Модест Шмурдяков-Амурский (псевдоним), предприниматель.
Родился в г. Владивостоке, окончил историко-философское отделение ДВГУ. Позже получил экономическое образование. Сегодня среди его бизнесов — строительная, юридическая компании, производство полиэтиленовой упаковки, автоломбард и антикварный салон.
Отец четверых сыновей.
Модест Карлович Шмурдяков — настоящий факир: он может делать деньги буквально из воздуха, «чтя Уголовный кодекс и соблюдая морально-этические нормы». Бизнес — это состояние души, уверен собеседник «К».
— Модест Карлович, вы закончили историко-философский факультет, а в свое время даже работали учителем истории. Каким образом из учителя получился бизнесмен?
— Я люблю работать с детьми и, может быть, посвятил бы этому жизнь, если бы зарабатывал $5–10 тыс. в месяц, но столько учителям не платят. А мне, плюс ко всему, надо было кормить семью, и, получив свою первую зарплату, я сказал: «Нет, ребят, эта сумма — не моя». На дворе стоял конец 90-х — я начинал свой бизнес с пунктов приема цветного металла, держал кооперативные ларьки, где продавал разные «Сникерсы», «Марсы», алкоголь. Хотя первый опыт был гораздо раньше — еще в 16 лет я покупал и перепродавал мопеды, которые привозили сюда наши моряки.
— Сегодня у вас автоломбард, цех по производству полиэтиленовой упаковки, антикварный салон… Последнее — для души?
— Еще строительная компания и юридическая фирма с филиалами в Находке, Артеме, Лесозаводске. Антикварный салон у меня открылся совсем недавно, в апреле: ничего новодельного, все антикварное, старинное, «по фэншую». Для души — да, но, извините, на нем я зарабатываю деньги.
— Многие антиквары говорят, что серьезно заработать на этом рынке сегодня очень сложно, практически невозможно, что во Владивостоке просто нет таких покупателей…
— Все зависит от того, как организовать дело. Конечно, если вы зайдете в магазин, где товар лежит непонятно как, в пыли и паутине, можно не сомневаться, что дела у него обстоят не лучшим образом. Человек должен проникнуться атмосферой, историей, пощупать, потрогать, получить интересную информацию. Раньше у меня в кабинете стоял патефон, который продавался за 65 тыс. рублей, хотя в Интернете можно было купить такой же за 15, 20, 25 тыс. Но он был продан одному корейцу за 65, потому что клиент слушал, как звучит этот патефон, смотрел видео, «влюбился» и в конце концов «положил деньги на стол». Ведь мы, собиратели старины, всегда влюбляемся в вещь. Я — не исключение. Предмет может стоять у меня годами, а потом я его разлюблю и захочу другой.
— Помнится, вы продавали карету, в которой ездили члены царской семьи. Цена была высокая, в районе миллиона. Нашелся покупатель?
— Карета уехала в Москву в качестве реквизита за 600 тыс. рублей. Дешевле, чем хотелось бы, но я все равно остался в плюсе.
— Антиквары часто делают сумасшедшую наценку на товар?
— Конечно, продавать антиквариат в 10–15 раз дороже — уже слишком, но цены должны быть завышенными. Антикварная вещь — она как Земля. Может быть, на другом конце Галактики и есть такая же, но вы за ней туда не полетите. То есть вы едва ли отправитесь за старинным серебряным клатчем в Папуа — Новую Гвинею. Скорее всего, вы купите его у меня, на $200 дороже.
— А какими путями товар попадает в ваш магазин?
— Разными. Вот мне звонили, предлагали какой-то хронограф. После нашего интервью я поеду в другой конец города за антикварными часами, швейной машинкой «Зингер» и маятником времен СССР — куплю и выставлю в своем магазине в 3–5 раз дороже — зависит от суммы сделки. Недавно удачно взял немецкое пианино 1887 г. за 50 тыс. рублей. Я даю объявления, и меня уже знают. Люди приходят, привозят все, что представляет ценность. Но, конечно, я и сам отправляюсь на поиски. Недавно вернулся из Москвы, где неделю был в гостях у сына, и за это время обошел все антикварные салоны, знаменитый антикварный «вернисаж» — Измайловский рынок. Кое-что привез сюда прямо в ручной клади. В Москве, Петербурге пласты антиквариата уходят в бесконечность, но место встречи изменить нельзя — если вы встретите свою вещь здесь, то купите ее здесь.
— У некоторых ваших бизнесов такие забавные названия. «Узбек Строй Холдинг», например. Не отпугивает ли это покупателей?
