Александр Карпенко: «Сегодня никто не стремится звучать далеко»

Из офиса Александра Карпенко вещают сразу три радиостанции — «Авторадио», «Шансон» и «Культура FM»: «Зайдите на другие станции — они занимают гораздо больше помещений. Мы не экономим, а стремимся к снижению издержек».

Слушай — не хочу

— В 1996 году во Владивостоке насчитывалось семь радиостанций, с тех пор их число увеличилось всего на три. При этом не оставляет ощущение, что станции появляются одна за другой, как грибы.

— Радиорынок меняется, появляются свежие голоса, новые форматы. В конце 90-х одни работали в диапазоне FM, другие — на средних волнах (AМ). Несмотря на то, что рынок AM-вещания в Приморье «умер», многие в нашей среде по-прежнему считают, что широкая зона вещания, которую обеспечивают именно средние волны, гарантирует стабильное поступление рекламы. Но на Дальнем Востоке это совсем не так. Как деньги страны сосредоточены в Москве, так финансовым центром Приморья является Владивосток. Так что если ваша станция хорошо «закрывает» столицу края, ее пригороды, то все технические возможности (не говорю о творческой стороне дела) для ведения бизнеса у вас есть. Сегодня никто не стремится звучать далеко. Какое имеет значение, будет ли меня слышно, например, в Хабаровском крае? Тамошним рекламодателям я не интересен.

— Владивосток перенасыщен радиостанциями.

— Радио везде много, в этом плане Владивосток не уникален. В полуторамиллионном Новосибирске, например, полтора десятка станций. Однако если учесть, сколько в шестисоттысячном Владивостоке активных слушателей, то диву даешься, как местные радиостанции до сих пор не прогорели? Ведь мировая практика показывает: оптимальное количество станций вычисляется из расчета одна на 500 тысяч слушателей. По-другому — в Америке. Там приток рекламодателей гарантирует показатель в 40 тысяч.

— Выжить у нас можно только за счет демпинга?

— Я уверен в обратном. Делать качественный продукт и предлагать его по соответствующей цене мешает кадровый голод. Несетевые станции плодят людей, испорченных халтурой и откровенной лажей в эфире, подражанием далеко не лучшим образцам. Есть и национальная особенность. Недавно я общался с технарями с Камчатки, Сахалина. Они говорят: «У нас если не пьет — уже специалист».

— Что делать тем, кому повезет с кадрами?

— Объединить их идеей и жестко занять свою нишу. Во Владивостоке с этим проблемы. Зачастую стараются копировать, даже в деталях: а не поставить ли нам, как у той станции, прогноз погоды перед выпуском новостей?..

Работать по кальке — это путь в никуда. Но возможности-то не исчерпаны! За границей в одном городе вещают 50 станций. Они в таких узких нишах толкутся!.. И все находят своего слушателя.

— Как же найти его здесь?

— Работать в оригинальном формате. В этом отношении показателен наш опыт с радио «Максимум».

— Недавнее появление на его частоте радио «Шансон» язвительные языки назвали знаковым событием: мол, в краю ссыльных блатной жанр востребован больше, чем хиты Rasmus в жесткой ротации.

— К «Шансону» можно относиться как угодно, но с точки зрения бизнеса это было оптимальное решение. Передающий спутник для «Максимума» приказал долго жить, и наилучшей заменой стало совершенно иное по формату, но не менее форматное радио. Да, это жестоко по отношению к слушателям «Максимума» — изысканным рокерам втюхивать Шафутинского. Но если бы мы закрыли станцию, то поступили бы жестоко с ее работниками. На вопрос, когда новый спутник снова выведут в космос, нам отвечали неконкретно: может, запустят в таком-то году, а может, и нет. Мы пробовали принимать сигнал через интернет — нестабильно и некачественно. В итоге выбрали взамен лучшее из того, что могли привезти во Владивосток — такую же нишевую станцию, имеющую высокий рейтинг в других городах страны.

Хорошая была собака

— Внедрение варягов на местный радиорынок окончено?

— Нет, здесь еще появятся «Наше радио», «Радио 7 на семи холмах».

— Кто ими будет управлять? Экспаты?

— Вопрос непростой. В регионе менеджеров нет, самоучек вроде меня можно по пальцам пересчитать, поэтому варягам придется нелегко на первом этапе. К тому же Владивосток достаточно специфичен. Помимо прочего, у здешних радиослушателей велика сила привязанности к определенной волне. Удивить чем-то новым очень сложно.

