С момента назначения губернатором края управленца совершенно нового для Приморья «формата» прошло менее двух лет. Беремся утверждать, что за этот период в системе управления регионом произошли всеобъемлющие перемены, значение которых большинству еще только предстоит осознать, а результаты — ощутить. Зато местный истеблишмент многое в этом плане уже понял, а кто не понял — почувствовал. Поэтому и наше итоговое, предновогоднее интервью с Владимиром Миклушевским логичным образом начинается с вопроса о смене элит.
— Владимир Владимирович, слово «декриминализация» прозвучало из ваших уст на первой же пресс-конференции еще в статусе врио губернатора. Очевидно, тем самым выразилось стремление власти перевернуть эту страницу истории Приморья, что полностью отвечало общественному запросу. Как бы то ни было, но смена элиты — это, в любом случае, процесс естественный. Однако откуда же черпать чистую воду, «свежую кровь» для власти? Ощущаете ли вы соответствующий кадровый дефицит?
— Начну с последней части вопроса. Дефицит людей есть всегда, особенно таких, которые способны выполнять сложные, нестандартные задачи. Это ощущается и в бизнесе, и в госуправлении, и в муниципальном управлении. Для изменения ситуации нужна новая система подготовки кадров, и об этом сейчас говорят на всех уровнях.
Иногда я слышу о необходимости какой-то «тотальной декриминализации» края, но это огромное преувеличение. Потому что в Приморье несравнимо больше честных, порядочных людей и в так называемых элитах, и вне их. Другое дело, что процесс декриминализации еще не завершен. И я об этом прямо заявляю. При этом наша задача не запугать кого-то, а сказать, что правила поменялись. И дело не в том, что таков мой личный лозунг, а в том, что таково веяние времени и, уж если быть совсем точным, желание людей, которые живут в России, в Приморье. Тех, кому надоело, что любые новости у нас начинались с криминальных сводок. Слава богу, за последние два года содержание новостных лент сильно изменилось. Стали говорить много позитивных вещей о Приморье, а поток негатива, в том числе о криминальных явлениях, резко сократился. Хотя, повторюсь, декриминализация стоит в моей повестке дня и будет продолжаться.
Что касается новой элиты и вообще элит. Понятие «элита» очень широкое. Некоторые имеют в виду исключительно политическую элиту. А я считаю, что к элите общества относятся выдающиеся личности во всех областях и сферах. В этом смысле у нас подпитка кадрами довольно значительная. Я изначально говорил, что построение социальных лифтов даст возможность каждому талантливому человеку проявить себя на каком-либо ответственном посту. Когда мы создавали общественные экспертные советы, со мной многие спорили, утверждая, что никто туда не пойдет, бесплатно не захотят работать. Но оказалось все иначе! Был в итоге огромный конкурс, туда хотели попасть, хотели работать. И сегодня, когда советы проработали год, люди совершенно искренне благодарят на встречах за то, что получили реальную возможность приложить свои силы и умения на пользу любимому краю.
— Так и есть. В том числе и некоторые мои знакомые сегодня увлечены работой в экспертных советах, хотя поначалу, кажется, мало кто верил, что будет эффект, советы называли «декоративными элементами». Теперь появилось ощущение, что они действительно работают.
— Более того, экспертные советы не замыкаются в своей скорлупе в составе 12 человек. Я вижу интерес общественности, особенно когда обсуждается какой-то важный вопрос, резонансная проблема. Часто собирается много желающих высказать свое мнение. Наверное, это и есть та форма участия в работе власти, которую люди так долго ждали. Все протоколы заседаний общественных экспертных советов рассылаются по департаментам Администрации края, и я довольно пристально слежу за реализацией инициатив и экспертных решений.
Не буду скрывать, я сам приятно удивлен, что с общественными экспертными советами получилось хорошо. Вообще-то год — довольно небольшой срок для того, чтобы устоялась общественная инициатива. Поэтому будем и дальше это развивать. И хотя по итогам года можно сказать, что все 17 советов отработали хорошо, но их составы подлежат ротации, туда придут новые люди. Такое правило было выдвинуто самими членами общественных советов.
