В условиях повышенной неопределенности, дороговизны кредитных ресурсов и активной цифровизации бизнеса, российские компании все чаще обращаются к механизмам банковского сопровождения контрактов (БСК). Этот инструмент, изначально разработанный для контроля государственных закупок, сегодня становится востребованным решением для компаний, стремящихся минимизировать риски и обеспечить прозрачность сделок. В свою очередь, банковский сектор идет навстречу этому тренду, отмечают опрошенные изданием в преддверие Восточного экономического форума эксперты.
Рынок БСК начал формироваться после постановления Правительства РФ № 963 от сентября 2014 года, которое сделало его обязательным для определенных государственных контрактов. Как отмечают эксперты, опрошенные «Ведомости. Капитал», государство стремилось повысить эффективность контроля над бюджетными средствами и создать саморегулируемую систему с участием коммерческих банков. Но, подчеркивает Дмитрий Исаков, генеральный директор Lender Invest, БСК довольно быстро эволюционировал из нишевого механизма государственного контроля в популярный финансовый продукт.
Игорь Острейко, руководитель департамента транзакционного бизнеса ВТБ, поясняет, что БСК подразумевает использование специальных счетов с контролируемым режимом расходных операций. «Это могут быть различные банковские продукты, включая эскроу-счета, счета типа «С», залоговые счета, а также котловые счета фондов, счета капремонта, фондов СРО и другие», – добавляет он.
Точная оценка объема рынка БСК в денежном выражении представляет собой сложную задачу. Однако, по данным топ-менеджера банка, только в ВТБ общая стоимость сопровождаемых и планируемых к сопровождению контрактов превышает 2 трлн руб., причем с середины 2024 года этот показатель увеличился в четыре раза.
По словам старшего юриста юридической фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дениса Мухаметгалиева, услуга особенно востребована в строительстве. Это объясняется двумя факторами: высокой волатильностью цен на стройматериалы из-за санкций и сложной структурой проектов с множеством субподрядчиков, что повышает риски. БСК позволяет передать контроль над этими рисками третьему лицу – банку, который мониторит расходы по бюджету и блокирует нецелевые платежи.
«Генподрядчики, инвесторы, девелоперы, строительная и нефтегазовая отрасли, а также ОПК активно используют БСК для контроля длинных производственных цепочек и оптимизации издержек», – подчеркивает Дмитрий Исаков. Доцент кафедры стратегического и инновационного развития Финансового Университета Михаил Хачатурян добавляет, что за последние два года около 30-40% клиентской базы БСК составили малые и средние предприятия производственного сектора. Исаков подтверждает, что для МСП банки предлагают готовые решения, в том числе для участия в госзакупках.
Как считает Дмитрий Исаков, резкий рост спроса на БСК после 2022 года был обусловлен возросшей неопределенностью и потребностью в дополнительных гарантиях исполнения контрактов. Именно в тот период российская экономика столкнулась с ростом бюджетного дефицита при сохранении крайне высоких рыночных процентных ставок. Эта комбинация существенно замедлила корпоративное кредитование, что, в свою очередь, повлияло на всю систему государственных закупок.
Так, Банк России фиксирует постепенное замедление роста банковских требований к компаниям в годовом выражении. После пика в 21% в начале года, показатель снизился до 10,8% в июне, тогда как в июне прошлого года он составлял 12,1%. Эксперты отмечают, что замедление корпоративного кредитования началось со второй половины прошлого года, что подтверждается обзором «Эксперт РА» «Банковский сектор по итогам I квартала 2025 г.: холодная весна 25-го».
На этом фоне наблюдается противоположная динамика в сфере государственных закупок. По данным Минфина РФ, во втором квартале 2025 года объем госзакупок достиг 6,74 трлн руб., увеличившись на 23% по сравнению с прошлым годом. Всего за этот период госзаказчики заключили 1,83 млн контрактов на сумму 7 трлн руб., превзойдя прошлогодние показатели (1,81 млн контрактов на 5,1 трлн руб.).
Как отмечает экономист Андрей Бархота, такая ситуация создает предпосылки для удорожания лотов в госзакупках, снижения конкуренции на торгах и роста рисков неисполнения контрактов. Компании, сталкиваясь с более дорогим фондированием и неопределенностью, вынуждены закладывать эти риски в свои предложения, что ведет к росту цен и снижению эффективности закупочного процесса.
