Дмитрий Мезенцев, директор Шкотовского сафари-парка.
Родился в 1962 г. в Казахстане.
В 1991 г. окончил биофак ДВГУ. Работал лаборантом научного отдела Лазовского заповедника, а в 1990 г. стал научным сотрудником по леопардам ПСХИ (Приморский сельскохозяйственный институт).
В 1992 г. организовал «Общество защиты тигра» и стал его председателем.
С 1993 г. является директором ИЧП «Тигр» (в настоящее время ООО «Амурский тигр»), на базе которого в 2007 г. и был открыт сафари-парк.
В декабре в России принято много говорить о животных, символизирующих год наступающий по Восточному календарю. Дмитрий Мезенцев, директор сафари-парка уникального формата, пожалуй, один из самых подходящих для этой темы собеседников.
— Дмитрий Николаевич, что сподвигло вас переехать из Казахстана в Приморье?
— Я с детства любил животных и мечтал посвятить их изучению свою жизнь. Особенно меня интересовали тигры, но на моей родине они не водятся. Поэтому после армии я переехал в Приморье, чтобы иметь возможность изучать их, наблюдая в живую.
— С чего начинался сафари-парк?
— У меня всегда было желание организовать цивилизованный показ животных, при котором сами животные не страдали бы. Этого можно добиться, только если задействовать большую территорию и создать для питомцев естественные природные условия. Ранее у меня был опыт совместного со специалистами из Приморгражданпроекта проектирования парка животных Уссурийской тайги под Владивостоком. И все было почти готово, но потом возникли финансовые проблемы, землю не удалось получить в аренду... Но желание создать нечто подобное все-таки осталось.
Свой сафари-парк я начал создавать с нуля. Было очень трудно в финансовом плане. Часть денег я занял. Кроме того, возникло много бюрократических препятствий, связанных с соблюдением огромного количества нормативов для открытия такого учреждения. Государственные чиновники выдвигали много претензий. На начальном этапе мы просто не располагали средствами для устранения всех недочетов. Тогда от закрытия нас, можно сказать, спасло чудо. Приехали репортеры, отсняли сюжет, в котором была показана реальная ситуация: животным у нас хорошо, они получают должный уход. После этого власти нас наконец-то «отпустили», а так бы задушили точно.
— Вобще-то сафари подразумевает охоту на животных…
— Охотой сафари было в XVIII веке. А сейчас функция большинства сафари-парков мира сводится к демонстрации животных, не отгороженных от зрителей решетками. Мы против охоты и поселяем у себя преимущественно проблемных зверей, пострадавших от действий охотников и браконьеров. Для сельских жителей охота является способом пропитания, а как хобби она не оправдана. Зверей и так становится все меньше, их еще и убивают без разбора. У меня был когда-то охотничий билет. Но я ходил в лес не для того, чтобы стрелять, а чтобы посмотреть на животных. Я не убил ни одного зверя за свою жизнь.
— В обычных отечественных зоопарках звери выглядят не очень довольными жизнью. Почему?
— Зверю нужно двигаться, общаться с собратьями, вести естественный для него образ жизни. Посмотрев в зверинце на животных, томящихся в маленьких клетках, человек уходит с негативными эмоциями. Но зоопарки все разные. Те, что современного типа, за рубежом, отводят большое пространство для жизни животных и выполняют много полезных задач. Например, там могут заниматься выводом популяций или выхаживать зверей.
— Слышала, ваш парк известен нетрадиционным подходом к содержанию животных. В чем он заключается?
— Наш парк включает в себя парк копытных и парк мелких хищников. А нетрадиционность в том, что в каждом из них совместно сосуществуют по нескольку различных видов животных. Зоологи утверждали, что это невозможно, потому что у каждого из видов свои порядки и иерархия, и, например, в результате совместного поселения пятнистые олени могут уничтожить косуль. Но вот уже четыре года копытные мирно живут друг с другом, так же как и обитатели парка мелких хищников, в который мы сейчас подселили еще и красных волков. Это исчезнувший вид в Приморском крае, в последний раз его представители были встречены здесь в 1973 году. Их обитание в сафари-парке полезно для экологического просвещения посетителей. Они со своей историей служат напоминанием том, что может произойти с тигром и леопардом.
В России нет аналогичных парков, в которых, как у нас, животных показывали бы без решеток. Приезжавшие к нам на экскурсию американцы были удивлены такому формату. Их поразило, что вокруг них свободно бегали гималайские медвежата, потому что в США не практикуется показ, при котором животное не ограничено барьером.
— Кролики обитают у вас?
— Да, живет популяция одичавших кроликов. Они у нас зайцами работают! Вообще, кролик — это цивилизованный заяц, то есть домашний. Он не приспособлен для жизни в естественной среде. Но уже не первое поколение этих животных рождается у нас в парке и, проходя естественный отбор, адаптируется к вольной жизни. Выживают только самые хитрые и выносливые из них. Из особенностей отмечу, что они все время едят: у них постоянно растут зубы, и нужно что-нибудь грызть.
— Окупаются ли вложения в проект?
— Парк окупил себя уже к концу первого года, но за счет того, что я один его обслуживал. Сейчас нанял нескольких сотрудников, но работать не в убыток по-прежнему удается только за счет того, что каждый работает за троих. Хотелось бы нанять еще людей, но сложно найти таких, которые по-настоящему любили бы животных и хотели ими заниматься. В общем, выходных у меня до сих пор не бывает.
— Но вы счастливый человек — зарабатываете, делая то, что любите!
— В течение пяти лет работы в Лазовском заповеднике я постоянно удивлялся, что мне платят зарплату. Ходишь в лес, наблюдаешь, изучаешь животных, да еще и деньги за это получаешь — фантастика! Мне казалось, что я мало хожу в лес, всего 120 дней в году... В какой-то момент я ушел из заповедника. Теперь фактически живу в лесу и уже не рад этому. Я уже мечтаю о свободном времени для того, чтобы заняться своим хобби — фотоохотой.
Родители подарили мне фоторужье в 1985 году. Специализировался я на съемке тигров, 12 лет за ними ходил. Все отпуска проводил в лесу. А во время перестройки, когда я почти год не работал, только и занимался тигриной фотоохотой. Меня всегда захватывал сам процесс выслеживания животного в природе.
— Уходящий год Тигра, кстати, каким был для вас?
— Тигр символичен для меня. Я родился в год Тигра. И впервые увидел его в живую в первый день года Тигра по Китайскому календарю. Что касается уходящего года, то он был для нас трудным, но плодотворным. Летом нагрузка была колоссальная, иногда просто опускались руки. Но трудности мы преодолели и теперь планируем начать строительство тигриного парка.