— Говоря о социальных лифтах, нельзя не вспомнить Молодежное правительство.
— Меня журналисты спрашивают: «Те хорошие слова, которые вы говорите о молодежи, это как аванс»? Отвечаю: нет, не аванс. Люди, которые сейчас работают в Молодежном правительстве, они на самом деле довольно неплохие эксперты. Понятно, что у них нет такого жизненного опыта, как у нас, но в некоторых случаях это даже и хорошо, ведь у них отсутствуют и шоры, присущие нам. Ребята порой просто не знают, что делать что-то «нельзя», поэтому берут и делают. Молодежь может предложить совершенно новые пути. Кстати, сегодня для работы я им определил самую сложную тему — ЖКХ. Там Управляющие компании, ТСЖ, непрозрачность взаиморасчетов, мошенничество и т.д. Ребята во все вникают, пытаются найти решения, думают, предлагают. Не бывает, чтобы они от чего-либо отказались, испугавшись.
— Общественная палата Приморья — это еще один институт, который сейчас создается. О ней все слышали, но большинство пока смутно понимает, зачем она нужна.
— Если в общественных экспертных советах работают эксперты, специалисты, то Общественная палата задумывалась как элемент взаимодействия с общественными организациями. Зачастую взгляды экспертов и общественников сильно расходятся, и эти два института должны выявлять такие противоречия и пытаться их сбалансировать. Если же такой баланс невозможен, то власть должна понимать, что в данный момент тот или иной вопрос общество принять не готово. Как пример, вопрос, который бурно обсуждало все Приморье, — строительство комплекса кондиционирования ядерных отходов. Я по этому поводу специально встречался с главой «Росатома» Сергеем Кириенко. Никакого могильника строить не будут, а речь идет о новом хранилище для тех отходов, которые уже есть в Фокино. В итоге улучшится экологическая безопасность территории. Эксперты однозначно говорят, что это нужно, но общественность волнуется. Общественная палата и станет тем самым органом, где подобные темы можно будет обсуждать.
Словом, задача этих двух институтов — экспертных советов и палаты — почувствовать общественный запрос или, наоборот, общественное отрицание. Делать что-либо вопреки мнению людей, я считаю, совершенно неправильно. Кстати, мы с Кириенко так и договорились: если люди будут против — они строить не будут.
— От общественных вопросов давайте перейдем к экономическим. В последнее время в некоторых кругах стало модно глубокомысленно утверждать, что после проведения зимней Олимпиады 2014 года в России якобы наступит некий «настоящий» экономический кризис. Возможно ли что-то подобное?
— Лично я таких слухов-прогнозов не слышал ни разу. Я член президиума экспертного Совета при Президенте РФ, и когда мы собирались, то обсуждали прагматические вопросы. В частности, что сценарий, который сейчас заложен в программу правительства, обеспечит экономический рост в стране на уровне 3%, а нам надо 5-6%. Президент поставил перед нами, как экспертами, задачу: предложить для этого соответствующие механизмы. Как видите, обсуждаются совсем другие вопросы.
— Есть ощущение, что реализация ряда заявленных мегапроектов, например нефтехимического производства, судостроительной верфи, будет и дальше откладываться, и так — год за годом... Начнут ли действительно их строить в 2014-м?
— Эти проекты будут реализованы, нет никаких сомнений. Только я бы хотел уточнить: реализовывать и строить — это немножко разные понятия. Прежде чем строить, необходимо спроектировать. В 2014 году начнется проектирование завода СПГ, соответствующий меморандум был подписан недавно. А непосредственно строительство начнется через год-полтора. Аналогичная ситуация и с нефтехимическим кластером ВНХК. Что касается судоверфи в Большом Камне, то принято решение о создании консорциума с участием «Роснефти» и «Газпромбанка» в качестве акционеров. В этот консорциум входит также и Объединенная судостроительная корпорация.
— Есть ли шанс, что многострадальные «Хайяты» введут в эксплуатацию в наступающем году?
