Александр Бычков, 45 лет, генеральный директор ОАО «Приморское агентство авиационных компаний», заслуженный работник транспорта РФ.
Место рождения: поселок Шаартуз, Таджикистан.
Образование: Криворожское авиатехническое училище (1979), Академия гражданской авиации (1987).
Карьера: стажер, авиамеханик, техник Владивостокского объединенного авиаотряда (1979-1981), секретарь комсомольской организации аэропорта Владивосток (1981-1983), сменный заместитель начальника аэропорта Владивосток (1987-1989), заместитель командира по политчасти (1987-1989), и.о. начальника Территориального агентства воздушных сообщений (1990-1994), начальник Территориального агентства воздушных сообщений (1994-1995). С 1995 г. — глава ОАО «Приморское агентство авиационных компаний».
Состав семьи: жена, две дочери.
Главное личное достоинство: «полезен людям».
Главный недостаток: «не могу найти золотой середины между требовательностью, справедливостью и лояльностью».
Его первую любовь звали «аннушкой» — советский самолет-легенда «Ан-2», молодость свою он провел на аэродромах в комбинезоне авиатехника. Сегодня г-н Бычков доволен тем, как развивается его бизнес, и продолжает достигать новых высот, помня слова знаменитого мастера рекламы Оливьеро Тоскани: «Люди перестали быть просто потребителями — они в первую очередь человеческие существа».
«Блата больше не будет»
— Вспоминая две недавние авиакатастрофы, не могу не спросить, каким образом ваше аэроагентство может влиять на безопасность полетов?
— Вообще-то к ней мы имеем опосредованное отношение. Наша обязанность — своевременно и качественно оказать свои услуги. Если неверно выстроена технологическая цепочка продажи билетов, то агентство может оказаться виновником неприятной ситуации.
— Этим летом можно было услышать жалобы на то, что трудно бывает купить билет в Москву и обратно. Люди начали даже поговаривать о возвращении забытого «блата». С чем был связан дефицит билетов?
— На это влияет комплекс причин. Но рискну предположить, что немаловажную роль здесь играет рост благосостояния населения. Что бы там ни говорили об уровне жизни, но в последние годы поток людей, пользующихся услугами авиатранспорта, значительно увеличился. С другой стороны, количество единиц летной техники у авиакомпаний России осталось прежним. И если в период спада популярности гражданской авиации парк самолетов справлялся с потоком пассажиров, то сегодня спрос превышает предложение.
Говоря о «блате», замечу, что мы всего лишь продавцы билетов. Как театр начинается с вешалки, так любой полет — с посещения аэрокасс. Но повлиять на авиакомпанию, «выбить место» для своего знакомого мы не можем. Хотя сегодня это зачастую и не нужно. Благодаря здоровой конкуренции между авиакомпаниями само слово «блат» забывается. Зачем давать взятки и переплачивать за билет, когда мы можем подыскать клиенту альтернативный рейс, предложить более удобный перелет на рейсе другой авиакомпании? Благо мы имеем право продавать билеты на рейсы всех российских перевозчиков.
— Ваша компания занимает 40-ю позицию в списке 100 крупнейших налогоплательщиков края. Рядом с вами красуются банки, рыбодобывающие предприятия, лесопромышленники, нефтяники. Неужели продавать билеты столь же выгодный бизнес, что и торговля бензином?
— Все объясняется очень просто: у нас многоотраслевое предприятие. Сегодняшний наш формат приближен к мировому уровню travel agency — агентство путешествий. В нем самый большой блок занимает продажа авиа- и железнодорожных билетов. Также мы успешно развиваем сопутствующие виды деятельности: туристическая деятельность — мы предлагаем самые разные туры — и сервисная — это бизнес-центр, где клиент может распечатать и ксерокопировать документы, изготовить визитки, сделать звонок по телефону, отправить сообщение по e-mail. Все вместе эти отрасли работают на одну цель — качественно и быстро обслужить клиента. Именно в комплексности нашей деятельности наш конек.
— Чего ждете от местной власти и от общества?
— Ничего. Разве что грамотного законодательства и предоставления жителям Приморья таких условий жизни, при которых они смогут позволить себе как можно чаще путешествовать.
«Закручивать гайки не суждено»
— Чем обосновано появление авиации в вашей жизни: это мечта детства, получение теплого местечка или престиж профессии?
— Со школьной скамьи я хотел стать летчиком. Естественно, пошел в летное училище. Уже тогда у меня возникли проблемы со зрением, поэтому стал авиационным техником. Считал, что лучше моей профессии нет ничего. Но закручивать гайки всю жизнь, как видите, мне суждено не было.
— Случись сегодня непредвиденная ситуация в полете, могли бы сесть за штурвал?
— Безусловно, если бы вопрос стоял о жизнях людей, хотя я, как техник, не имею права садиться в кресло пилота. Был случай, признаюсь, когда я повольничал немного. В командировке дал себе слабины — сел за штурвал «Ан-2», уж больно нравится мне эта машина. Что называется, отвел душу.
