Vladivostok vacation

«Владивосток и Приморский край давно будоражили мое любопытство, — рассказала Голембиовски корр. «К», — потому что именно отсюда эмигрировали на чужбину последние герои русской Белой Армии. А мой дедушка как раз был казаком-белоэмигрантом. Выступая в одном из парижских кабачков, он как-то познакомился с самим Юлом Бриннером (изначально фамилия писалась как «Бринер», но в американском варианте стал расхожим вариант «Бриннер» с легкой руки самого актера), который в тот момент был не Hollywood star, а всего лишь беженцем из Владивостока.

Почему здесь никто не знает Юла Бриннера? Этот вопрос обескураживал меня все дни пребывания во Владивостоке. На родине этого легендарного человека, настоящего героя своего времени, голливудской звезды и одного из первых в мире борцов с курением НИКТО из обычных жителей не знает! Мои новые знакомые в Приморье, даже очень образованные, делали недоуменные лица, когда я спрашивала о семействе Бринеров.

Впрочем, меня очень порадовал сам факт моего пребывания у дома Бринеров на живописной улице Алеутской. Здание красивое, отреставрированное, нежно-желтое, оно смотрится очень хорошо среди густых зеленых насаждений. А на вопрос о неизвестности мировой звезды у себя на родине я ответила себе так: вероятно, живет и здравствует еще в этой новой России старый коммунистический стереотип, что «все белогвардейское — это вражеское, знать о нем не положено»...

Почему здесь не любят море? Отношение к этому природному достоянию в Приморье совсем не бережное. Вроде бы вокруг нет масштабных предприятий, но купаться в акватории Владивостока не рекомендуется. А так хотелось, гуляя по Спортивной набережной вдоль самой кромки Тихого океана, искупаться в нем! Но тут, говорят, какие-то проблемы с очистными сооружениями.

Что ж, для близкого знакомства с Тихим океаном я отправилась в Хасанский район. Ландшафты — восхитительные, но море... Когда мы прибыли в Славянку, в этот симпатичный городок в чаше гор, погода капризно расплакалась дождем — я не рискнула лезть в воду, которая сама по себе заметно холоднее, чем в Сиамском заливе или в Мексиканском. Затем мы прокатились на полуостров Сидеми, знаменитый опять-таки бринеровскими местами. Погода установилась хорошая, однако я снова остереглась искупаться в Тихом: сидеминские пляжи сомнительной чистоты омываются водами, покрытыми нефтяной пленкой: где пляж, там же и стоянка катеров и моторных лодок. На Сидеми я видела подростков, вылавливавших из воды морских звезд и ежей. Мне было любопытно посмотреть на местную морскую живность, а также узнать, с какой целью ее вылавливают. Оказалось, что из ежей можно добыть икру и съесть, а звезды — только на сувениры. Стоит ли лишать жизни этих бедных существ ради копеечных и эстетически несостоятельных сувениров?

Зато на Сидеми меня впечатлил лес и затерянный в нем склеп семьи Бринеров. Склеп, как мне сказали, был разграблен и обезображен в советские времена. Но теперь он ухожен, насколько это возможно. Дорожка к нему выложена диким камнем, новая табличка поясняет значимость места. Жаль, что лишь только на русском языке. Вокруг склепа — холмы и лес, совсем не такой, как в Европе. Там явно чувствуется влажное дыхание тропиков.

Почему невозможно пообщаться с местными жителями? Владивостокцы в массе своей не знают английского! Это было странным открытием для меня, ведь я ехала в город, который является восточными воротами России в мир. Однако не все так уж плохо: определенный тонкий слой англоговорящих здесь обнаружился: молодые журналистки из деловой газеты «Конкурент» и молодые же бизнесмены или менеджеры, с которыми мне доводилось общаться в ночных барах Владивостока — с ними вполне можно было побеседовать по-английски. Возможно, и русская водка облегчала взаимопонимание.

