После ледяного шторма, в эпицентре которого оказался Владивосток и его окрестности, в Приморском крае был введен региональный режим ЧС. Почти неделю тысячи жителей края и региональной столицы, в том числе жители острова Русского, который оказался отрезанным от материковой части краевого центра, оставались без водо- и теплоснабжения, электроэнергии. Что удалось восстановить спустя почти две недели, кто виноват, какая работа еще предстоит и какой урок преподнесла ЖКХ-катастрофа, рассказал губернатор Приморского края Олег Кожемяко в интервью ИА ТАСС.
– Олег Николаевич, после всей этой ситуации будут ли кадровые перестановки, не только на Русском острове, а в целом во Владивостоке?
– Ситуация непростая, и вместе с тем такой ситуации здесь никогда и не было. Поэтому особо обвинять кого-то в том, что они не подготовлены, весьма сложно. Вопрос второй: как отозвались люди на эту чрезвычайную ситуацию – кто как проявил себя, кто как быстро отреагировал. Каждый по своему направлению должен был сделать максимально возможное, чтобы быстрее ликвидировать последствия, провести аварийно-спасательные работы и в последующем восстановительные. За городом – это оказание помощи жителям в вопросах питания, поставки баллончиков, организации снабжения. Это задача за городом в силу того, что краю вообще не принадлежат сети – никакие, нигде. Есть участки сетей по низкому напряжению во ВПЭСе, во Владивостоке, но что они могли сделать, если нет высокого напряжения? Поэтому здесь мне бы сложно было говорить о том, что кто-то виноват в этой ситуации. Такой стихии не было. Отмерзание проводов достигало 10-15 сантиметров, если в радиусе брать. По нагрузке это довольно ощутимо для любых видов проводов – и высоковольтных, и по низкому напряжению.
Но мы выводы тоже сделали относительно людей: кто как отозвался, кто как поставлял технику. Есть вопросы к некоторым руководителям службы ПХС (пожарно-химическая служба). Были запоздания на 10-12 часов по поставке техники, несмотря на важность того, что нам это было нужно сегодня, сейчас. Но выводов с точки зрения организационной я бы не делал. Сейчас работают все. Работают очень напряженно.
– Можно сказать, что в целом вы удовлетворены реакцией и работой местных властей?
– Во всяком случае, каждый старался делать все, что мог. Здесь может где-то немножко поздно включались в работу, но понимая и видя масштабы, все подхватывались и работали сполна. И мэр, бывало, весь день, и заместители принимали участие. Было такое торможение, может, это от незнания масштабности, может, не были в таких ситуациях. Поэтому могу сказать, что многие в этой ситуации проявили себя достаточно хорошо и круглыми сутками находились на боевых постах, работали, принимали решения.
– Сумма ущерба от стихии постоянно растет, и она будет еще меняться. На данный момент каков ущерб?
– Сложно сейчас оценить эту сумму, потому что основной ущерб нанесен энергетике. Без подсчета большого «Оборонэнерго» это 619 млн рублей. Но сейчас мы заходим в места, где была проложена линия электропередачи, и перед нами открывается новая картина. Мы видим, что ее – ЛЭП – просто нет. В каком состоянии трансформаторы, линии на Русском острове, построенные и по снимкам 65-х гг., если не 70-х гг., где и категории обмерзания брались 1,5 см, максимум до 2 см. Сейчас эта нагрузка увеличилась в 10 раз. С учетом их возраста и той нагрузки, которая пришлась, тех ледяных торосов на проводах, конечно, это невозможно было выдержать. И могу сказать прямо: линии не обслуживались по большому счету, не менялись. Они один участок сделали в районе рынка – буквально 1,5-2 км новых столбов, а все остальное – старое, обветшалое, которое служило Министерству обороны, потом «Оборонэнерго». Никто туда ни копейки не вложил на протяжении этих десятилетий.
– Сколько уже затрачено на ликвидацию последствий и будет ли регион из федерального бюджета запрашивать дополнительные деньги?
– Порядка 215 млн мы оцениваем рубеж, который будет покрываться из краевого и местных бюджетов. На 290 млн мы заявились на федеральный уровень с компенсацией затрат и на 638 млн – на оборудование, специальную технику для устранения последствий циклона.
