В сентябре во Владивостоке прошла международная научная конференция «Таможенное взаимодействие, экономические связи и правовое регулирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Таможенном союзе». На ней специалистов из Европы представлял и заведующий кафедрой международного таможенного сотрудничества Варшавской Высшей школы экономики доктор Веслав Чижович.
— Пан Веслав, мероприятие такого масштаба впервые проводилось во Владивостоке. Как оцениваете итоги конференции?
— Вопросы, которые обсуждались, безусловно, очень важные. Говорили об упрощении внешней торговой деятельности, рассматривали проблемы, связанные с совершенствованием таможенных процедур, взаимодействием между странами, обсудили реальные последствия вступления России в ВТО. Также уделили внимание таможенному образованию, подготовке специалистов, сочетающих в себе способность эффективно обеспечивать безопасность и открытость творческим изменениям. Очевидно, что конференция послужит дальнейшему развитию партнерства между исследовательскими и образовательными структурами Северо-Восточной Азии, ориентированными на решение таможенных проблем в целях содействия международной торговле.
— Что можете сказать о российской таможне?
— У меня еще с советских времен сложились продолжительные, профессиональные отношения с коллегами. Многие из них сегодня занимают высокие посты. Скажу, что все самые хорошие традиции советской таможни взяли на вооружение иностранные таможни. Я знаю, что говорю. Открывают вузы, колледжи в других странах, но они полностью «списаны» с российской высшей таможенной школы.
— Между тем к единому мнению о том, какая функция у таможни должна быть в приоритете — фискальная или контролирующая, так никто и не пришел. А вы какого мнения придерживаетесь?
— В России изначально таможня — это фискальный орган, который зарабатывает деньги для государственных нужд, а уже потом государство стало использовать таможню для поддержки национальных производителей и расширения контрольных функций. Но даже сейчас сам по себе контроль осуществляется не только с помощью властных полномочий, но и регулированием таможенных пошлин. А таможенная пошлина — это фискальный инструмент. Таким образом, наверное, нельзя рассматривать функции по сбору пошлин и контроль обособленно друг от друга.
Роль таможни должна сводиться к контролю ввозимого товара и оценке его качества. При этом процедуры таможенного контроля должны быть максимально простыми и эффективными. Ведь если таможня станет для бизнеса помощником и партнером, то это значительно облегчит общую работу. Таможня должна содействовать бизнесу. Фискальную функцию надо свести к минимуму и переложить ее на налоговые органы. Моя миссия на данный момент — ввести в таможенные службы привычку содействовать бизнесу.
— Электронное декларирование поможет?
— Я всегда говорю, что электронная таможня нужна для развития и повышения конкурентоспособности бизнеса, для ускорения товарооборота и сокращения сроков таможенного оформления. Электронное декларирование — это механизм профилактики коррупции, позволяющий устранить личный контакт декларанта и инспектора таможенных органов. Предварительное декларирование необходимо для того, чтобы таможня смогла провести анализ риска и на основании этого применить ту или иную форму контроля. Сейчас, по оценкам Всемирного банка, для того чтобы товар пересек границу России, требуется 36 дней, до 10 документов, а стоимость ввоза стандартного контейнера составляет $1,8 тыс.
— Премьер-министр Дмитрий Медведев назвал таможенную структуру России коррумпированной и бюрократической. Вы согласны с этим?
— В плане бюрократии — да, но во всех таможнях много документов, приказов. Что касается коррупции, то наша профессия еще с библейских времен связана с наживой. Но я не уверен, что самая коррумпированная государственная служба — это таможня. Таможня не создает денег, это хороший почтальон по доставке финансовых средств в бюджет. Так же можно и пограничников, и железнодорожников, и налоговиков обвинять.
Да, коррупция есть, была и будет во всех службах, не только в таможне. Однако бизнес зачастую неграмотен и сам виноват в коррупции. Во всех странах мира существуют институты судебного обжалования действий таможни. Если человек не знает закона, своих прав, тогда он и стремится обойти закон, давая инспектору взятку. Пару лет назад против польских таможенников было возбуждено 271 дело. В итоге судебных разбирательств реальное наказание получил один человек. Лишь один человек был признан виновным, остальные были оправданы.
— А что вы думаете о деле бывшего руководителя дальневосточной таможни Эрнста Бахшецяна?
— Там что-то с провокацией связано было. Насколько я помню, его арестовали, обвинили в должностных преступлениях и контрабанде. Многие высшие чины были замешаны в этом деле. В фабрикации дела извратили определенные аналитические материалы. Причем я уверен, что это намеренно было сделано.
— Успели Владивосток посмотреть, что понравилось?
— Мне понравилось все. Я много лет прожил в Америке, в Лос-Анджелесе. Мой консульский округ был огромным: от Аляски, через Гаваи до Оклохомы и Таксас. Хочешь не хочешь, но мне Владивосток напоминает Сан-Франциско — рельефом, мостами.
На мой взгляд, этот город имеет большое значение для развития Дальнего Востока и Сибири. Правительство обращает внимание на регион. Потенциал здесь и интеллектуальный, и материальный есть. Могу только позавидовать. Конечно, работы здесь много: от устранения пробок на дорогах до обеспечения комфорта, благоустройства и доступности во всех сферах. Отличие Владивостока от Сан-Франциско в том, что там постоянно убирают общественные места, пляжи. Латиноамериканцы все время что-то чистят, у вас в этом плане не так.
Откровенно говоря, я — русофил. Мне нравится в России все: природа, люди, высокая культура, русская открытая душа. Я, как влюбленный, почти никаких отрицательных моментов не вижу. Единственное, убивает бюрократия, но этим обросли все, и как ее изжить?.. На этот вопрос не отвечу. Я 30 лет не говорил на русском языке (моя карьера начиналась в Москве много лет назад). Потом жил и работал во многих странах мира. И вот сбылась мечта — побывать во Владивостоке. Давно хотел сюда приехать.
— Где бы хотели жить, если не в Польше?
— Я бы выбирал из четырех мест на земле: окрестности Женевы, сибирская глушь, тайга (только чтоб интернет был) и штат Монтана. Этот штат называют «штат голубого неба». И еще для меня рай на земле — это центральная Куба. Хочу побывать еще в Магадане (летом) и в Новой Зеландии.
БЛИЦ
— Сколько знаете языков?
— Свободно владею английским, испанским, русским и словацким. Хуже — португальским. Читаю на французском, итальянском, украинском, белорусском и немецком.
— Любимый напиток?
— Молоко, чай.
— На что вам не жалко тратить деньги?
— На книги, театр, оперу.
