В этом году в Южной Корее опять вспоминали погибших за свободу Кореи, борьба за которую, окончившись летом 1945-го, началась задолго до этого. И велась в том числе с территории Приморья.
Кровавые дни
В 1920 г. японцы, пользуясь тем, что они хозяйничали на российском Дальнем Востоке, решили положить конец корейскому освободительному движению, ликвидировав всех проживавших в Приморье корейцев: тогда корейцы составляли 60% населения региона, а в Посьетском районе, на стыке границ Китая, Кореи и России, их насчитывалось 89% от общего числа жителей.
Видный большевик Моисей Губельман вспоминал: «5 апреля во Владивостоке, в корейской слободке, где проживало главным образом корейское население, события происходили следующим образом. Японские войска, вооруженные винтовками и пулеметами, рано утром окружили слободку. Они беспрепятственно обстреливали из винтовок дома, помещение училища, в котором находилась редакция корейской газеты «Хэ Нин Шин-го», лютеранскую молельню, 28-е городское училище, женскую и воскресную школы. Они расстреливали разбегавшееся в страхе население.
В здании школы находилось 50 человек из команды комендантской роты, несшей охрану корейской слободки. Они были разоружены и арестованы. Связав руки арестованным корейским солдатам, интервенты избили их прикладами, затем вывели из школы и вновь били, заставив лечь на землю, в грязь.
В слободке интервенты арестовали много корейцев, избили их и заперли в школе. Перед уходом они подожгли школу. Окрестные жители, следившие за действиями интервентов, слышали, как во время пожара из здания школы неслись отчаянные человеческие крики, но не могли оказать помощи, так как нападавшие никого к школе не подпускали. Во время пожара в доме все время происходили сильные взрывы. Здание школы и все, кто находился в ней, сгорели. Сколько человек было сожжено интервентами в школе, выяснить не удалось. Несколько десятков арестованных корейцев и русских японские жандармы увели в город, по направлению к японскому штабу.
Японские жандармы всюду задерживали корейскую молодежь. Не предъявляя молодым людям никаких обвинений, они связывали их и уводили неизвестно куда. Назад арестованные не возвращались».
Командир Никольск-Уссурийского полка штабс-капитан И. И. Ким рассказывал о пережитых им ужасах: «Меня под конвоем отправили в японское жандармское управление… в присутствии офицера начали избивать. Один бил меня прикладом, а когда я упал, другой начал топтать меня ногами. После этого меня начали пытать. Они привязали меня за правую ногу и повесили на крючок, вбитый в стену, – головой вниз. В таком положении меня избивали кулаками и вливали мне какую-то жидкость из чайника в рот и нос. Я задыхался и захлебывался.
Затем жандармы принесли заостренную с одного конца проволоку и заявили, что если я не повинюсь во всем (в участии в большевистском движении и в корейских революционных организациях. – Прим. ред.), они искалечат меня этой проволокой. И они начали колоть мне проволокой правую руку в локте. Я потерял сознание. Сколько времени я находился подвешенным, сказать не могу, но когда я опомнился, то почувствовал, что лежу на полу и мне в лицо льют холодную воду».
Старейший борец
В кровавые дни 4–5 апреля в Никольск-Уссурийске, Спасске, Хабаровске и других местах края от рук японских палачей также погибло много корейцев, и среди них старейший борец корейского национально-освободительного и революционного движения Петр Семенович Цой (Чхве Джэхён).
Чхве Джэхён родился в Корее 15 августа 1860 г. В 1869 г. его семья вместе с первой волной переселенцев осела в России, в селе Тизинхэ (Виноградное). В 1871 г. мальчик становится юнгой Российского флота, совершает два похода из Владивостока до Санкт-Петербурга. На корабле учится русскому языку, грамоте, крестится в православии под именем Петр.
В 1878 г. сходит на берег, поступает на службу в торговую фирму. Через три года трудится переводчиком в Управлении строительства шоссейной дороги Владивосток – Раздольное – Славянка – Новокиевск – Красное село. Благодаря знанию русского языка, общей грамотности, природному уму и такту быстро становится посредником между корейскими рабочими и управлением. В 1888 г. получает медаль «За труды и усердие по постройке дороги».