— А вы покажите, где у нас на стройках работают одни русские. Все либо китайцы, либо узбеки, либо корейцы. Наоборот, клиенты понимают юмор. Узбеки прочно вошли в нашу жизнь, без них никуда, это, можно сказать, национальное достояние.
— Какой минимальный порог инвестиций для бизнеса в малоэтажном строительстве?
— От 500 тыс. до 1 млн. Каркасные дома из дерева — не самое затратное направление. Много ли денег нужно, чтобы построить деревянную беседку или курятник? Одноэтажный дачный мини-коттедж на 80 «квадратов» может уложиться в бюджет порядка миллиона. Сейчас я только начинаю осваивать эту сферу, перенимаю опыт и раскручиваю компанию. Причем соблюдаю свой основной принцип зарабатывания денег — беру сразу 70–80, а то и 100% предоплаты, определяю сроки, за которые полностью осваиваю эти деньги, чтобы по итогу человек получил то, что ему нужно, на сумму, указанную в договоре. Дополнительные моменты оговариваются отдельно.
— Опять же, эксперты говорят о кризисе в строительной отрасли. Конкуренция огромная. Насколько сложно заработать в этом сегменте при низком старте?
— Зависит от ваших личных способностей. Я привык контактировать с людьми. Сначала с человеком пообщаюсь, узнаю, что он собой представляет, где работает, какой у него доход, и назначаю цену. Для какой-нибудь бабушки хозблок может стоить 50 тыс. рублей, а для условного Николая Петровича, капитана дальнего плавания с зарплатой $15 тыс. в месяц, — 150 тыс., и он согласится заплатить эти деньги. Мы на рынке.
Кроме того, очень важны личные связи. С будущим партнером ты должен сначала попытаться встать на одну волну. Все мы люди разные: один любит летать на самолете, второй — прыгать с парашютом, третий — выпить пива в баре, и ты должен использовать эти интересы, даже если никогда раньше не катался на квадроцикле и не садился на велосипед. Звонил мне один бизнесмен — замечательно разносторонняя личность: он и сноубордист, и велосипедист, и лыжник, и дайвер, и лошадей держит. У нас совместные проекты, и если он вдруг пригласит меня на утреннюю пробежку, я с удовольствием соглашусь — приеду к нему и буду бежать 5 км.
— А можно ли обойтись без личных связей? Допустим, выгодно реализовывать товар через интернет-барахолки?
— Можно. Главное — всегда находиться в движении, поиске, не бояться вкладываться и рисковать. Приведу пример: недавно по объявлению в Интернете я купил яйца-качели — семь штук по 5 тыс. руб., уже зная, что продам их на одну турбазу по 10. Вот вам бизнес через Интернет. Хотя риски есть всегда. Мы с сыном недавно заказали пробную партию курительных трубок из Китая на сумму порядка 40 тыс. рублей. Оказалось, что трубки — уже не актуально, их продают во многих магазинах, и вообще, сегодня мода на здоровый образ жизни.
— Как вы думаете, историко-философское образование не было для вас лишним? Есть ли от него толк?
— Вы что, история, философия — такой кайф. Я совершенно не жалею о своей первой специальности. Это удивительный, разносторонний мир, где люди думают совсем по-другому. На самом деле из «ботаников» получаются отличные бизнесмены. При наличии смелости, уверенности в себе и внутренней мотивации. Когда ты понимаешь, что можешь есть не лапшу, а омаров или крабов каждый день, это очень вдохновляет.
— Бизнес — призвание?
— Научиться можно всему, но если ты слабохарактерный, если у тебя нет желания, внутренней энергии, то не стоит начинать, лучше идти на госслужбу или под чье-то начало, чтобы получать свою зарплату 20, 30, может быть, 40 тыс. рублей, если, конечно, тебя еще не обманут. В моем случае, наверное, сыграла роль наследственность: моя мама — работник торговли, отец — моряк, бабушка была заведующей овощебазой. У меня четыре сына, и я вижу эти задатки в своих детях: старший, Елисей, — он сейчас готовится поступать в МГУ — уже помогает мне, что-то зарабатывает, реализуя какие-то свои идеи.
Для меня бизнес — состояние души. Настоящий бизнесмен всегда увидит и воспользуется теми возможностями, которые не разглядели или упустили другие. Разумеется, при этом я чту УК РФ и соблюдаю свой личный морально-этический кодекс. А еще мое правило — вести дело так, чтобы в конце концов вы с клиентом либо партнером, пожав друг другу руки, остались друзьями или просто хорошими знакомыми. Личный контакт решает все.
Юлия ПИВНЕНКО
