АВТОР: Николай МАТВИЕНКО, экономист
Официально курс нашей власти выбран с ориентиром на то, чтобы в «средний класс» попал каждый гражданин страны — по уровню благ, по защищенности прав, по широте перспектив и возможностей.
Конечно 100% — даже теоретически недостижимый предел: всегда будут супербогатые — они нужны экономике, как лидеры потребления и заказчики рискованных инноваций; всегда будут маргиналы — «тяжелое наследие трудного детства», плоды ошибок социальных экспериментов и просто генетический мусор. Задача эффективного управления — сделать так, что бы содержание первых не стоило обществу слишком дорого, а количество вторых приближалось к нулю.
Средний класс — это, прежде всего, массовый потребитель. Причем потребитель не только товаров, но и «ожиданий» (политических обещаний, надежд, всяких «пророчеств» и тому подобное). Все, на чем держится ценник, средний класс тестирует на предмет инклюзивности: продукты, услуги, культура, знания, идеология, религия, политически течения и гендерные аберрации — всякая сущность, если она заявляет себя в стоимостном выражении, придирчиво проверяется средним классом: а справедлива ли цена? Образно говоря, это гигантская биржа, где принято играть «на повышение» и устанавливать курс.
Средний класс — это и наиболее массовая производительная сила, особенно для экономики, в структуре которой преобладают товары с высокой добавленной стоимостью.
В силу последнего обстоятельства средний класс активно участвует в распределении прибыли, ее капитализации в сбережениях и инвестициях. Вместе с ними приобретает права, но и риски — тоже. Два этих исходных условия («массовый потребитель» и «массовый производитель») диктуют ряд качеств, которыми должен обладать средний класс, стремясь к эффективности.
Во-первых, свобода от обязательств — моральных, этических, политических, религиозных и прочее, прочее, прочее — от всего, что мешает непредвзято и независимо определить справедливую цену массового продукта. Сколько ни объясняй среднему классу нелепость наклейки «Спасибо деду за победу» на стекле подержанного «мерседеса» — он ничего не поймет. Задача среднего класса — оценить «мерседес» и оценить наклейку, по возможности с точностью до второго знака после запятой. На этом его функции в этом контексте исчерпаны.
Во-вторых, креативность. Мало уметь хорошо трудиться или обладать выдающимися способностями. Надо еще проявить ловкость — все это продать. А сделать это можно, лишь находясь непрерывно в движении, ни на миг не оставляя попыток опередить других таких же. Вечная «гонка сперматозоидов», изворотливость, агрессивное генерирование идей — без этих качеств человеку среднего класса просто не выжить.
В-третьих, унификация. Принадлежность к среднему классу требует неустанного подтверждения своего соответствия «стандартам» — образование, статус, здоровье, стиль жизни, модные гаджеты — их тысячи, и ничего нельзя пропустить. Средний класс всю свою жизнь тратит на сборку этого пазла, и ему некогда думать: «Зачем?»
Традиционно принадлежность к среднему классу принято увязывать с имущественным цензом или размером доходов. Но это весьма ненадежные критерии, потому что ментальность уходит корнями существенно глубже мира вещей.
Еще более грубая ошибка — попытка рассортировать общество в целом. Можно слышать самые разные мнения. Одни говорят, что средний класс в России составляет 10%. Другие умничают с индексом Джини. Кстати, по этому показателю Россия практически на одном уровне с США — 41 и 42% соответственно. Уже только этот факт похожести цифр вызывает сомнения в качестве методик подсчета.
Как далеко от реальности может завести нас статистика, видно из такого простого сопоставления на примере нашего города. Население Владивостока (чуть более полумиллиона человек) располагает жилым фондом в размере 11 млн м2. По самым грубым оценкам, совокупная стоимость этого жилья, находящегося в собственности горожан, никак не меньше 500 млрд руб. Добавим сюда 100 млрд руб. остаточной стоимости 300 тыс. частных автомобилей. Еще столько же (очень приблизительно) прочего движимого и недвижимого имущества. И присовокупим 180 млрд банковских депозитов, пенсионных накоплений, страховок и «сбережений в чулках и матрасах». В итоге выходим на сумму богатства домохозяйств горожан в размере примерно 880 млрд руб. Причем, как не сложно заметить, это богатство более-менее равномерно распределено: квартиры в большинстве своем примерно одинаковые и автомашины ценой отличаются не более чем на порядок.
А теперь обратимся к официальной статистике и посмотрим, сколько стоят активы (основные фонды) всех видов бизнеса и госпредприятий, что работают здесь. За последние годы цифра эта практически не менялась и составляла 170–185 млрд руб. Иначе говоря, даже если гипотетически допустить, что всей экономикой города, этими заводами и пароходами, владел бы один супербогатый олигарх, то его богатство (185 млрд составляло бы лишь пятую часть того, чем владеет все остальное население (185/880 = 21%).
Кому как, но у меня язык не поворачивается называть «бедными» тех, у кого львиная доля всех благ. А коли они не бедные и не олигархи, то кто же они? Выходит, они — это и есть средний класс.
Другая ошибка — разделять средний класс этажами достатка на американский манер: «нижний средний», «средний средний» и «высший средний», имея в виду, что те кто, допустим, на «нижнем», ремонтируют свои «крузаки» в автосервисе, а кто наверху — не ремонтируют, а просто меняют сообразно сезону. Возможно, для каких-то узкоспециальных задач таргетирования такая методика и применима, но при подходе к серьезным проблемам толку она не дает. Средний класс очень подвижен: вчера ты был наверху и не с «крузака», а с вертолета обозревал перспективы, а завтра, вполне вероятно, проснешься рядовым пассажиром маршрутки.