В 1893 г. Чхве Джэхёна избирают старшиной первой корейской волости – Янчихэнской. Он строит православные церкви, школы и приюты, что играет большую роль в появлении в среде корейского населения воспитанных в духе русской культуры и просвещения учителей, промышленников, чиновников, торговцев, офицеров, священников. Награждается второй медалью на Станиславской ленте.
С 1905 г. примыкает к борьбе российских корейцев за независимость Кореи от японских захватчиков. Не только организует сбор средств, но и, как успешный коммерсант, спонсирует формирование партизанских отрядов «Ыйбён».
После февральской революции 1917 г. участвует в работе публичных органов власти на местах. Наряду с Ли Донхви избирается почетным председателем 2-го Всероссийского съезда корейских общественных организаций в Никольск-Уссурийском. С началом интервенции в Приморском крае в 1918 г. вновь концентрируется на борьбе с японскими оккупантами уже не только на Корейском полуострове, но и в России.
25 февраля 1919 г. Конференция, созванная Корейским национальным советом в Никольске-Уссурийском, решает направить Чхве Джэхёна и Ли Донхви в Париж, в Лигу наций, для того, чтобы рассказать о творящихся в крае бесчинствах.
Занимает пост руководителя отдела финансов Корейского национального конгресса, который берет на себя функции управления всеми национальными антияпонскими организациями. В апреле 1919 г. получает предложение возглавить министерство финансов в созданном в Шанхае Временном правительстве Республики Кореи в изгнании.
В ночь с 4 на 5 апреля 1920 года, когда японцы неожиданно напали на корейцев, спасая семью из девяти детей и супруги, Чхве Джэхён не уходит в сопки, а остается дома. Где арестовывается и исчезает бесследно в японских застенках. Предположительно он был казнен извергами 7 апреля 1920 г. Точное место захоронения до сих пор неизвестно. В 1962 г. он был посмертно награжден высшим орденом Республики Корея «За заслуги в строительстве государства», который в 1995 г. был торжественно передан его дочери Елизавете Петровне и внуку Валентину Цою.
В 2019 г. в Уссурийске был открыт Дом-музей Петра Семёновича Цоя (Чхве Джэхёна), рядом с которым был установлен и памятник.
Предание земле
И вот, хотя и прошло 103 года, Министерство по делам патриотов и ветеранов Южной Кореи еще ранее объявило, что «Чхве Джэхён и его жена Чхве Елена будут преданы земле на Могилах патриотов на Национальном кладбище в Сеуле». Что и произошло на днях.
Корейцами были эксгумированы и собраны останки супруги госпожи Цой, погребальная табличка самого Чхве Джэхёна и с помощью искусственного интеллекта (ИИ) воссоздан групповой семейный портрет. Погребальная табличка содержала землю, собранную с холма за «Мемориальным залом Чхве Чжэ Хёна (бывший старый дом Цоя на Володарского, 38)» в Уссурийске – месте предполагаемой мученической смерти Петра Цоя.
12 августа в порту Владивосток генеральный консул Южной Кореи Ха Бёнгю передал сотруднику Генерального консульства ящик с землей, собранной в Уссурийске, для использования при восстановлении совместной могилы Чхве Джэхёна и его жены. Которая прожила долгую и трудную жизнь со своими детьми и была похоронена в 1952 г. на кладбище в Бишкеке в Кыргызстане.
Утром 14 августа 2023 г. на Национальном кладбище в Тонджак-гу в Сеуле вместе с почетным караулом Министерства национальной обороны состоялась совместная церемония захоронения покойного борца за независимость Чхве Чжэхёна и его жены Чхве Елены (Цой Елены Петровны). Именно в этот день земля из Уссурийска с предполагаемого места мученической смерти Цоя и останки госпожи Цой были захоронены вместе.
Министр по делам патриотов и ветеранов Пак Минсик сказал: «Мы никогда не забудем жертву мучеников, отдавших свои жизни за независимость нашей страны, в том числе Чхве Джэхёна, и мы наследуем и развиваем патриотический дух, который является их наследием».
Юрий УФИМЦЕВ