Мы видим, что нам нужно, что такие вещи бывают. К сожалению, коммунальной техники мало, которая работала бы в городе между дворами, кварталами, нет ни управляющей компании, да и городу ее недостаточно. За основными трассами город следит, а если заходить туда, меж домов, ее нет. Поэтому мы такую заявку сделали. Нас в этом вопросе Минвостокразвития и Арктики поддерживает. 24 декабря рассмотрим вопрос о выделении 201 млн на приобретение техники: думаю, это даст возможность приобрести ее в быстрые сроки.
Выделили 30 млн для больниц, для прокладки коммунальных кислородных установок, приобретение СИЗов. Что касается разворачивания госпитальных коек для ковид-больных – прибыл борт с техникой от МЧС России, остальные средства ожидаем в ближайшее время. Также выделено 900 млн краевых средств из резервного фонда Приморского края, откуда ежедневно выделяются ресурсы для устранения последствий ЧС. Это наш оперативный резерв, по которому мы работаем.
– Основной удар пришелся на систему энергетики, и все чаще звучит словосочетание «модернизация энергосистемы». Есть какие-то конкретные планы по модернизации энергосистемы региона или Владивостока?
– Как я уже говорил, краевых сетей ни во Владивостоке, ни в других городах нет, кроме «Примтепла» и водоснабжения. Тем не менее, работу мы будем проводить с теми компаниями, которые владеют сетями. Конечно, сети разрозненные, в руках в том числе некоторых частных компаний, и очень сложно проводить какие-то работы. После составления плана мы будем работать со всеми, кто владеет сетями, для повышения надежности.
Первую работу уже начали проводить после тайфуна, который прошел в сентябре. ДРСК и «Русгидро» подготовили материалы, чтобы программа была защищена, уже защитилась программа Минэнерго. Пока мы проводили защиты и готовились, пришла еще худшая беда. Поэтому стало очевидно, что в таких условиях – чрезвычайных ситуаций, природных катаклизмов – системы, которые были построены много лет назад, не справляются, подвергают жизнь довольно серьезным бедам и последствиям, особенно в зимний период.
Поэтому сейчас мы вместе с энергетиками работаем над тем, чтобы создать трехуровневый запас резерва мощности – это два ввода, что было обеспечено и по ЦТП, и по насосным станциям, и по лечебным учреждениям. Но когда упала высоковольтка 110 кВ, и когда на 220 начались сбои, вся система энергетики встала. Возникает вопрос о необходимости установки третьего резерва – дизель-генераторов. Частично они уже установлены, отработали в перинатальном центре. Сейчас проведем анализ, у нас специализированная структура, которая предложит нам схему размещения в автоматическом режиме, в первую очередь к поликлиникам, в лечебные учреждения первой категории, где есть реанимация, где незамедлительно нужно переходить с одного источника на другой. Далее это, конечно, насосные станции – чтобы там был третий резервный источник. Да, они мощные, да, там по 1,5-2 МВт. Но это надо делать.
У нас в городе только около 100 ЦТП, 54 мы подключили в этот период к резервным источникам, но будем делать так, чтоб подключены были все. Надеюсь, что не будет отключений сразу всего города, то есть все-таки по районам, чтобы можно было перебрасывать. Но, тем не менее, мы обеспечим все, потому что при наличии тепла и воды уже потерю электроэнергии какое-то время можно пережить. Да, тяжело, но пережить можно – то, что было на Русском острове: во всех многоквартирных домах были тепло и вода. Это очень значимо, и люди с пониманием в большинстве своем отнеслись к этому отключению. Сложнее ситуация была в Первомайском районе, когда из-за отключения энергии по высоковольтному напряжению ни воды, ни тепла, ни электричества не было. Это три направления, по которым мы однозначно пойдем к созданию третьего резервного источника питания.
Кроме этого, энергетики сейчас рассчитают потребности по обеспечению устойчивого энергоснабжения по Владивостоку, они сейчас занимаются тем, чтоб были проложены новые линии, может быть, где-то подземные, чтобы был еще создан один резерв, который даст возможность своевременного переключения и запитки этих районов.
Сейчас сложно сказать, сколько это будет стоить, каким образом мы будем это решать – через программу Минэнерго, через резерв, тарифы. Но, в любом случае, это надо будет сделать, чего бы это ни стоило.