Стало быть, для нашей реальности важен фактор времени, а точнее, возраста. Особенно хорошо это видно сейчас, когда пришло время поколения «игрек» (родившиеся после 1981 г.). Воровать, как батяня-бандюк, они уже не хотят, а заработать честно на «Бентли — еще не умеют. Этот драматический разрыв внутреннего единства требует заполнения. Оттого часть их пускается в виртуальные ценности, в системе которых обычный телефон взлетает в цене до вполне годной автомашины. Другие утоляются боготворчеством, в изобилии сочиняя самые невероятные объекты религиозного поклонения — Час Земли, Ночь музеев, Тотальный диктант и прочие ритуалы совместного псевдоодухотворенного потребления. Ну а все остальные, реалистично оценив свои шансы, уходят в чиновники. И это, увы, опять неповторимая российская особенность: наш «средний класс», вместо того чтобы питать кадрами бизнес, науку, строить «фабрику» общественных благ, косяком прет на госслужбу, имея в прицеле все тот же «Бентли», который папа бы просто «отжал».
И появляются в тесных казенных кабинетах свежие, пышащие здоровьем и протеинами молодые крепыши — столоначальники и столоначальницы, чтобы распределять пособия немощным старцам и визировать справки ветеранам всяческих очередей. Принадлежность этого контингента к среднему классу бросается в глаза даже внешними признаками — настолько они все «средние», будто у одного парикмахера стригутся и у одного портного покупают костюм. Безликое совершенство, неутолимое большинство.
Умеют ли они управлять государством? Судя по «сертификатам», возможно, и да. Но «сертификатозависимость» и «сертификатообеспеченность» — фундаментальные критерии среднего класса. А вот имеют ли практику? Хотят ли они управлять? Получать личные блага от управления — это уж точно, но отвечать?! Тут смотрим пункт первый: средний класс по определению свободен от морально-этических обязательств. Нравится это кому-то иль нет, сейчас это и есть наш российский средний класс, такова «объективная реальность, данная нам в ощущениях».
Каков средний класс размером? По деньгам мы грубо уже посчитали. Давайте — для верности — «по головам». Для начала определимся, где эти головы будем искать. Известно три адреса: бизнес, политика, госслужба.
В бизнесе российского «среднего класса» пока кот наплакал. Не то у нас время и не та страна, чтобы всякий желающий мог спокойно иметь свою булочную или свой рыбацкий баркас и жить — не тужить, честно трудиться, уверенно зная, что передаст это дело наследникам.
Если ты не олигарх и не бандюк с депутатскими коркам, то лучше сиди, не высовывайся — булки с икрой без тебя напекут.
В политике нынешней средний российский класс тоже пока не представлен. Говоря это, я имею в виду профессиональную политику, а не придворных скоморохов от «оппозиции» и потешных «омбудсменов». Нет у среднего класса нашей страны ни мотивов, ни элементарных возможностей заниматься политикой как повседневной работой. В стране, где реальный срок лепят за виртуальный репост в соцсетях, где государство открыто предупредило, что каждое слово, сказанное кем-либо по телефону, оно будет полгода проверять. В этой части земного шара политика — все еще хобби для жертвенных фриков и психически нестабильных пассионариев, но никак не людей, уважающих профессионализм и технологию.
Остается госслужба. И тут бы я не ограничивал выбор начальственным людом. Строго говоря, у нас к среднему классу принадлежат все, кто сидит на бюджете: и директора госкоропораций с миллионными бонусами, и уборщица баба Маня из детского садика с грязной тряпкой в дырявым ведре. Почему так? А вот смотрим снова критерии: аморальность — вертлявость — безликость. Тут меж верхом и низом разницы никакой: просто «низ», если чего не получает деньгами, то добирает своей безответственной властью, а верх — не гнушается избыток власти систематически «монетизировать» для личной нужды.
И полицейский на перекрестке, и университетский профессор, и нянечка в яслях, и космонавт — все это в нашей России по совокупности «власть плюс имущество» — средний класс. И сколько же их (нас?) получается? Миллионы.
Никакая это не прослойка. Это толстый слой чернозема.
Можно было б на этом и успокоиться. Картина благостная, цифры красивые, нас много, все хорошо. Но к чему тогда вся эта игра в прятки: власть делает вид, будто не замечает, да еще и ученых зовет, чтобы те с формулами и указкой у стены показали, сколь невелик нынешний средний класс. Да и сам средний класс что-то не очень торопится о себе заявлять, тушуется, косит под оборванца.
Объяснение этой причуды мне видится в экономической функции среднего класса. Точнее, в той разнице, что мы наблюдаем между обычными странами и нашей. Средний класс в «америках» и «европах», не просто потребитель/производитель. Он еще и инвестор, наиболее массовый вкладчик денежных средств экономику. Это логически следует из его свойства быть «самой высокопроизводительной производственной силой». Он много работает, имеет долю в прибыли, обладает достатком, создает сбережения и думает о будущем.
А у нас уже лет тридцать нудная мантра про «иностранные инвестиции». Отчасти, конечно, интересы отдельных ребят мне понятны. Ведь каждый удачный проект по «привлечению», это, в том числе вполне легальная дырка в границе, через которую сей государственный муж безнаказанно умыкнет жменьку наличных для своего уютного коттеджика с видом на Боденское озеро. Но стране — что с того? Страна, так выходит, живет «независимо» от своего же народа.
