В день выхода этого номера «К» губернатору Приморского края Евгению Наздратенко исполняется 50 лет. Накануне своего юбилея он приехал в нашу редакцию – в гости. Мы заперли двери, отключили телефоны, налили чаю и проговорили почти четыре часа.
Сказать, что Наздратенко человек обаятельный, значит не сказать ничего. Дело не в манере самоподачи — этого у многих политиков не занимать. Просто губернатор сразу заполнил собой все, в общем-то, нетесное помещение редакции — харизма у него не хуже чем у Лебедева. Рядом с таким, если ты ему не нравишься, долго точно не высидишь…
– Евгений Иванович, что для вас будет лучшим подарком в день 50-летия?
– Я уже в таком возрасте, когда очень высоко ценятся слова. Добрые, по-настоящему идущие от сердца. Я хочу, чтобы сказали и о моих делах. Ведь сколько грязи за эти годы на меня выпито и в СМИ, и на всех уровнях!
– Удивительно, что сколько бы ни ругали Наздратенко, но вот конкретных компрометирующих вас лично материалов‚ с достоверными фактами и цифрами, а не предположениями, не появлялось нигде...
– Ближе к выборам «компроматы» будут, никуда не денешься. Насчет достоверности скажу заранее: проиграют все суды...
– Как вы думаете, сколько кандидатов на губернаторское кресло заявят о себе? Кого вы считаете наиболее сильным соперником: Дудника, Черепкова, Орлову?
– Всего их будет человек 20, не меньше. Если говорить о том, чьи шансы реальнее... Есть очень большая вероятность появления совершенно неожиданного претендента. Наша страна стоит на пороге политического передела, впереди выборы нового Президента и новых депутатов Государственной Думы. Тем временем в Красноярском крае губернатором сделали Лебедя. Я не исключаю возможности, что скоро Жириновский будет баллотироваться в губернаторы где-нибудь на Урале, а в Приморье... Например, Явлинский.
– Но ведь существует ценз проживания кандидата на территории региона…
– Вспомните: как в Курской области появился Губернатор Руцкой? За одно заседание тамошняя Дума отменила все ограничения…
– Вы не уверены в своей победе, если придется схватиться на выборах с тем же Явлинским?
– С таким конкурентом бороться трудно. Вообще, вариант своего проигрыша не исключаю. Если это произойдет, то по двум основным причинам: во-первых, за шесть лет любой губернатор успевает людям надоесть просто потому, что о нем говорят непрерывно. Во-вторых, я руководил Приморским краем в период спада.
Пусть обвал затронул всю страну, пусть причины его объективны – все равно большинство будет упрекать руководителя, который ближе.
– Проигрыш станет для вас трагедией?
– Нет. Я человек здравомыслящий.
– Вам есть куда отступать, вы приготовили «запасной парашют»?
– Когда региональные политики различными способами «доставали» элитные московские квартиры, я лично этим не занимался. Так что ни в Москве, ни где-либо за границей недвижимости у нашей семьи нет. А предложения мне поступали весьма: заманчивые: и в Германии мог бы давно уже спокойно работать, и в Австралии, и в этой злополучной Чили, не говоря уже о Москве. Но так получилось, что я родился на Дальнем Востоке, здесь появились на свет мои дети... Вся моя жизнь – Приморский край, поэтому менять место жительства я не буду ни при каких обстоятельствах.
– Что будет с «командой Наздратенко», если победить не удастся?
– В моей приемной, к вашему сведению, по сей день работает секретарь, которая уже человек шесть таких «смешных» как я повидала. Заняв губернаторское кресло, я не торопился проводить кадровые сдвиги – у каждого есть семья, зачем их тревожить без веских причин?
Прежде чем в «команде Наздратенко» появился первый человек из Дальнегорска, я поруководил краем три года.
– Но в конце концов вы заполнили администрацию именно «своими» дальнегорцами…
– Так ведь это нормально – работать со своей командой. Вот Горбачев привел во власть людей из Ставрополья, за Ельциным потянулись с Урала, Немцов и Кириенко подтянули нижегородцев и так далее.
Если моя кандидатура не пройдет на выборах в декабре, я буду биться за каждого человека из своего аппарата. Не удастся сохранить места, которые они занимают сегодня, задействую все свои связи, чтобы помочь с трудоустройством, соответствующим их профессиональному уровню.
