Александр Коломеец, директор Института клинической психиатрии и психологии, председатель Приморского краевого общества психиатров.
Родился в 1950 г. в Приморском крае.
В 1975 г. окончил лечебный факультет Владивостокского государственного медицинского института.
Работал врачом-психиатром, учился в ординатуре и аспирантуре, был ассистентом и доцентом кафедры психиатрии ВГМИ, главным психиатром города, заместителем главного врача психиатрической больницы.
С августа 2010 г. — директор Института клинической психиатрии и психологии.
Женат, имеет дочь и внучку.
Когда-то он оставил физику и живопись ради медицины.Теперь Александр Коломеец считает, что главное в жизни человека — не столько физическое, сколько психическое здоровье.
О психиатрии и обществе
— 10 октября — Всемирный день психического здоровья. Зачем он в календаре?
— Психическое здоровье не должно оставаться на втором плане во внимании людей, это важнейшая предпосылка для высокого качества жизни, продуктивной деятельности личности, семьи, целого народа, да и всей человеческой популяции. В то же время, по последним данным, более 30% людей на планете имеют расстройства психики. Всемирный день психического здоровья нацелен на повышение общественной осведомленности в отношении соответствующих вопросов. Для этого и работают психиатры, психологи, психотерапевты.
— Традиционно у граждан нашей страны психиатры не вызывают доверия. Почему?
— Многие по сей день полагают, будто психические расстройства необратимы, а лечить их у психиатра может быть опасно помещением в жесткие условия психиатрической клиники, отвержением общества и так далее. То есть слухи, невежество и, конечно, ограниченные возможности соответствующей государственной службы делают свое дело в России.
Образ психиатра дискредитирован самой отечественной системой здравоохранения. По моим наблюдениям, в XXI век перекочевали многие устои еще из XIX века. Имею в виду полутюремный дух психбольниц, зачастую церберские методы работы медперсонала, унижающие достоинство человека. Нищенский бюджет здравоохранения и крохи, остающиеся для психиатрии, платная специализация по психиатрии в интернатуре могут привести к тому, что врачи-психиатры просто исчезнут.
Между тем сегодня достижения психиатрии и фармакологии потрясающие. Современная психиатрия располагает средствами, которые помогают при самых тяжелых расстройствах. Даже при шизофрении до 15% пациентов после адекватного лечения могут забыть о том, что когда-то болели. Главное, чтобы этим вовремя занялся хороший врач, а больной находился в человеческих условиях.
— Опыт каких стран, на ваш взгляд, достоин внимания?
— Думаю, очень интересен опыт Великобритании и Италии. Сегодня в этих государствах больниц для душевнобольных нет. А сами больные, конечно, есть. Только лечат их, и вполне успешно, амбулаторно. А когда необходима госпитализация, то больных помещают в обычные многопрофильные клиники для нормальных людей. Таким образом, пациенты не ощущают себя изгоями. Это также способствует их скорейшему выздоровлению.
О людях и душевных болезнях
— Как Приморье выглядит на общероссийском фоне в плане психического здоровья?
— Важнейшая особенность Приморья — это «реликтовая» психиатрическая больница во Владивостоке, 35 лет назад размещенная в аварийном здании после того, как прежняя стала тонуть в болоте на Второй Речке.
Не могу сказать, что по статистическим показателям мы чем-то выделяемся. Реакции на стресс, невротические и депрессивные расстройства, пожалуй, так же часты, как и в Москве. Между тем средние показатели края несколько выше общероссийских в отношении алкоголизма и наркомании. Шизофрения и прочие эндогенные заболевания так же возникают у приморцев чуть чаще, чем у остальных россиян.
— С чем это связано, по-вашему?
— Вероятно, подобная предрасположенность была еще у переселенцев первых волн. Сюда ведь ехали люди неординарные, с определенным авантюристским складом характера, который часто сопряжен с психическими аномалиями.
— Бытует мнение, что психиатры сами становятся не вполне здоровыми при многолетней работе с пациентами. К тому же еще Чехов подогрел это воззрение своей «Палатой №6».
— Неужели я произвожу впечатление человека с отклонениями?.. Психиатры — обычные люди, могут, как и все, страдать различными заболеваниями. Но никто за всю историю психиатрии не заметил закономерности, о которой говорит расхожий стереотип.
