны были на то свои причины.
Так, 16 августа 1919 г. калмыковцы в Хабаровске сбросили с утеса 16 пленных австро-венгерских музыкантов, игравших в местном кафе «Чашка чая». Так с ними обошлись только за то, что музыканты не знали мелодии гимна «Боже царя храни».
Командующий американскими интервенционистскими силами на Дальнем Востоке генерал Грэйвс называл Калмыкова «разбойником, убийцей, головорезом и самым большим негодяем, которого он когда-либо встречал».
Вторил ему и верховный правитель всея Руси Колчак: «Что касается того, что делал Калмыков, то это были уже совершенно фантастические истории. Я знаю, что производились аресты, не имевшие совершенно политического характера, аресты чисто уголовного порядка. Шла, например, правильная охота на торговцев опиумом. По линии Китайской железной дороги ездили постоянно с контрабандой опиума очень много лиц, женщин и мужчин, провозивших опиум, стоивший очень дорого. Здесь очень часто уже не контрразведка, а просто предприимчивые люди под видом политического ареста выслеживали этих торговцев, арестовывали их, отбирали опиум и убивали, а в случае обнаружения этого ссылались на то, что это были большевистские агенты или шпионы. Обычно в вагон входила кучка солдат, заявляла такому торговцу опиумом: «Большевистский шпион», арестовывала, опиум вытаскивала и затем убивала его, а опиум продавали. Была крупная история. Калмыков поймал вблизи Пограничной шведского или датского подданного, представителя Красного Креста, которого он признал за какого-то большевистского агента. Он повесил его, отобрав у него большую сумму в несколько сот тысяч. Меры, принятые консулом, не помогли. Скандал был дикого свойства, так как его ничем нельзя было оправдать. Даже денег не удалось получить. Это был случай форменного разбоя».
Случай, описываемый Колчаком, был инцидентом с датским представителем шведского Красного Креста Хедблюмом, которого Калмыков повесил в его вагоне и забрал 1 млн руб.
Больше всего доставалось большевикам и китайцам. Последних также убивали и грабили, из-за чего у Омского правительства возникали скандалы с Китаем. Для большевиков пустили специальный Поезд смерти по линии Хабаровск-Уссурийск, где на перегонах выбрасывали трупы арестованных на станциях подозреваемых. Даже сами калмыковцы порой противились такой жестокости атамана: в Хабаровске половина отряда ушла к американцам, прося защиты.
Массовые экзекуции довели до того, что американцы пригрозили разоружить отряд и арестовать атамана в случае, если такие казни будут продолжаться. В начале декабря 1919 г. отношения Калмыкова с союзниками достигли критической точки. Части 27-го американского полка в Хабаровске для защиты от возможного нападения со стороны калмыковцев были приведены в состояние боевой готовности. Американцы уже были готовы взять атамана, но пока не могли решить, что с ним делать, кому передать — русский посол в Пекине от него отказывался. Но Калмыков сам решил эту проблему.
Атаман, потеряв опору у союзников, под ударами наступавшей Красной армии утром 13 февраля 1920 г. выступил из Хабаровска. В состав его отряда вошли казаки, офицеры, добровольцы, кадеты, моряки Амурской речной флотилии — всего около 600 человек. Они решили пробиваться на запад к Семенову, но Красная армия, уже вплотную подошедшая к Хабаровску, сделать это не дала, и Калмыков, форсировав Уссури, вошел в Китай.
Инцидент исчерпал себя
Китайцы припомнили Калмыкову и репрессии своих соотечественников, и потопление им китайской канонерки на Амуре в ноябре 1919 г., и сразу арестовали его. Калмыкова доставили в Гирин (Цзилинь), где находилась резиденция военного наместника. Китайцы планировали начать суд над Калмыковым, чего требовали и американцы.
Попав в китайскую тюрьму, при первой возможности Калмыков бежал и укрылся в доме русского консульства в Гирине. Китайцы следили за консульством и вычислили точное местонахождение Калмыкова. Однако взять его на территории дипмиссии было противозаконно, и вскоре они, ограничив по площади территорию миссии, вывели здание с Калмыковым из состава миссии и 25 августа 1920 г. арестовали его и увезли в Фушуньскую тюрьму.
Вскоре Гиринский генерал-губернатор приказал доставить Калмыкова в Пекин для судебного разбирательства. В Пекин арестант отправился на повозке вместе с китайскими солдатами охраны. Воспользовавшись их невнимательностью, атаман резко спрыгнул, выхватил у офицера револьвер, тут же выстрелил в охрану, ранив несколько человек. И скрылся в зарослях.
Весть об этом побеге и якобы гибели Калмыкова сразу же попала в газеты. 8 сентября 1920 г. американский посланник в Пекине направился в МИД Китая, чтобы получить официальное подтверждение. На встрече министр довел до сведения посланника материалы расследования, произведенного МИД и штабом сухопутных войск, представители которого для этого выезжали в Шэньян: «Калмыков выхватил у китайского охранника оружие и скрылся в овраге в зарослях гаоляна. Сразу же после этого начальник батальона охраны Бао Шоучжан приказал солдатам окружить это место. Они провели в поисках долгие часы, преступник не имел возможности скрыться. Неожиданно в западной стороне поля с гаоляном раздались ружейные выстрелы. Наши солдаты завязали перестрелку. Одна из пуль попала в голову означенного преступника, и он тут же скончался. Его тело похоронили, отметив место захоронения».
Получив подтверждение о смерти Калмыкова, посланник, по словам китайцев, выразив радость, сказал: «Проблема разрешилась». Министр также ответил, что «можно считать, что инцидент с Калмыковым исчерпал себя». Но не исчерпал себя другой инцидент. С деньгами. Теперь есть возможность поставить точку и в этой истории.
Перед своим уходом из Хабаровска в ночь с 12 на 13 февраля 1920 г. по приказу атамана Калмыкова полковник Ю.А.Савицкий изъял из Хабаровского отделения Государственного банка 38 пудов золота. Считалось, что это золото Калмыков захватил с собой в Китай. Предполагая о наличии у Калмыкова значительных средств, американцы стали обращаться к китайскому правительству с просьбой вернуть из этих средств суммы, реквизированные Калмыковым у Красного Креста.
Однако пленные калмыковцы показывали, что изъятые из банка 38 пудов чистого золота были переданы на хранение японскому командованию.
27 октября 1920 г. МИД Китая официально ответило американскому и шведскому посланникам. «Спешу сообщить вам, что в связи со смертью Калмыкова китайские местные власти провели расследование относительно его имущества и денежных сумм. В телеграмме Гиринского генерал-губернатора, в частности, говорится: «После смерти Калмыкова осталось 9 250 юаней новыми бумажными знаками и 27 767 юаней старыми бумажными знаками. Другого имущества или вещей не оказалось. Считаю необходимым доложить об этом уважаемым посланникам. Надеюсь, что сказанное будет принято к сведению».
Сказанное к сведению было принято, и вопрос также исчерпал себя. Хотя многие искатели сокровищ до сих пор тешат себя мыслями найти в дальневосточной тайге 38 пудов чистого золота. Которое, по другим слухам, до сих пор хранится в сейфах Токийского банка.
Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»
