Крабовой передел квот, который уже подпортил инвестиционную привлекательность отрасли, вновь стал инструментом пересмотра базового для отрасли «исторического принципа». В стране, в которой раздача большинства сырьевых ресурсов была в тени и годами имела коррупционный «запашок», только водные биоресурсы более 15 лет находились в категории «неприкасаемых». Теперь остается только гадать, насколько сильно эти ресурсы будут переделены. Но ясно одно: что именно рыбацкое сообщество в какой-то момент фактически спровоцировало «квотный» наезд.
Первые серьезные предвестники сырьевого передела появились еще 7 лет назад, когда торговля квотами на минтай в Беринговом море приобрела такой размах, что из 400 тыс. тонн, разрешенных к промыслу, российские пользователи стали продавать почти 200 тыс. тонн. При этом основные покупатели этих квот — иностранные компании или российские компании, которые находились под контролем иностранного собственника.
Проплывающие мимо бюджета теневые доходы были очевидны. Удивительно, но рыбаки должны были понимать, что сотни миллионов долларов, текущие ручейками в офшорные компании, держать в строгой секретности не получится. Рано или поздно их систему обогащения либо сломают, либо подомнут под себя.
Первый тревожный звоночек прозвенел в 2015 г. Главному покровителю «исторического принципа» в лице ФАР открытым текстом заявили, что нынешняя система распределения квот имеет массу нареканий. Так, на совещании по развитию рыбной отрасли, которое провел во Владивостоке заместитель председателя правительства – полпред президента РФ в ДФО Юрий Трутнев, он привел конкретные примеры упадка отрасли.
«3-е место по объему экспорта в мире, 6-е по объему вылова и только 15-е — по стоимости экспорта и 23-е по удельной стоимости экспортных поставок. Добывая рыбы много, не умеем ее продавать, не умеем создавать прибавочную стоимость. Объем налоговых поступлений с 2007 г. снизился в 1,5 раза. По данным Федеральной налоговой службы, выпадающие доходы федерального бюджета за счет возмещения НДС и льготных ставок на вылов водных биоресурсов составляют 8,6 млрд рублей ежегодно. Каждый год из-за недополученной добавленной стоимости из-за низкой степени переработки рыбы, строительства и модернизации рыбопромыслового флота на иностранных верфях государство, по экспертным оценкам, теряет около 30 млрд рублей», — заявил полномочный представитель президента.
Критика в адрес отрасли осталась без внимания. Правильных выводов сделано не было, хотя направления выхода из кризиса были указаны. Рыбакам было предложено самостоятельно решить, как отформатировать систему распределения квот, чтобы и рыба ловилась, и офшорные ручейки подсохли.
Вариантов на выбор было несколько. Это и «квоты под киль», и введение «олимпийского принципа», и выведение части объектов из перечня ОДУ. Последние два фактически могли спасти рыбную отрасль. Если «квоты под киль» обходились рыбакам весьма дорого, то «олимпийский принцип» и снятие режима ОДУ не стоили рыбакам ничего. Это был самый конкурентный способ распределения ресурсов, который не ограничивал ни одного пользователя и при этом на корню пресекал торговлю квотами.
Более того, в денежном выражении он не сильно перекраивал схему распределения ресурсов. Большинство крупных пользователей оставались при своих объемах квот, так как под «олимпийский принцип» ушло всего бы около 30% «одуемых» биоресурсов, а пользователи могли бы эффективно их облавливать по соревновательному принципу.
Однако в 2015 г. и 2016 г. рыбаков подвела заскорузлость мышления и стремление использовать ОДУ как систему получения дополнительных доходов. Имея свободные от российских налогов значительные денежные средства и убежденность в том, что ФАР не сольет их базовые ценности, рыбаки совершили самый серьезный просчет. Рыбацкая общественность отвергла возможность внесения отраслевых инициатив снизу, и их стали реформировать сверху.
.jpg)
В 2016 г. руководство ФАР, поняв, куда дует ветер правительственных перемен, отказывается защищать своих подопечных. Позиция регулятора есть отражение российской действительности. Рыбаки останутся подопечными, а вот сохранить статус руководителя при ярко выраженном отклонении от курса государства практически невозможно.
После потери главного союзника все стало предсказуемо. Законодательно нужно снести «исторический принцип» и изменить систему распределения квот. И здесь второй стратегический просчет. Рыбаки вновь не смогли консолидироваться и отдать часть своего крабового ресурса, когда им предложили «квоты под киль». Более того, подсветив на аукционах свои баснословные доходы 23 млрд за 10 тыс. тонн краба, они буквально помахали долларовым мешком у всех потенциальных интересантов, включая правоохранительную систему, которой тоже от этих аукционов стало как-то «неудобно». Ведь ручейки оказались речками, и в отдельных регионах эти реки сложно было не заметить.
