Сергей Анпилогов, приморский предприниматель, майор запаса.
Родился в 1961 г. в п. Явас (Мордовия).
Окончил среднюю школу с золотой медалью. Затем окончил Харьковское высшее авиационное училище с красным дипломом.
В 1982 г. приехал на Дальний Восток. Служил в 821 ордена Кутузова истребительном авиационном полку. В 1987-88 гг. служил во Вьетнаме. Вернувшись на родину, был распределен в 22 гвардейский ордена Суворова 2 степени авиационный полк. Работал в должности заместителя командира эскадрильи, уволен в запас в 1995 г. В 1997 г. занялся коммерцией. На данный момент — предприниматель.
Женат, воспитывает двоих сыновей.
Сергей Анпилогов когда-то летал именно на том Миг-23, который теперь превратился в достопримечательность на трассе Артем — Владивосток. Он же — автор стихов, что начертаны на табличке под самолетом-памятником.
— Сдать отлетавший свое Миг-23 на металлолом было бы более практично.
— Такой участи удостоились почти все самолеты полка, где я служил. Впрочем, именно этот Миг — вторая попытка создать памятник. И она оказалась более успешной: в первый раз самолет «клюнул» носом уже через пять минут после установки, хотя сделали все очень красиво, Миг буквально взмывал в небо с постамента. Но что-то не рассчитали... Меня не было в крае в этот момент, хотя я просил коллег ничего не делать с памятником до моего приезда. Установку второго самолета, который мы все видим сегодня, уже в 1999 г. я курировал самостоятельно от начала до конца.
О небе
— Шум военных самолетов над Владивостоком участился в последние годы. Наша военная авиации оживает?
— Несколько лет уже летают — не то, что в глухие и безнадежные постперестроечные годы. Помню, тогда очередной главком ПВО, некий генерал Андреев, вместо того чтобы работать над повышением реального профессионализма в полках, рекомендовал нам здесь «летать не летая» — ходить по взлетной полосе и прокручивать в уме всякие ситуации... Бред! За пару десятилетий наша военная авиация потеряла и асов, и боеспособность, и что самое обидное — патриотический дух. Восстановить все это в ближайшие годы практически невозможно. Я считаю себя патриотом России и авиации в частности. Мне очень больно видеть то, что боеспособность продолжает падать. Несмотря на возобновление учебных полетов в последнее время, ситуация даже не стагнирует в действительности, а усугубляется. Те немногочисленные летчики-спецы, на ком по сей день держится авиация, выполняют тройную работу за всех, выматываясь на службе до предела, не видя семьи и друзей. Однако менталитет военного человека сильно поменялся под гнетом экономических проблем.
— Вы помните свой первый полет?
— Ощущение незабываемое! Чувствовалась такая сильная эйфория, что я пел, кричал во время 30-минутного полета. Не знаю, кому в мире кроме летчиков выпадает испытать подобное чувство — ты наедине с небом... Кстати, в первый полет я, как и многие мои друзья-курсанты, отправился на первом же году летного училища, в 17 лет. В том возрасте по закону я даже не мог иметь водительское удостоверение, зато реактивным самолетом уже управлял.
— В Приморье затем попали по распределению?
— Нет, это был мой выбор. Как обладатель красного диплома я имел право сам определять, где мне служить. Я родился в Мордовии, учился на Украине, но Дальний Восток всегда манил меня. В какой-то момент думал, не остаться ли мне в престижных для военного местах — в Ленинграде или Виннице. Однако в минуту принятия ответственного решения без колебаний выбрал ДВ. Сначала попал в Хабаровск, где нас распределяли по частям. Тогда наиболее интересным мне показался Спасск, потому что именно там была новейшая по тем временам летная техника. Приехал и понял, что не ошибся — летали мы как черти! После я имел интересный опыт полета в Северную Корею, когда состоялся первый визит советской делегации Министерства обороны в эту страну. Затем был командирован во Вьетнам. Когда вернулся из командировки, был направлен в 22-й гвардейский в Угловое.