Вообще-то я особо не сомневаюсь в своей победе. Что бы там ни говорили, а сама жизнь подтвердила мою правоту во всех принципиальных вопросах: это демаркация границы, приватизация крупнейших предприятий, железнодорожные тарифы... Я еще пять лет назад кричал о необходимости того, что сегодня стало позицией нашего правительства, – это известно.
– Евгений Иванович, мы заметили, что ваше любимое выражение – «мой друг». Кажется, вы всю жизнь ищите себе друзей...
– Осознать предательство того, кому ты верил – это очень больно. Меня предавали. Но не будем об этом…
Я горжусь тем, что сам не бросаю людей в трудную для них минуту. Могу представить, каково это, когда тебя снимают с работы, как сняли мэра Толстошеина, представителя президента Игнатенко… Выгнали не за дело, а просто в процессе политической игры. Я их по человечески понимал: нет большего унижения для мужчины, чем сказать жене и детям, что тебя уволили. Поэтому они стали вице-губернаторами.
Я довольно продолжительное время был назначенным губернатором, не избранным. Прекрасно помню, как по утрам ехал на работу с мыслью о том, что сегодня меня могут снять. И как этого хотелось многим! Чего только не делали, лишь бы убрать Наздратенко. Вспомните историю с демаркацией границы в Хасанском районе – на меня набросились все, а я выстоял!
– Евгений Иванович, вы – антисемит? Так пиала в свое время газета «Известия».
– Да какой я антисемит, когда во мне самом столько кровей намешано! Никогда не страдал ксенофобией. Другое дело, что я против тех, кто не любит страну, в которой живет, а что еще хуже, – руководит которой! Конечно, Гайдар, Савостьянов или Немцов могут очень красиво говорить, заслушаешься. Я так не умею. Они прекрасно владеют собой – могут, например, на трибуне «держать удар» целого зала, заполненного ненавидящими людьми. Их, в отличие от меня, например, невозможно спровоцировать на эмоциональный срыв, выпад… Но они – не патриоты, они – «граждане мира», готовые раздать российские земли китайцам, японцам... Наше противостояние принципиально, как видите, корни его кроются имение в этом. А национальность тут совершенно ни при чем.
Наздратенко или кто-то еще – это лишь миг в истории, а вопросы родной земли касаются будущих поколений.
– Вы учите детей за границей?
– Да они русские парни! Хотя за границей бывали не раз, но долго не выдерживают на «чужой территории».
– Евгении Иванович, расскажите, как вас в шахте завалило…
– Вы знате, на эту тему в нашей семье наложено негласное табу. Когда произошла авария в шахте, и я из-под завала в тяжелом состоянии попал в больницу, Галина была как раз в положении, да еще с первенцем-младенцем на руках (ребята у меня погодки). Это меня и мучило больше всего: случись со мной самое худшее, каково ей было бы одной с двумя малышами?
– Травмы получил серьезные: множественные переломы. Вся левая сторона тела в шрамах – в некоторых местах во мне зашиты металлические «детали». Поэтому в каждом аэропорту возникает проблема, когда прохожу металлоискатели – они просто заливаются звоном.
– Вы еще и на машине переворачивались…
– Да, было. В принципе, сам виноват. Я машину водить люблю и однажды, будучи в командировке, разогнался на джипе километров до 150 и попал в повороте на лед. Машину понесло – а когда джип начинает нести, тут уже ничем не поможешь – и мы перевернулись. Все перепугались, конечно, когда губернатор сознание потерял… Гартман мне тогда искусственное дыхание делал в рот, а до этого он немало выпил! Как я его потом материл…
– Евгений Иванович, сегодня говорят о том, что страна разочаровалась в реформаторах и, соответственно, в реформах. А вы лично за капитализм? Вас ведь зовут «антирыночником»…
– Эти «реформаторы», действительно, зовут меня так. Но когда я говорил, что против рыночной экономики? Я против антигосударственного, разрушительного рынка, который строили в России в последние годы. С другой стороны, я ни в коем случае не хочу возвращения к парткомам…
Это жизнь, можно сказать, история все расставляет на свои места. То, что делает сегодня Евгений Примаков, находит отклик в народе. А как ругали Примакова за то, что он, дескать, «старый партийный кадр». Но вот выяснилось вдруг, что высокое чувство ответственности, государственного долга больше присуще именно таким «партийным кадрам»!
– Вы бы хотели видеть Примакова Президентом?
– Да.