Сегодня «крабовая войнушка» серьезно осложняет жизнь рыбацким предприятиям и сводит на нет развитие отрасли. Эксперты уверены, что полный отказ от «исторического принципа» невозможен, но и введение аукционов по всем видам биоресурсов может привести отрасль к массовым банкротствам.
Ведь отрасль при растущих показателях вылова не нарастила финансовые мускулы и, самое главное, не успела создать инфраструктуру по перевозкам, хранению и переработке. Компании не успели даже начать судостроительные проекты и строительство перерабатывающих заводов, как правительство утвердило дорожную карту по развитию конкуренции на 2018 – 2020 гг. в отраслях экономики России, в которой есть предложения о механизме выделения «по заданным критериям и на регулярной основе (раз в 3—5 лет) части квот из ранее распределявшегося по «историческому принципу» объема квот для предоставления на аукцион в электронной форме. Доклад в правительство по этому вопросу должен быть внесен в 2019 г.
Теперь правительству нужно будет определиться, что важнее. Реализация уже заявленных проектов или дальнейшая атака «исторического принципа», которая грозит остановкой предприятий. Рыбаки на предложения вывода всех ресурсов на аукцион уже среагировали. В открытом письме к главе Федеральной антимонопольной службы Игорю Артемьеву руководители Союза рыбопромышленников Севера, Ассоциации краболовов Севера, Ассоциации рыбопромышленных предприятий Сахалинской области, Магаданской ассоциации рыбопромышленников, Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья и Ассоциации рыбопромышленников «Северо-запад» считают, что собственных средств на новые аукционы рыбопромышленникам, особенно предприятиям малого и среднего бизнеса, не хватит: деньги вложены в производство, и их нельзя безболезненно изъять из оборота.
«Побеждать на аукционах будут крупные компании, у которых есть доступ к внешним недорогим источникам финансирования, - предупреждают авторы обращения. - Чем больше компания, чем выше уровень концентрации ресурсов, тем больше шансов получить финансирование и тем дешевле будут обходиться заимствования». Таким образом, применение механизма аукционов при распределении прав на вылов ВБР приведет не к снижению, а к повышению уровня концентрации крупных групп лиц, говорится в письме.
.jpg)
При этом даже крупные компании просто не смогут синхронизировать свои судостроительные проекты и увеличение денег, выделенных на приобретение новых объемов квот. Отрасль получит кассовый разрыв, так как есть еще проблемы со ставками сбора. Так, ВАРПЭ направила министру сельского хозяйства России Дмитрию Патрушеву обращение с просьбой ускорить внесение в правительство законопроекта «О внесении изменений в главу 25.1 Налогового кодекса РФ в части совершенствования порядка взимания сборов в сфере рыбохозяйственного комплекса».
В частности, ВАРПЭ предложила установить льготу по уплате сбора для предприятий прибрежного рыболовства. В ассоциации считают, что важно устранить лазейки для минимизации налоговых поступлений. Рыбаки отмечают, что законопроект, который способен обеспечить дополнительно под 20-25% прироста налоговой отдачи отрасли и стать эффективным регулятором для увеличения поставок рыбопродукции на внутренний рынок, утонул в межведомственных согласованиях».
Актуальность корректировок проекта ставок ВБР, возможно, является приоритетной задачей перед отраслевым сообществом и не уступает аукционной тематике. Ведь проект предусматривает увеличение природной ренты для рыбной отрасли с 2 млрд руб. до 15 млрд руб. в год. И, самое главное, расчеты учитывают экономику предприятий, и идут они от экономики предприятий.
Подход и опыт ВАРПЭ по проблеме ставок ВБР нужно также использовать и по дальнейшей системе распределения биоресурсов. Борьба идет не против «исторического принципа», речь идет о реформировании системы распределения биоресурсов в интересах всех участников рынка и интересов общества. Возможно, что рыбакам вновь нужно вернуться к обсуждению введения «олимпийского принципа», пересмотреть сомнительные введения биоресурсов в перечень ОДУ, рассмотреть критерии вывода из ОДУ и отказаться от совместного освоения квот.
Ведь за каждой «сомнительной» операцией по приобретению или продаже государственных биоресурсов уже внимательно следят, и все «серые» схемы все сложнее реализовывать. Правда, все это имеет смысл, если все участники оборота долей работают в равных условиях и на отдельные «шалости» с квотами государственные структуры не станут закрывать глаза.
Иван КОРОТАЕВ
