Федор Шаляпин-Конер, американский пенсионер, внук оперного певца Федора Шаляпина.
Родился в 1940 г. в Берлине (Германия). В возрасте пяти лет вместе с семьей отправился в США на постоянное место жительства. Детство провел в Нью-Йорке.
Учился в Гарвардском университете, служил в армии США, в разное время работал в лаборатории при Коннектикутском университете и в строительной области в разных компаниях.
В 40 лет открыл свою небольшую компанию. Увлекается фотографией. Живет в г. Порт Рояль (штат Южная Каролина).
Он, американец, носит такое же имя, как его знаменитый русский дедушка. И пусть природа не одарила Федора Шаляпина-Конера дедовским гениальным басом, зато он превосходно говорит на классическом литературном русском языке и трепетно относится к музыке. И как раз русские корни заставили его приехать в далекий Владивосток.
— Это мой первый визит в Россию, — говорит внук Шаляпина. — А Владивосток — первый русский город в моей жизни. Возможно, это странно звучит, что в 72 года я таки решился приехать на историческую родину. Но раньше все как-то не выходило. Однако при этом я всегда чувствовал свою русскость и постоянно мечтал увидеть страну, где мой дед, великий русский бас, родился и где проявился его талант.
Приморское начало
— Федор Эдгардович, почему вы начали познание России с Владивостока?
— Все так сложилось само. Когда я, находясь дома, увидел в специальном бюллетене информацию о том, что группа католических волонтеров собирается с миссией во Владивосток, я, недолго думая, решил присоединиться к ним. Так и оказался здесь, во владивостокском католическом приходе Пресвятой Богородицы. Хотя я был крещен в православии, еще в детстве. Но католический мир не чужой для меня, моя супруга этого вероисповедания. Уже много лет моя жизнь тесно сопряжена ввиду этого с католической общиной в США.
— Как вы провели время в столице Приморья?
— Я прибыл сюда не только для того, чтобы увидеть Россию. Все-таки я здесь оказался в составе миссии волонтеров. Вместе мы строили беседки для одного из сиротских домов в окрестностях Владивостока. Там живут дети совершенно очаровательные! Они еще совсем малыши, в большинстве своем — трех-четырех лет от роду. Вот и хотелось подарить им хоть какую-то пользу и радость. Кроме того, два раза я побывал на острове Русский — там есть жилище у местных католических сестер, которое требует ремонта.
— Захотелось же вам в почтенном возрасте лететь через океан и строить беседки для далеких сирот!
— Ничего непривычного в самой строительной и ремонтной деятельности для меня нет — большую часть жизни я работал именно в этой сфере, так что опыт есть. А возраст... Что возраст? Чувствую в себе сил столько, сколько и в тридцать.
— Каковы ваши первые впечатления от России здесь, на приморской земле?
— Главное мое воодушевление состоит в том, что люди вокруг меня здесь говорят по-русски. Это так непривычно! И приятно, что здесь все знают Шаляпина, тогда как в Америке — только некоторые. Атмосфера во Владивостоке интересная. И кое-что обнаружил получше, чем в Америке: местные помидоры — просто прелесть! И есть в продаже в магазинах очень хорошие соки, каких не встречал у нас. А еще здесь прекрасные виды, гористый ландшафт, море. Я давно увлекаюсь фотографией, и во Владивостоке мне удалось сделать прекрасные снимки с высоты фуникулера, куда я поднялся пешком.
Родовая связь
— Общались ли вы когда-нибудь со своим дедом?
— Федор Иванович Шаляпин отошел в мир иной за два года до моего рождения. Но я много слышал о нем от родителей, много читал написанного им, все детство в доме родителей звучали пластинки с записями шаляпинского пения. И мне всегда была интересна тема бесед о моем дедушке. Я и в себе обнаруживаю иной раз что-то именно шаляпинское.
В нашей семье имел хождение анекдот из реальности. Однажды император присутствовал в опере, когда пел Шаляпин, а после представления у них состоялся разговор. «Почему тенора пользуются бОльшим успехом у дам?» — спросил царь у моего деда. На что тот ему ответил: «Потому как тенора вечно играют роли молодых любовников, а мы, басы, — изображаем чертей, злодеев и... царей!» Император, говорят, рассмеялся.
Но главное, что я вынес из рассказов родственников о Шаляпине, — дед мой был человеком очень и очень семейственным, несмотря на мировую популярность. Пребывая на чужбине, к примеру, писал своим детям каждый день. А когда семья его была вместе, он уделял ей много внимания, и связь родовая у Шаляпиных не разрывалась даже после эмиграции из России.
— Ваша мать, родная дочь Шаляпина, рассказывала вам что-нибудь о России?
— Да, конечно! И в семье мы говорили именно по-русски. Мама, а также эмигрировавшие мои дяди и тети, когда собирались у нас или когда я гостил у них, высказывались о России с глубокой теплотой, они ностальгировали по родине, которую им пришлось оставить против их воли, очень сильно. Но, бывало, рассказывали и забавные истории о своем детстве, о нравах русского народа. Вот запомнился мне случай, когда, еще будучи в России, мои родственники отправились прогуляться в лес и взяли с собой французского бульдога. Там встретилась им простая русская баба, в ужасе вскрикнувшая от вида собаки. Французского бульдога она никогда не видела и посчитала его за чудище.
— Обычно Россия ассоциируется у иностранцев с водкой, медведями на городских улицах, зимой и балалайкой. А у вас с чем?
— Россия всегда ассоциируется у меня с русским искусством. Это особенный музыкальный мир. Мир самобытной народной музыки и музыки классической. Чайковский, Рахманинов... Также при слове «Россия» вспоминается сразу и вкусная еда — борщ, блины, икра. Мама часто готовила что-то из русской кухни, несмотря на то что жила в США.
— Вы считаете себя больше американцем или русским?
— По большому счету я американец. Родился, рос и воспитывался в США. Но все время ощущал то, что я другой в каком-то смысле. Знаете, обычные американцы часто не очень интересуются своими корнями. Вроде бы все там иммигранты или их потомки, но жителей США больше занимают проблемы насущные в настоящем. Представьте только, моя жена, итальянка по происхождению, родилась в Америке и никогда не думала о том, чтобы посетить свою историческую родину. И первый раз она побывала в Риме лишь тогда, когда я взял ее с собой к гости к своим шаляпинским родственникам, осевшим в столице Италии.
Однако если говорить о себе, я ведь все время жил, не видя своей исторической родины воочию. Сейчас несколько жалею, что не приезжал в Россию раньше, хотя она мне всегда была интересна. А теперь, на восьмом десятке лет, мне посчастливилось побывать в стране моего деда и матери! Владивосток стал началом, и к тому же этой осенью я получил приглашение и помощь от российского посольства относительно поездки в Санкт-Петербург на собрание потомков русских эмигрантов. Правда, ждал я этого приглашения долго, до того мне необходимо было документально доказать свое происхождение и прямое родство с Шаляпиным — я это сделал. Собственно, все получилось, чему очень рад.