— В вашем багаже несколько успешных радиопроектов. Какой из них отнял больше всего сил?

— Конечно, «Лемма». Это был самый трудный путь.

— Вы покинули «Лемму» из-за принципиальных разногласий с учредителем радиостанции?

— Нет. Я устал от постоянной борьбы, от необходимости что-то доказывать, лезть напролом...

— Вы придерживались принципа «журналист должен быть над схваткой»?

— Схваток действительно хватало. Сейчас, по прошествии времени, мне можно поверить. А когда я и мои коллеги говорили, что это вовсе не PR-акции в эфире — разговорные столкновения героев-антиподов, никто не верил нашему желанию быть объективными, беспристрастными. И все же мы могли себе это позволить легко и бескорыстно!

— По нынешним меркам — позиция идеалиста. Сегодня беспристрастных нет и все «берут».

— Все, однозначно. Настали другие времена. За что воевать? В стране всё стабилизировалось. И вообще, я понял: политическими дуэлями в эфире ничего не добьешься. Да, это создает авторитет радиостанции, выражает общественную позицию. Но ситуацию-то не поменять! Все сидят в своих норах. Ну, вышли когда-то 100 человек протестовать против закрытия «Леммы». Остальной народ воспринял это так: хорошая была собака, жалко, что ее машина сбила.

Для чего, спрашивается, мы «стояли над схваткой»? Мы верили, что люди неравнодушны к происходящему вокруг, что им не хочется жить, как быдло. Сейчас вокруг то же самое, только PR крепчает. Откуда-то появляются лидеры, которые потом куда-то перемещаются. Акции протеста финансируются. Хотя, если мы научимся даже такими методами отстаивать свои права, уже неплохо.

Talk radio, или Великая мистификация

— Значит, в серьезном журналистском радио Владивосток не нуждается?

— Если бы нуждался, то я бы первым открыл его. Главное, чтобы был человек, хорошо разбирающийся в деле и знающий, куда вести. А ведомых научим.

— Почему во Владивостоке не прижился российский гранд информационного эфира — «Эхо Москвы»?

— Они ошиблись с местным контентом и совсем не применили технологии. Я бывал на «Эхе Москвы», видел, как они работают: да, есть прямые эфиры, чем они славятся, но большинство программ сделано в записи. Все автоматизировано, технологично. «Вы можете делать так?» — спрашивают москвичи в регионах. «Что вы, — отвечают им. — У нас и денег таких нет, и штата могучего». Старая песня...

Знаете, чего хотят молодые и наивные, желающие работать на нашем радио? «Дайте мне три золотых микрофона, два спортивных автомобиля и вертолет, чтобы поднял меня в воздух. И я — красавчик – выйду в эфир. Вау, все офигеют!» А как потом, спрашиваем мы, это время продать рекламодателям? Никак, сплошные расходы!

Приходит другой парень, реалист, с опытом: «Трех золотых микрофонов не надо. Дайте один, обычный, все равно его никто не видит.

...Итак, у нас включены три золотых микрофона, я каждым постучу об стол. Золото? Вроде оно. Проверю на зуб. О, точно золото!.. А вот два спорт-кара. (Даем урчание моторов.) Они примчались под окна студии. Слышите? А вот и вертолет над крышей, ну и ну! (Даем звук крутящихся лопастей.) Я поднимаюсь по веревочной лестнице и говорю вам: «Вау!..» Все, картинка радийная есть. Во сколько обошлась? Вообще ничего не стоит. Так делают радио со знанием дела.

— Чего вам стоило это знание?

— Многолетнего беспокойства, упорства и смелости. Есть журналист, не разбирающийся в экономике. Есть менеджер, который мало смыслит в журналистике. Я пришел на радио из творческой среды и начал управлять, забыв про страх и комплексы. По-моему, мне удалось соединить менеджмент с творчеством.

БЛИЦ

— Сколько нужно денег, чтобы открыть радиостанцию?

— Около $300 тысяч.

— Как относитесь к рейтингам популярности радиостанций?

— Тот, кто использует это для увещевания рекламодателей, пудрит послед- ним мозги. Рейтинг — информация сугубо техническая.

— В приморском эфире может появиться свой Говард Стерн?

— Никогда. Он чужд российской ментальности. Мы пробовали на «Лемме» делать программы с содержанием «ниже пояса». Мура. Если ты начнешь говорить это в эфире, о поступлении рекламы можешь забыть.