— Но вы наверняка не позволяете вольности своим работникам. Во всех филиалах «Приморского аэроагентства» трудится около 500 агентов по продаже билетов. Какие требования к ним предъявляете?
— На опыте убедился, что быть агентом дано не каждому. В первую очередь важны жизненные принципы человека. Представьте ситуацию: клиенту лететь на похороны близкого человека. Его состояние такое, что неверное наше слово — и может разразиться конфликт. Поэтому агент должен быть чуть-чуть психологом. Обязательным условием при приеме на работу я ставлю высшее образование. Помимо этого новичок проходит спецподготовку в нашем учебном классе, обучается работе с клиентами. Собственно говоря, ничего необычного.
— За какую провинность уволите сотрудника?
— За невнимательность — в нашем деле она чрезвычайно важна. Оформление билета — кропотливый труд. Если человек раз за разом ошибается, вписывая не то время прибытия-убытия, не то название аэропорта, я вынужден его уволить. По-человечески понимаю, что, возможно, у этого агента в семье что-то случилось, но его проблемы не должны отражаться на других людях.
«Анадырь мы взяли улыбкой»
— Кое-кто предпочитает покупать и железнодорожные билеты в вашем агентстве. Что бы вы посоветовали МПС для улучшения сервиса?
— Здоровой конкуренции. Поначалу мы тоже были монополистами. Конкуренция дала второе дыхание. Сегодня мы делаем все, чтобы привлечь клиента к себе, понимая, что если этого не сделаем мы, то за нас сделает кто-то другой.
Раньше кассы аэроагентства представляли собой шторочку, за которой сидела девушка, при отсутствии настроения позволяющая себе недобро ответить. Я, конечно, мог бы с ностальгией вспоминать те времена, когда ко мне шли за билетами потому, что другого было не дано. В 1995 году мы выбрали кардинально новый курс, чувствуя за спиной дыхание появившихся конкурентов, и все стало иначе. Мы вышли к людям из-за этих шторок, научились улыбаться и здороваться. На тот момент это было в диковинку, знакомые удивлялись: «Звонишь тебе, а на том конце провода здороваются!» Это было всего девять лет назад, а тогда многие приморцы испытывали шок от вежливого обращения.
— Многие руководители до сих пор мучаются проблемой, как отучить персонал хамить.
— Нам это далось непросто. Некоторых работников я увольнял только за то, что они невежливо отвечали на звонок клиента. Да и агенты поначалу противились: как это так, будем сидеть в открытую да еще улыбаться? Зашториться-то удобнее. При этом я не могу сказать, что русские — плохие люди. Ларчик открывается просто: мы порой стесняемся здороваться. Во всем мире улыбаются, а у нас улыбка ассоциируется почему-то с определенным психическим заболеванием. Улыбка — это оружие, мы ею Анадырь взяли! В марте этого года пополнили обширную сеть наших филиалов точкой продажи и в этом городе. При наличии местного монополиста, который кроме рейса Москва—Анадырь в жизни ничего более не продавал, мы сумели привлечь клиента к себе.
«Стану королем — умру как профессионал»
— У кого вы учились, получали ценные советы?
— В основном жизнь учит. Почему-то приходит на ум шуточный совет, полученный в бытность курсантом от командира: «Бьют не за то, что пьешь, а за то, что не умеешь пить». Если не умеешь делать, то лучше и не начинать. И бьют не за то, что начал дело, а за то, что не довел его до конца.
— Существует вещь или услуга, о которой вы можете сказать: «Это слишком дорого, я не могу себе это позволить»?
— Обычно на вопрос, как дела, я отвечаю: «Жаловаться грех, но хочется, чтобы было лучше». Я не имею яхт, но у нашей компании есть «бэушный» катер, который служит нам верой и правдой. Не имею Brabus’ов, мне хватает служебного Land Cruiser’а. У меня нет коттеджей, огромных квартир, но мои условия проживания меня устраивают. Я не стремлюсь к демонстрации своих доходов, при этом отдаю должное деньгам, дающим определенную степень свободы.
— Ощущаете себя королем мира путешествий?
— Нет. Должность директора компании, являющейся одним из крупнейших налогоплательщиков в крае, еще не дает право делать громкие заявления. Я до сих пор помню ночующих на скамейках клиентов на Посьетской, 17 — раньше ведь наши Центральные аэрокассы были единственным местом по продаже авиабилетов. Никакого королевского положения, всего лишь неудовлетворенный спрос!
Как только начну чувствовать себя королем — прекратится мое совершенствование. Я бы не пожелал себе достичь этого состояния, потому что дальше — смерть в профессиональном плане. Стараюсь быть просто полезным людям, а это качество, по-моему, королю не очень идет.
БЛИЦ
— Что вы делаете, когда чувствуете, что устали?
— Еду на Песчаный, где отдыхаю от городской суеты.
— Сколько стран посетили как турист?
— Бывал на всех континентах, во всех концах света.