По Русскому острову, конечно, ситуация с энергетикой аховая. Энергетики нет здесь, откровенно хочу сказать. Из более 120 км 80 км лежит. Здесь придется создавать отдельную программу, и за счет того, что работают лесники, специализированные бригады, сейчас будут пройдены просеки, которые вообще никогда не проходились, я думаю, что «Оборонэнерго», Министерство обороны выделит средства. Мы поможем в этом вопросе тарифными или иными решениями, может, специализированными иными резервными фондами. Но здесь нужно браться и работать, чтоб в течение этого и следующего года сделать все, чтобы система работала устойчиво. Потребуется большая работа, но она понятна и нужна. Жизнь показала, что чьи бы ни были сети, страдают-то наши люди, приморцы.
– Когда приезжал министр Чекунков, он сказал, что инфраструктура Владивостока и, в частности, Русского нуждается в более сильной защите. Скажите, помимо создания трехуровневой системы дубляжа энергосистемы, еще нужно предпринять какие-то меры, чтобы усилить защиту инфраструктуры на случай таких коллапсов?
– Я думаю, что надо в программах, в том числе тарифных решениях, реально рассматривать возможности энергетических компаний, осуществляющих эксплуатационные расходы по очистке просеки, своевременной замене трансформаторов, опор, кабельного хозяйства. Здесь эта работа не проводилась. Мы посмотрели состояние наших энергетических компаний с точки зрения финансовой устойчивости – они существуют без какого-то резерва и запаса прочности, на который они могли бы решать, ремонтировать, полноценно обслуживать свои электросети.
– Помимо перечисленных моментов еще какие-то выводы сделаны после катастрофы?
– По районам еще раз пройдемся. Надо сказать, что «Примтепло» быстро отработали, у них практически на всех котельных были дизель-генераторы. Поэтому-то на Русском острове не было перебоев с теплом и с водой – их система показала устойчивость.
Надо закупать коммунальную технику, на Русский остров необходимо обратить внимание не с точки зрения центров мониторингов, а с точки зрения создания полноценной структуры, которая позволяла бы здесь решать вопросы и благоустройства, и ЖКХ.
– Очень проблемная точка Владивостока – мосты. Какие-то меры будут приниматься, чтобы в будущем бороться с подобным обледенением?
– Первое – мы, конечно, пригласили тех специалистов, кто монтировал ванты. Это французы. Они дали быстро оперативное решение. Поэтому мы ожидаем, что они прибудут – это очень сложная конструкция, и никто не будет брать на себя ответственность за принятие тех или иных решений, как некоторые товарищи советуют, что можно из пушки стрельнуть или тряхнуть. Все-таки это мост, сложное сооружение, поэтому здесь медленно, постепенно идет та работа, которую делают альпинисты.
Конечно, такого обледенения, я думаю, что и французы не ожидали. Работаем с ними, пересылаем. Но каких-то решений, чтоб они сказали: «Это делается так» – не предусмотрено. Поэтому в последующих проектах (в любом случае будем мост на Елену строить) будет это учтено. Сейчас эта работа должна закончиться, пускай через неделю, и мост откроют.
Но тут же было предусмотрено строительство на м. Поспелова причала под паром. Вопрос в том, что на Русском находятся более 10 тыс. студентов, которые постоянно мигрируют, кто-то живет в городе. Если бы это были жители, вопрос бы просто решался, потому что это продукты питания, кого-то на работу перевезти – все-таки не столь много. Со студентами это довольно значительно. С учетом того, что паромов как таковых ледового класса нет, это нас наталкивает на мысль, что необходимо – и мы будем заказывать – строительство еще одного парома ледового класса, строительство катамарана, который может быть и с небольшим ледовым классом, мог бы при необходимости взламывать его. Владивостоку это жизненно важно и необходимо. Откладывать в долгий ящик не будем.
– Какие сроки по возобновлению прибрежного сообщения ставятся?
– Если отработаем за год проекты – примерно такой срок: восемь месяцев–год, и срок строительства – год–полтора.
Думаю, вполне можем построить на наших приморских верфях. У нас достаточно судостроительных заводов, не говоря уже о лидере судостроения – заводе «Звезда». У нас и Находкинский судоремонтный завод, и Восточная верфь строят краболовы, снабженцы для военных. Поэтому вполне способны на приморских верфях построить паром, катамаран.
– Какие-то меры, помимо работы альпинистов, принимаются, чтобы ускорить работу на Русском мосту? И когда мы ждем приезд французских специалистов?
– Французские специалисты тоже не полезут на ванты. Теми решениями, которые они предлагают, мы пользуемся. Я думаю, что приезд их – это оценка состояния моста, анализ. В такой ситуации они не были, и откровенно об этом говорят. То есть небольшое обледенение могло быть, но не такого уровня.
