Глава комитета по защите семьи Госдумы Нина Останина представила новую версию законопроекта, который должен регулировать психологическую деятельность в России. Из документа следует, что психологи с непрофильным высшим образованием смогут заниматься практикой только до конца 2029 г. При этом предполагается, что новый закон в основном вступит в силу с марта 2026 г. Сможет ли документ изменить рынок психологов?
По словам Людмилы Щуковской, дипломированного практического психолога, законодательная инициатива по изменениям в закон «Об основах регулирования законодательной деятельности психологов в Российской Федерации» всколыхнула эзотериков и психологов. Во-первых, предложенный проект запрещает рекламу эзотерических, духовных и энергетических услуг и предусматривает блокировку ресурсов, предлагающих такие услуги. Во-вторых, деятельность психологов, не имеющих высшего образования, трудового стажа три года и регулярной переподготовки, предлагают не допускать до частной практики.
«Представители эзотерических учений создают свои услуги не просто так, а на основе спроса. Население стало воспринимать свой внутренний мир как источник внешних изменений. В самом слове «эзотерика» нет никакой крамолы. Эзотерика происходит от греч. esotericos – внутренний. Другой вопрос в том, что нет определенной шкалы, по которой можно четко установить внутренние изменения. Результат мы оцениваем по внешним признакам: бабло пришло, муж вернулся в семью, дети перестали болеть, нашел работу мечты и т. д., – рассуждает Щуковская. – Но какой ценой? Это даже не про стоимость услуг, а про то, что внутри тебе «починили»: поправили, убрали, отрезали… Какой «хирург-душевед» с тобой поработал? К кому потом претензии предъявлять, если что-то пошло не так? Если после визита к мастеру маникюра ногтевая пластина сломалась, это понятно».
Эксперт считает, что человек – это целый микрокосмос. Одно изменение влечет за собой другие. Тяжело определить, где причина, а где следствие. От этой неопределенности возникают спекуляции на общечеловеческих потребностях: здоровье, деньги, внешность, отношения.
Схема следующая: ищется аудитория с определенной «болью» и начинается массированная атака, пока гной из раны не забрызжет. Клиент готов – можно его брать в работу. Есть что показать – готовы кейсы довольных клиентов. А дальше как пойдет: вроде сразу хорошо, а потом больнее, чем было. Про главный принцип «Не навреди!» даже не задумываются.
Людмила Щуковская: «Поле дураков» распахивается не только представителями разных течений, не имеющими научных обоснований. Скороспелые психологи появляются как грибы после дождя. Взяла в руки метафорические ассоциативные карты – и уже называется психологом! Сертификат психолога после интенсива, краткосрочных курсов… Амбассадоры разных школ покупают методики с пошаговыми объяснениями и без какого-либо образования обеспечивают себя стабильным доходом.
Популярность набирают проективные методики. Выбирается мотивация «интересно и просто», но забывается о низкой валидности таких методик. На самом деле их применение может рассматриваться лишь как вспомогательный инструментарий, который должен быть в руках психолога с фундаментальным образованием и научно обоснованным методом работы. А дальше будет скучно: многомесячные сессии, проработка своего внутреннего «Я». А это тяжелее, чем разгружать вагоны. Психолог лишь помогает клиенту увидеть корень проблемы, направляет его изменения и помогает переосмыслить».
Камень преткновения в обсуждении законодательной инициативы Щуковская видит не столько в законности или незаконности действий эзотериков или психологов «понарошку», а в отношении людей к осознанию ответственности за свои внутренние изменения, необходимости самим работать над своим внутренним миром и готовности к саморазвитию и самосовершенствованию. «Смените локус контроля с внешнего на внутренний, и проблема доверия или недоверия психологу или помогающему практику разрешится», – уверена психолог.
Читайте также:
Андрей Доленко, основатель и руководитель юридической компании InDAsolex, в свою очередь говорит, что законопроект важен и необходим. Он нацелен на защиту граждан от псевдоспециалистов, а также на поддержку квалифицированных психологов, которые сталкиваются с недобросовестной конкуренцией и неправомерными действиями со стороны клиентов. Однако, как и в любом важном законодательном акте, здесь есть моменты, требующие внимательной доработки.
«Одним из ключевых пунктов, вызывающих беспокойство, является уравнивание психологической тайны с медицинской. Этот аспект позволяет психологам передавать информацию третьим лицам по запросу органов дознания и следствия без согласия клиента. Такой подход может иметь серьезные последствия. Психологическая помощь во многом строится на доверии: клиенты открываются специалистам, делясь самыми сокровенными мыслями и переживаниями. Если же они будут опасаться, что их информация может быть раскрыта без решения суда, это может привести к значительному снижению доверия к специалистам и, как следствие, отказу от получения помощи», – полагает Доленко.
По его мнению, психологи, работающие в условиях, когда они обязаны разглашать сведения, могут столкнуться с серьезными этическими дилеммами. Это не только повлияет на их профессиональную деятельность, но и может вытеснить из практики тех, кто не готов рисковать безопасностью своих клиентов.
«На данный момент законопроект, который был представлен в Государственную Думу 20 февраля, содержит множество логических противоречий. Это делает его не самым удобным инструментом для правоприменения. Я, как юрист, надеюсь на то, что будет проведена детальная доработка документа с участием профессионального сообщества. Это очень важно для того, чтобы избежать негативных последствий в будущем и создать действительно работающую систему, которая будет защищать интересы как клиентов, так и специалистов», – рассуждает юрист.
Так, одним из важных аспектов, который следует обсудить в рамках доработки законопроекта, является необходимость четкого определения границ между профессиональной тайной и обязанностью психолога сообщать о случаях, когда существует угроза жизни или здоровью клиента или других людей. Важно установить ясные и четкие критерии, когда и как психолог должен действовать в таких ситуациях, чтобы не подвергать риску ни своих клиентов, ни себя.
Также, по словам Доленко, стоит рассмотреть возможность создания независимого этического комитета, который мог бы рассматривать случаи, требующие вмешательства, и помогать психологам принимать решение, основанное на этических принципах и профессиональных стандартах. Это поможет избежать неоправданного вмешательства и укрепит доверие между психологами и их клиентами.
Кроме того, необходимо предусмотреть механизмы защиты прав клиентов, например, право на анонимность и возможность анонимного обращения за помощью. Это может способствовать тому, что люди будут более охотно обращаться за психологической поддержкой, зная, что их личные данные и информация будут защищены.