Это означает, что в текущих условиях дополнительная экономия средств заказчика становится особенно актуальной. А использование БСК позволяет достичь этой цели. По словам Игоря Острейко, ВТБ уже фиксирует около 8% экономии на капитальных вложениях и проектных расходах. Кроме того, первоначальный аванс подрядчикам сокращается примерно на 30%. «Существенно уменьшаются и затраты на подготовку, хранение всей платежной, финансовой и технической документации по проекту», – добавляет он. В совокупности эти меры высвобождают ресурсы, способствуют своевременному завершению проектов и повышают общую эффективность инвестиций.
Михаил Хачатурян подчеркивает, что размещение средств на специальном счете практически исключает их нецелевое использование. Исполнитель может получить доступ к деньгам только после предоставления подтверждающей документации, согласованной заказчиком.
Доцент и руководитель образовательной программы «Экономика» Президентской академии в Санкт-Петербурге Дмитрий Десятниченко соглашается с этим, связывая рост популярности БСК с повышением прозрачности финансовых потоков в крупных проектах и одновременным снижением риска нецелевого использования средств. Денис Мухаметгалиев добавляет, что это также обусловлено растущими уголовными рисками, связанными с коррупционными нарушениями, особенно в государственных контрактах в оборонно-промышленном комплексе (ВПК). Игорь Острейко подтверждает эту тенденцию: «Сегодня активно развивается сопровождение проблемных кейсов, чего раньше не наблюдалось».
При этом рост спроса на банковское сопровождение проектов сопровождается изменением его структуры, отмечает Игорь Острейко. Часть федеральных проектов переходит на казначейское сопровождение, но при этом растет потребность в банковском контроле инвестиционных программ крупных корпораций. «Банковское сопровождение все чаще используется как альтернатива банковской гарантии», – добавляет он.
По мнению Десятниченко, ключевым трендом последних двух лет стала повсеместная цифровизация процессов сопровождения и контроля. «Цифровизация предполагает использование технологичных CRM-систем и создание корпоративного казначейства, например, через кэш-пуллинг. Это требует интеграции расчетных систем всех участников», – поясняет Бархота. Он добавляет, что крупные контракты с множеством подрядчиков и операций нуждаются в надежных и мощных системах с соответствующими вычислительными ресурсами.
«В банковской сфере цифровизация напрямую ведет к росту клиентской базы. Это стало аксиомой», – подтверждает Денис Мухаметгалиев.
Эксперты рынка подчеркивают, что усложнение технологических банковских платформ, включая БСК, требует значительных инвестиций. При этом наблюдается тренд на бесплатное сопровождение контрактов, то есть расходы не перекладываются на клиента.
Андрей Бархота: «Рынок БСК поделен между ведущими банками. Чтобы оставаться конкурентоспособными, участники рынка отказались от комиссий. Практически весь доход теперь трансфертный: банки привлекают фондирование от заказчика, которое обходится им значительно дешевле рыночного».
В то же время, по словам Острейко, на рынке сосуществуют обе модели: одни банки по-прежнему взимают комиссии за банковское сопровождение, другие, как ВТБ, предлагают нулевой тариф. Однако главное здесь то, что система должна обеспечивать технологическую поддержку комплексного подхода к решению задач клиента «под капотом», то есть внутри банка. Это включает управление ликвидностью, контроль затрат, обеспечение целевого использования средств, инструменты безопасных расчетов и доступ к более выгодным ресурсам. «Все эти аспекты банк должен уметь рассматривать в единой парадигме, предлагая клиентам максимально подходящие решения по управлению финансами в изменяющихся условиях», – сообщил Острейко.
По этой причине в период с 2024 по 2025 г. ВТБ провел масштабный перезапуск сервисов банковского сопровождения, переведя их на полностью обновленную импортозамещенную инфраструктуру. Острейко приводит этот пример, подчеркивая, что «обновленная технологическая база обеспечивает высокую скорость подключения и масштабируемость, позволяя включить в сопровождение любого участника проекта (подрядчика, соисполнителя, поставщика) за один рабочий день».
Топ-менеджер ВТБ также отметил, что благодаря удобному интерфейсу и расширенному функционалу клиенты получают централизованный доступ к отчетности, платежам контрагентов в кооперации, а также к обработке заявок и подтверждающих документов в режиме реального времени. Другими словами, ВТБ фиксирует тренд на спрос БСК и в ответ расширяет возможности для клиентов.
