Антон Александрович Иванов, председатель Высшего арбитражного суда (ВАС) России. Родился 6 июля 1965 г. в городе Гатчине Ленинградской области. Окончив школу, поступил на юридический факультет Ленинградского (ныне Санкт-Петербургского) госуниверситета. Окончил его в 1987 г., затем до 1990 г. обучался там же в аспирантуре. В 1991 г. защитил кандидатскую диссертацию по теме «Право собственности и товарно-денежные отношения».
Работал на кафедре гражданского права СПбГУ и в журнале «Правоведение», где стал ведущим редактором. В 1995 г. назначен начальником юридического отдела ООО «Союзконтракт-Услуги», затем — начальником Управления юстиции Санкт-Петербурга. С 1999 до 2003 г. работал доцентом кафедры гражданского права Санкт-Петербургского университета. В июле 2004 г. был приглашен на должность первого заместителя генерального директора ОАО «Газпром-Медиа», где и проработал до назначения председателем ВАС РФ (январь 2005 г.). Занимается научной деятельностью с 1987 г. Имеет около 40 опубликованных работ. Соавтор учебника по гражданскому праву.
Гость рубрики «Персона» — председатель Высшего арбитражного суда (ВАС) России Антон Иванов. На минувшей неделе г-н Иванов побывал в Приморье и принял участие в российско-китайском форуме по укреплению правового механизма регионального экономического сотрудничества. А также дал эксклюзивное интервью корр. «К».
— Антон Александрович, на каком счету Приморский арбитражный суд в ВАС РФ?
— Не скажу, что он лучший в России, но выше среднего.
— Несколько месяцев назад в рамках судебной реформы в Приморье был создан Пятый апелляционный арбитражный суд. Зачем понадобилось выводить апелляционную инстанцию в отдельную структуру?
— В Приморье он был создан предпоследним, практически во всех регионах такие суды уже работают. В общем, это общемировая практика — совмещать как можно меньше инстанций в одном суде. А если где-то они совмещаются, то, как правило, существуют очень строгие организационные барьеры между судьями разных инстанций.
У нас апелляционная инстанция существовала в рамках судов первой инстанции под руководством одного и того же председателя. В связи с чем иногда стороны высказывали сомнения в том, что решение следующей инстанции беспристрастно. Дескать, между судьями могли быть какие-то личностные отношения, которые мешают одному, скажем, отменить решение другого. Теперь же такого контакта не будет, у судов разные председатели, да и сами суды первичной и апелляционной инстанций иногда будут находиться в разных городах. Как показывает опыт, при такой организации существует большая альтернатива судебных мнений.
— ВАС предложил законодательно обязать судей декларировать свои доходы и имущество. Каковы судьба этого законопроекта и его целесообразность?
— Законопроект находится на рассмотрении в Госдуме и пока не принят. Высказываются разные мнения. Некоторые считают, что вообще не нужно вводить декларирование для судей. Другие не согласны с конкретным механизмом, который мы предложили, и возражают против него. Имеется в виду куда именно подавать декларацию, в каком виде. Кто-то возражает против публикации сведений из декларации. Сейчас все это обсуждается. Но я думаю, что рано или поздно в той или иной форме декларирование будет введено. Хотя бы потому, что Госдума в прошлом году ратифицировала антикоррупционную конвенцию ООН, предусматривающую в числе прочего и декларирование.
— Что такое административная служба и с какой целью ее предполагают создать?
— Смысл этой идеи — разгрузить суды. У нас порой судьи выполняют отчасти не свойственные им административные функции. В частности, привлекают граждан или организации к ответственности за административные правонарушения. Таких мелких дел очень много, и это ведет к перегрузке судов.
Смысл нововведения в том, чтобы создать специальную государственную службу, которая в предварительном порядке рассматривала бы споры между гражданами и организациями, с одной стороны, и административными органами — с другой и в ряде случаев самостоятельно привлекала бы к ответственности одну из сторон. И в дальнейшем эти действия уже могли бы быть обжалованы в суде. То есть мы поощрили бы урегулирование споров еще до суда.