Безусловно, профессия накладывает отпечаток на мировоззрение личности, но это касается любой сферы деятельности, а не только нашей.Вообще, на разных стадиях приобретения профессионального и жизненного опыта психиатр воспринимает окружающих людей по-особенному. К примеру, начинающий специалист зачастую не видит у пациентов признаков психического заболевания. После этого периода, как правило, молодой психиатр начинает автоматически ставить психиатрические диагнозы всем, с кем общается, даже просто за чашкой чая. А затем приходит в итоге к тому, что к пациенту и человеку вообще надо относиться спокойно, терпимо и всегда принимать во внимает чью-то инаковость. И заниматься диагностикой и лечением тогда, когда действительно есть болезнь.
— Надо ли бывать на осмотре у психиатра так же регулярно, как у стоматолога?
— Зачем? Просто необходимо бережно относиться к собственному психическому здоровью и посещать специалиста в случае, если действительно что-то беспокоит. К примеру, повышенная раздражительность, тревога, страхи или затяжная апатия, нарушения сна или нежелание общаться с людьми и тому подобное. В этих случаях довериться врачу так же логично, как и при проблемах с зубами. Мы ведь не пытаемся накладывать пломбы себе самостоятельно. И в вопросах психических расстройств большинство тоже не являются экспертами.
— Что нужно для поддержания психического здоровья вообще?
— Важные дела и постоянное наличие задач, требующих обязательного решения. Это мобилизует наши душевные и интеллектуальные ресурсы, заставляет жить полнокровной жизнью, которая и есть непременное условие всякого здоровья. Кстати, говорят, будто главное — здоровье (имея в виду физическое), все остальное приложится. Я уверен, что все наоборот: будет интерес к жизни, стремление к цели и тепло близких людей — вот тогда и физическое здоровье сохранится, и психическое.
Об Эрмитаже и улице Шепеткова
— Почему у вас когда-то возникло желание стать психиатром?
— Это произошло случайно. В школе я отдавал предпочтение точным наукам и долгое время думал, что больше всего мне интересна физика. Но учиться на физмате во Владивостоке смысла не видел, а содержание студента в Москве мои родители не потянули. Так, по примеру друга, поступил в медицинский. На третьем курсе задумался, насколько это мое, хотел бросить, несмотря на нормальную успеваемость. Один из преподавателей тогда дал мне мудрый совет: уйти в академический отпуск и за год все обдумать основательно.
Я очень увлекался живописью и одно время серьезно мечтал связать с нею свою жизнь. Вот в «академке» я и занялся рисованием, работая художником-оформителем. Но неизгладимое впечатление на меня произвело первое посещение Эрмитажа: увидев шедевры, я осознал, что у меня нет каких-то идей, которые мне хотелось бы осуществить в живописи. Вернулся к медицине, полагая, что мне будет интересна терапия или неврология. Лишь однажды брал в руки кисть для «халтуры» — это произошло, когда учился в ординатуре и просто не на что было жить. Однако, когда в мединституте я познакомился с психиатрией и психотерапией, понял: здесь огромное количество захватывающих и трудно решаемых задач. После института 35 лет моей жизни были связаны с психиатрической больницей на улице Шепеткова.
— Теперь не жалеете о своем выборе?
— Не сожалел никогда. Более того, моя дочь тоже стала психиатром, и я поддержал ее в профессиональном самоопределении, потому что не знаю ничего более интересного, чем работа с людьми и человеческой психикой. Разочарован только тем, что психиатрию втиснули в нечеловеческие условия, что врачи и больные вынуждены выдерживать разные тяготы. Со временем пришло понимание того, что для психиатра важны психология и философия.
— Как вы предпочитаете отдыхать?
— В одиночестве в тайге. Уйти в какую-нибудь приморскую глушь, поставить палатку, рыбачить, готовить пищу на костре и не произнести ни слова за несколько дней — вот что дает затем силы на весьма продолжительное время. После, возвратившись в город, еще долго остаешься нечувствительным к суете и грузу обыденности, не прибегая к медитации.
— Самая увлекательная книга, по вашему мнению?
— Их много. Чаще читаю книги по специальности. Сейчас — «Этиологию в психиатрии». Второй раз пытаюсь дочитать «Чапаев и пустота» Пелевина, но воодушевления не испытываю. Что-то с психиатрией здесь ассоциировано.
— А фильмы?
— «Полет над гнездом кукушки» — единственный, который мне понравился, если говорить о нашей тематике. Он явился поистине революционным и, думаю, повлиял на мировоззрение в западном мире.