— Да, конечно. Этот вопрос на контроле в Администрации Президента. Буквально на днях ОАО «Наш дом — Приморье» подписало с «Банком Москвы» договор о предоставлении кредитной линии на 1,4 млрд руб. с целью завершения строительства гостиницы на Корабельной набережной Владивостока. А также есть соответствующее решение о выделении 1,6 млрд руб. на достройку Hyatt на мысе Бурном.
— Когда началась подготовка Владивостока к проведению саммита АТЭС-2012, много и громко говорили, в том числе эксперты, что кое-какие из запланированных объектов не столь уж и необходимы нам, как минимум, несвоевременны. А по вашему мнению, с точки зрения дня сегодняшнего все ли из построенного и еще недостроенного уместно? Может, вы бы что-то сделали иначе? Допустим, я считаю, что вместо театра оперы и балеты следовало построить новый современный госпиталь.
— Нет, я так не считаю. Нельзя так ставить вопрос. Нужны и театр, и госпиталь. От театра точно нельзя отказываться. Если Владивосток претендует на звание тихоокеанской столицы России — а он претендует и достоин этого, — то город должен иметь такой храм искусства.
Вы знаете, что наша программа «Развитие Владивостока как центра международного сотрудничества в АТР» стала частью большой программы развития Дальнего Востока. Да, часть объектов, которые построили, была задействована непосредственно в мероприятиях саммита АТЭС, но нужно понимать, что все это строилось не для саммита, а для города, для развития его в указанном статусе, а в конечном счете — для жителей края. Поэтому здесь все логично. И когда некоторые люди говорят, мол, театр не построили к саммиту, я хочу ответить: да мы и не собирались, у нас и задачи-то не было такой! Мы хотели построить высококачественные объекты, а в поставленные сроки не уложились, потому что возникли объективные проблемы, которые мы, кстати, благополучно решили. У нас в России, к сожалению, не было опыта проектирования таких театров и гостиниц. Моя же задача, как губернатора, была в том, чтобы построить хорошо, а не абы как, чтобы сдать «для галочки» к началу саммита. Мой принцип — лучше чуть дольше, но качественнее, и деньги не будут выброшены на ветер.
— Могли бы вы, к слову, прояснить судьбу владивостокского цирка?
— Когда я только вступил в должность, меня повезли осматривать объекты, в том числе и цирк, являвший собой весьма печальное зрелище. Есть, говорят, только 20 миллионов рублей на ремонт фасада. Я ответил, что это неправильный подход. И, как вы знаете, в результате «Газпром» подтвердил свое участие: он вложит в реконструкцию здания цирка 700 млн руб., а 300 млн руб. пойдут из краевого бюджета. Мы планируем подписать с Росгосцирком договор аренды, чтобы иметь юридические возможности вкладывать краевые деньги.
— После недавнего ареста Олега Дроздова, гендиректора «Первой игровой компании Востока», начали говорить, что перспективы появления игорной зоны в Приморье становятся туманными. Так ли это?
— Нет, совершенно не так. Мы прилагаем много усилий для привлечения инвесторов. Но при этом нам далеко не все равно, что это за инвестиции, какие партнеры приходят и каким образом они инвестируют. Что касается Дроздова, то его арест никак не связан с игорной зоной. Его обвиняют в мошенничестве при выполнении работ по рекультивации полигона ТБО в бухте Горностай. Намекать, что таким образом кто-то пытается отобрать его бизнес... Все это ерунда. Если ты берешься за государственный контракт, то не надо воровать деньги. Как был он собственником земельного участка в игорной зоне, так он им и остается. Мы встречались с представителями иностранных инвесторов, они задали мне вопросы насчет ареста Дроздова и получили на них ответы, которые их устроили.
— Владимир Владимирович, правда ли, что в 2014 году в Приморском крае состоятся досрочные выборы губернатора? Если да, то примете ли вы в них участие?