Надо посмотреть в целом, проанализировать, чтобы точно убедиться, что никакая ледяная глыба там не осталась, чтобы проезжающий автомобиль не просто не был поврежден, а чтобы не было трагедии – ведь если с высоты 200-300 метров падает килограмм или три льда, то это может привести к необратимым последствиям.
– Вы сказали, что примерно через неделю планируется открыть мост на Русский остров?
– Нам так говорят дорожники, которые содержат мост. Это федеральная структура. Они мониторят. Могу сказать, что каких-то изменений конструкции нет, есть центр мониторинга, все датчики выведены на центральный компьютер, все контролируется, но проблема с обледенением остается.
– Возвращаясь к энергетике. Когда мы планируем подключить остров Русский и другие проблемные точки во Владивостоке к постоянной схеме энергоснабжения?
– У нас есть еще ряд домов по Подножью, по Рынде, которые питаются за счет дизель-генераторов. Основные населенные пункты уже запустили: Поспелово, Экипажный, Подножье, Шигина – запустили постоянное напряжение. Да, где-то оно на временных линиях, но это все равно гарантия. Мы не убираем из того района дизель-генераторы – там наиболее сложная линия. Работают сейчас порядка 98 энергетиков, 30 – только по той линии, от Подножья к Рынде и далее к «Белому лебедю». Она кольцевая вообще-то и выходит на участок непосредственно к Экипажному, поэтому, по прогнозу энергетиков, для восстановления более-менее устойчивого энергоснабжения понадобится минимум 10 дней, чтобы где-то выставить опоры, где-то навесить провода.
Работают еще порядка 89 лесников, которые делают просеки. Дальше нужно уже непосредственно продолжать работу по установке бетонных опор, чтобы эту систему и закольцевать, и сделать надежной. На это потребуется гораздо больше времени – может быть, в течение года будет идти эта работа. Мы будем вместе с «Оборонэнерго» думать, как эту программу реализовать быстро. Но вот с точки зрения надежности потребуется не менее 10 дней, когда мы сможем сказать, что линия не по временной схеме, а по постоянной работает, в последующем нужны будут замены линии, опор, кабелей, но работать будет по постоянной линии.
Сегодня к вечеру мы подключим последний поселок Канал. Тем самым перейдем с фазы аварийно-спасательных работ на фазу аварийно-восстановительных. Где-то еще несколько домов по 12-15 квартир останутся на дизель-генераторах, пока мы до них не дойдем постоянным напряжением. По поселкам вопрос будет решен.
– Когда мы сможем сказать, что справились с последствиями циклона?
– Аварийно-спасательные работы – это есть возможность подать напряжение по постоянной линии. Последствия циклона настолько значительные, что здесь работы как минимум на год. Во-первых, нужно проанализировать и заказать оценку ущерба лесному хозяйству: нужно понять, что делать с деревьями, с ветками, какие деревья выживут, какие не выживут, какие будут последствия. Это очень серьезный вопрос. Следующий вопрос – это создание надежной системы. На это тоже потребуется год при выделении финансовых ресурсов правительством РФ и края, эксплуатационщиками, «Оборонэнерго». Разработав дорожную карту – план – нужно будет безусловно его выполнять.
Поэтому здесь с учетом масштаба бедствия, невиданного никем и никогда, я могу прямо сказать: не было ничего подобного, кто бы что ни говорил. Сейчас легко рассуждать некоторым деятелям за 9 тыс. километров о том, кто что делает, что нужно сделать и почему так. Но здесь никто не был на Русском острове, не оценивал эти масштабы, ту ситуацию, которая произошла, и тот уровень энергетических сетей и энергетики, который здесь был. Высказываться может только тот, кто здесь был непосредственно, в течение этой недели находился, смотрел и оценил этот масштаб. Мы к этому относимся так: пусть говорят, а мы будем делать свое дело. Могу сказать, что я сам прошел не одну чрезвычайную ситуацию, и в том числе федерального уровня, и таких последствий, как от ледового дождя, я не встречал. Энергетики, которые приехали со всей страны, тоже подобных вещей не видели.
Придется это ликвидировать в течение длительного времени, но люди не должны от этого страдать. Они должны жить с электроэнергией, должны пользоваться всеми услугами. А это уже работа энергетических компаний, это уже та работа, которая позволит в большинстве своем избегать таких серьезных ситуаций.