Но вот когда я пыталась заговаривать с продавцами в магазинах или с гуляющими по местному «Арбату», ни мой родной французский, ни английский не могли мне помочь. Может, местные жители лучше ориентируются в корейском, китайском или японском? Но у меня пробел в восточных языках, так же как и в русском. Приходилось наслаждаться отдыхом на вполне милой и колоритной улице Адмирала Фокина в режиме молчания.

У владивостокских друзей я спрашивала: неужели здесь не преподают английский? Оказалось, что в школах его изучают все поголовно. Так же как и в университетах. Но умеют применить иностранный язык лишь те, кто занимался им дополнительно.

Почему здесь предпочитают говорить о дорогах и деньгах? Случай занес меня с друзьями в Находку. Если о Сидеми мне было известно, то об этом городе я ничего не слышала раньше. Столь же прекрасные экзотические ландшафты, как и в Хасанском районе, по дороге радовали глаз. Хозяин авто, на котором мы совершали вояж, все-таки немного говорил по-английски — сказывалась практика моряка. Он всю дорогу пытался разговаривать со мной, чему я могла быть очень рада, если бы не один момент: больше всего его интересовала тема денег. И он был не единственным среди моих знакомых здесь, кого волновала эта тема. Разговоры о том, кто сколько зарабатывает, сколько можно было бы заработать, если бы не..., сколько платят мне в Бельгии и тому подобное — это все часто озвучивалось с беседах с моими новыми знакомыми в Приморье. Хотя многие русские, приезжающие и к нам в Брюссель, тоже обращаются к этой теме в разговорах.

Еще одна ходовая тема у местных людей — дороги. Стоило в поездках по приморскому побережью свернуть на лесную или проселочную грунтовку, мне тут же с саркастическим удовольствием указывали не нее: «Видишь, какой ужас у нас в России! У вас в Европе такого нет». «Да есть, есть!» — убеждала я местных жителей. В бельгийском лесу тоже никто не кладет асфальт, даже и на фермерских хуторах есть грунтовые дорожки. Что здесь такого? При этом я помню, как мы неслись под странную песню Vladivostok vacation одной культовой группы Владивостока с друзьями из аэропорта по прекрасной магистрали! В самой приморской столице дороги абсолютно нормальные, не стоящие отдельного саркастического внимания.

Почему нет национального парка? Я попала во Владивосток в исторический момент — город вовсю готовился к саммиту АТЭС-2012. С одной стороны, было жаль, что и без того не многочисленные архитектурные достопримечательности, локализующиеся в основном на улице Светланской, в «лесах». С другой — мне повезло вместе с тысячами владивостокцев пройтись по новому мосту через бухту Золотой Рог. Прокатились на машине мы и на остров Русский — так я побывала на самом длинном в мире вантовом мосту.

Между тем мосты, какие бы они ни были масштабные и красивые, — это все-таки часть необходимой транспортной инфраструктуры города. Настоящим же достоянием региона является уникальная дикая природа. Об этом я читала очень много в интернете. Но в реальности прикоснуться к природе — этой мечте не суждено было сбыться. Так же как и море, дикая природа — везде вокруг Владивостока. Но, как и к морю, подобраться к ней близко очень сложно: здесь нет национального парка. Даже в Африке есть такие парки, где звери гуляют на свободе, охраняемые государством, а люди, отгороженные от природы крепкой сеткой, ходят посмотреть на них, здоровых и свободных. Я же увидела знаменитых леопарда, тигра и медведя здесь только в частном зоопарке. Измученные жарой и присутствием людских толп, ограниченные маленькими вольерами «благородные» хищники выглядели жалко до боли в сердце... Как бы хотелось в следующий раз приехать в Приморье, пройтись по таежной дорожке в горах так, чтобы это тигры и лисы, леопарды и медведи смело и по-хозяйски рассматривали меня за крепкой загородкой».