— Вообще-то меня президент страны назначил на пять лет. И когда я отработаю этот срок, то можно будет о чем-то говорить. Когда меня спрашивают, хочу ли я работать губернатором дальше, то я отвечаю: да, хочу. Потому что те проекты, о которых мы сейчас говорим, конечно, выходят за пределы одной пятилетки. Чтобы виден был результат, необходимо 7-10 лет упорной, безостановочной работы. В любом случае решение о выдвижении кандидатуры на выборах можно принимать только по результатам деятельности за прошедший период.
Я очень серьезно отношусь к политике, к тому, чем занимаюсь. Я не ради должности пришел работать, а ради тех больших целей, которых действительно могу добиться для развития Приморья. Поэтому, если все получится и приморцы это оценят, то я приму соответствующее решение.
— Для многих очевидно: конфликт между краевой администрацией и мэрией Владивостока усиливается. Так ли это?
— Нет никакого конфликта. Имеет место быть рабочая ситуация по предоставлению земельных участков многодетным семьям. Я считаю, что городская администрация работает недостаточно интенсивно в решении этого вопроса. И предпринимаю все необходимые действия, чтобы городу помочь. Еще год назад по просьбе мэра Владивостока Игоря Пушкарева я встречался с министром природных ресурсов РФ Сергеем Донским и просил его о содействии. Он подтвердил юридическую правомерность получения городом всех земель, находящихся на территории Владивостокского лесничества. Сейчас это вошло в генеральный план города, который согласуется всеми министерствами и федеральными ведомствами. Формально все леса, которые находятся на территории города, — это муниципальная земля. Статус Гослесфонда, который эти земли имели раньше, де-юре уже потерян. Поэтому надо проводить соответствующие процедуры, межевать участки и дальше действовать в соответствии с лесным законодательством. Нужно менять генплан, потому что сейчас на территории Владивостокского лесничества никаких микрорайонов не запланировано. Да все это мы уже несколько раз обсуждали с городской администрацией. Никаких ограничений на самом деле нет, нужно лишь желание этот вопрос решить. Будем всячески помогать.
Для меня Пушкарев — человек конкретных дел, и я считаю, что мы оба должны работать на конечный результат. А вообще, все эти слухи сильно преувеличены. Просто кто-то хочет видеть конфликт, но никаких конфликтов между нами нет.
— Знаете вы или нет, но ваш рабочий график стал притчей во языцех. Известно, что вы работаете с утра до полуночи. И в таком режиме — уже не первый год. Откуда берете силы? Помимо того что для такого темпа требуется недюжинная мотивация, нужны и чисто физические резервы.
— Мотивация черпается в любимой работе. Если работа тебе на самом деле не подходит, то ничего не получится, быстро «сгоришь». Должен чувствоваться какой-то внутренний кураж в хорошем смысле слова. Такое ощущение возникает, когда видишь результаты. Это и подпитывает. Что касается сил физических, то, наверное, они заложены природой, да и привык я к такому графику. Последние восемь лет так живу и работаю. Отдыхать, тем не менее, мне порой удается, так что не стоит меня представлять этакой машиной! И не на каждых выходных я работаю, и с семьей удается иногда вырваться.
— Куда вырывались в последний раз?
— На остров Русский. А что? Там прекрасные места. Да и зачем ехать куда-то далеко «на море», если оно рядом?
— Вы много лет жили в Москве и, честно говоря, с трудом верится, что вас не тянет туда, поближе к эпицентру всех значимых событий.
— Не тянет. Я много раз это говорил, но, конечно, если кто-то так считает, то не вижу смысла переубеждать. Я испытываю, если можно так выразиться, чувство счастья, когда самолет касается взлетной полосы во Владивостоке. Здесь я живу три года, а в Москве прожил четверть века, но в столицу теперь езжу на самом деле с трудом. Москва, надо признать, не очень приспособленный для жизни город. И только в сравнении начинаешь это понимать. Когда ты живешь с возможностью каждый день видеть море из окна и хотя бы изредка пройтись по нему на яхте... Что тут говорить? В Москве зима очень тяжелый период, небо там такое низкое. Как люди это выдерживают? Уже не понимаю.
— В какой компании будете встречать Новый год?
— Как всегда, со своей семьей.