Но мы живем на Дальнем Востоке, у моря: циклоны, тайфуны, цунами – это все может быть. В любом случае мы должны быть к этому готовы и проходить это. Могу сказать, что на Русском острове может быть длительная работа после этой ситуации, но здесь было тепло и вода – а это очень важно для людей. Гораздо серьезнее ситуация была в первые четыре-пять дней в Первомайском районе по отдельным группам домов. Особенно там, где до пяти дней у людей не было света, воды и тепла. Воду на третьи сутки подали, но без тепла и света с маленькими детьми очень сложно.
Поэтому, конечно, весь центр работы органов власти и энергетиков находился там: в субботу уже были развернуты работы, но такого масштаба никто не ожидал. Нельзя было пройти в лес, еще валились ветки, падало все, и в пятницу мы не могли проехать, несмотря на то, что прошла машина МЧС, сотрудники МЧС разгребли дорогу. Тем не менее, приходилось через каждые 15-20 метров выходить, растаскивать ветки, которые вновь валились. Поэтому здесь и в субботу никто не мог зайти, это было опасно для жизни. В воскресенье весь объем разрывов был закончен, лес уже в основном весь упал, то есть сразу начались работы. Но лесники зашли в субботу, начали с краев подходить, выпиливать массово, чтоб энергетики могли зайти в лес.
– Когда мы сможем говорить о снятии регионального режима ЧС?
– Знаете, сложно сказать. Нужно посмотреть все-таки на масштабы восстановления полного по энергоснабжению. Поэтому мы как почувствуем это, когда мы увидим механизмы, в том числе и финансовой поддержки, которые мы должны задействовать в этом варианте, все структуры проведут необходимые закупки, необходимые документы. Мы увидим, что аварийно-восстановительная работа организована и идет к завершению, тогда и сможем сказать.
– То есть пока нельзя обозначить сроки?
– Конечно. Слишком было бы некорректно. И так бывает часто у нас с энергетиками: «Мы подали напряжение» – но они подали с подстанции на трансформатор. А дальше? Оно же не дошло до квартир. Но напряжение подали. Ну и считают, что здесь главная задача выполнена, там уже четвертое, где-то, что-то, группа домов… Поэтому говорить сейчас о сроках нельзя. Скажем, будет неправильно в силу того, что каждый день что-то выявляется. Вот сегодня мы тоже нашли одну линию, которая требует максимального внимания к себе.
У нас было несколько случаев краж медных проводов, сегодня начали разбираться – там просто вырублен участок кабеля 180 квадратов, подземного. Сейчас там МЧС работает, поэтому народ если видит что-то, то особо не останавливается ни перед чем. Есть еще, к сожалению, люди, которые не понимают, что своими действиями подвергают других людей опасности.
– Мы много говорим об ущербе энергетике, но еще же пострадало имущество людей, предпринимателей и т.д. Скажите, будут им оказываться какие-то компенсации, если да, то когда и в каком объеме?
– Что касается автомобилей, если они пострадали, есть система страховки, по имуществу есть система страховки, страховые компании, которые должны обеспечить выплату страховых, исходя из режима чрезвычайной ситуации.
– К региональным властям пока не было таких обращений?
– По утрате имущества нам не поступало обращений, а если по какому-то ущербу, то это к страховым компаниям. Конечно, человек должен страховаться в этом случае. Есть справки, есть чрезвычайная ситуация.
– Почти неделю работала комиссия во главе с министром Чекунковым. Каковы в целом итоги ее работы и что было сделано за это время?
– Мы с Алексеем Олеговичем поездили по всем объектам, он сам воочию видел, с людьми встречался, смотрел, разговаривал. Полностью понимает масштабы катастрофы, оценивает. Сразу была организована помощь и поддержка, в первую очередь, конечно, медицинским учреждениям. Приобретение тех резервных денежных средств, которые у него были, приобретение специальной одежды, приобретение кислородных концентраторов – то, что нужно было, о чем заявляли медики, – приобрели самое необходимое, с тем чтобы можно было развернуть и ковидные койки, в том числе в ожидании вспышки заболеваний. С учетом того, что люди находились дома, а температура совершенно низкая в домах была. И поэтому мы должны были на это отреагировать. В ближайшее время мы на всякий случай (и до этого готовились) откроем ковидные койки в больнице рыбаков и Первореченской больнице. Это будет суммарно еще порядка 300 коек. Также у нас должны подойти еще запасы кислородных концентраторов, чтобы и в других наших районах подготовить койки на случай средней тяжести заболеваний, тяжелых, чтобы можно было оказать помощь на месте.