— Почему оставили летное дело?
— Пресловутая смена эпох и режимов, крушение идеалов, отсутствие «налета» в 90-е годы. Вообще однажды я должен был отправиться на учебу в г. Липецк, серьезно готовился к этому. Но в одну секунду решил — нет: прогрессом в летной деятельности в ближайшее десятилетие даже не пахло. Когда отказался, начальство меня не стало уговаривать тогда, оно и понятно — освобождалась лишняя командная клетка. Я понял, что прежней летной жизни все равно не будет, и оказался прав. Потом надо было кормить семью, «таксовал» некоторое время, занимался всем, что приносило какой-то доход, и вскоре попробовал вести свое дело. Бизнес оказался для меня очень интересным, хотя было обидно, что я, летчик-истребитель 1-го класса, инструктор, не был востребован Родиной по полной программе.
О делах
— Каково это — бывшему летчику начинать бизнес с нуля?
— Во-первых, бывших летчиков не бывает. Уже занявшись коммерцией, продолжал летать на самолетах малой авиации. Во-вторых, мое жизненное кредо — надо всегда идти вперед, пахать с утра до ночи — и все будет. Не одно, так другое — главное, активность и упорство. Так понемногу обзавелся сначала киоском, после — магазином, затем кафе... Вообще, не меньше, чем летать, мне нравится держать руку на пульсе, вовремя разрабатывать новые направления.
— Бизнесмен или летчик: в вашем случае в какой ипостаси можно больше времени уделять семье?
— Безусловно, сейчас, когда есть стабильный налаженный бизнес, уже не требующий постоянного присутствия на рабочем месте. Большую часть времени посвящаю семье, обустройству фамильного гнезда, путешествиям. Не так давно, но очень серьезно воспылал страстью к охоте. Это прямо-таки сумасшествие! Могу сутками сидеть в камышах, подстерегая добычу. Подводная охота — дело тоже весьма привлекательное для меня.
— Чаще всего какие трофеи приносите?
— Пернатых — уток, гусей. Зверя вообще не могу стрелять по психологическим причинам, даже не пытаюсь охотиться на оленей, косуль и прочих: глаза, эмоции — все, как у человека. Птица другое дело….
— Несмотря на то, что вы давно в запасе, видно, что в гарнизоне вас все знают, здороваются.
— Я и сейчас знаю жизнь гарнизона, у меня здесь много дел. Надо закончить до зимы хоккейную коробку с освещением, по олимпийским стандартам — для всей нашей детворы и взрослых, которые вместо распития пива, глядишь, и на коньки встанут. Хотелось бы восстановить по-своему уникальный Дом офицеров, что является достопримечательностью летного гарнизона. Но тут не обойтись сотнями тысяч рублей, как в случае с хоккеем. Думаю в следующем году восстановить дамбу, чтобы в гарнизоне возродилось свое озеро с маленьким песчаным пляжем.
О деньгах
— Что деньги значат для вас?
— Средство к существованию и дополнительные возможности для реализации интересных и полезных тебе или обществу проектов. Уверен, что деньги нельзя жалеть. Нельзя и транжирить. Если есть «лишнее» — лучше вложить в благотворительность. А сделав добро, как говорят мудрые, брось его в воду.
— На ваш взгляд, лучше, если в юные годы человек испытывает денежные трудности или наоборот — ни в чем не знает отказа?
— Когда сын звонит из Китая, где он учится в университете, и говорит, что нет денег, я отвечаю: это классно! Отсутствие денег для нормального мужчины — мотивация. Он с головой ушел в изучение языка и мечтает открыть свой бизнес, чтобы стать независимым и респектабельным. Что касается стиля жизни «не знать ни в чем отказа» — да, это хорошо, но только на свои средства. Сейчас наш старший владеет китайским в совершенстве и набирается делового опыта в стремительно прогрессирующей стране.
По моему мнению, родители, даже очень состоятельные, не должны давать детям деньги и материальные ценности просто так сверх меры — подобное тормозит личностный прогресс.