У нас очень плохие показатели по досудебному урегулированию. В Европе, например, больше половины налоговых споров не доходят до судов вообще, они регулируются на уровне налоговых органов.
В России очень распространен ведомственный подход к рассмотрению споров, стремление к защите чести мундира. Вот и предлагается создать структуру, которая будет лишена корпоративных интересов. Все-таки судебный механизм — очень дорогой, и много дел через себя он пропустить не может. У нас и так показатели по нагрузке на судей одни из самых высоких в мире. В Европе, да и в Китае, например, этот показатель в разы ниже. А при нашей загруженности квалифицированно рассматривать дела и соблюдать правила ведения процесса очень трудно.
Идея административной службы не нова, и это не наше изобретение. Аналоги существуют в Канаде, ряде европейских стран. Они работают эффективно и себя полностью оправдывают.
— И на какой стадии у нас этот проект?
— Сейчас идет научная проработка идеи.
— Есть предложение десятикратно повысить судебную пошлину. Тоже для разгрузки судов?
— Речь не идет о том, чтобы увеличить все в десять раз. Предлагаемый нами законопроект предусматривает изменение порядка начислений пошлины при рассмотрении некоторых категорий дел. И приведение этих пошлин в соответствие с каноническим смыслом. Например, чем выше инстанция, тем дороже судопроизводство. А у нас — чем выше инстанция, тем ниже пошлина. Такая система провоцирует огромное количество жалоб. Кроме того, практически ни в одной европейской стране нет льгот по уплате пошлины, а у нас они существуют. Мы за их отмену. Я считаю важным принципиальное равенство по уплате пошлин для всех сторон.
— Давайте вспомним «дело ЮКОСа» — его налоговую составляющую. После этого дела многие предприниматели в растерянности. Как определять теперь грань между законной оптимизацией налоговых платежей и уклонением от уплаты налогов как уголовным преступлением?
— Давайте сразу абстрагируемся от политической подоплеки «дела ЮКОСа» и той его уголовной части, которая не входила в компетенцию арбитража. Идея оценки реальных экономических отношений и соотнесения с тем, как они оформлены документально, — это и есть основная идея «дела ЮКОСа».
Я бы сказал, что с этим делом изменился и поход к рассмотрению налоговых дел. Раньше эта практика во многом была формальной: компания предоставляла пакет документов, если по бумагам все чисто, значит, и претензий к ней не было. Но это неправильно, нужно рассматривать еще и существо операции. Соответствует оно тому, что изложено на бумаге или нет.
Спросите любого специалиста по налогам из европейской страны или США — как бы они рассматривали подобного рода дело. Они изучают реальную суть экономической операции, а не то, как она сформулирована на бумаге.
Сейчас в нашей практике много таких дел. Предположим, некая фирма декларирует, что приобрела партию леса во Владивостоке, отвезла его на переработку в Москву, затем готовый материал вернула во Владивосток и отсюда уже продала за границу. На самом же деле доказано: лес Владивосток не покидал, а все это бумажное путешествие в Москву позволяет завысить его декларируемую стоимость и уменьшить налоговые платежи. Нужно ли к такому делу подходить формально?
Скажу, что новый подход соответствует общеевропейским тенденциям и свидетельствует о более развитой практике рассмотрения налоговых дел в России. Это есть идея «дела ЮКОСа».
Блиц
— Что вы читаете «для души»?
— Когда хочу отдохнуть от работы — фэнтези.
— Кого вы больше уважаете из исторических личностей?
— Пожалуй, Екатерину II.
— Вы верующий?
— Это сложный вопрос. Вера в сверхъестественное, я думаю, присуща большинству людей, и я не исключение. Но с какой-то конкретной религией это не отождествляю.
