Александр Хабаров: «Когда мы начинали, Владивостоку не хватало всего»

Служил во флоте. Делает самый народный продукт — колбасу. Радеет за родной край. Бывший моряк-подводник, а ныне генеральный директор ООО «Надежда-95», любитель таежных пейзажей Александр Хабаров предстал перед корр. «К» цельной натурой.

Фаршированная голова

— Для моих родителей вкус и запах колбасы ассоциируется с былым советским благополучием. По-прежнему ли сейчас этот продукт является мерилом сытой жизни?

— Для многих россиян — да. Плохо это или хорошо, не буду судить. Но вот в Голландии, например, «благополучно» пахнет навоз. Потому что навоз подразумевает наличие стада. Чем больше голов в стаде, тем больше будет мяса, которое можно продать и заработать деньги. Все зависит от смысла, который ты вкладываешь в то или иное действие. «Докторская» по три пятьдесят и длинная очередь еще не означают благополучие в стране. Просто-напросто в государстве централизована система распределения, и народ колбасой, мягко скажем, неизбалован.

— В разговоре с украинцем или белорусом мы выясняем, сколько стоят квартиры, какой курс доллара по отношению к национальной валюте. Но только один вопрос определяет экономическую стабильность страны: «Сколько стоит килограмм колбасы?» Значит ли это, что мясопереработка — заведомо прибыльный бизнес?

— Возьмите приморское колбасное производство за последние 10 лет. Сотни людей пробовали и пробуют себя в этом деле, а постоянных игроков на ринге остается трое — «Ратимир», «ВИК» и «Надежда-95».

Какие бы деньги не сулил бизнес, он любит трудоголиков.

— С чего начался ваш интерес к производству колбасы?

— Со стремления жить достойно. Оно, в свою очередь, повлекло за собой здоровое желание любого мужика создать крепкое дело. Поначалу возил из Кореи лапшу и чоко-пай, челночничал. В 1996 году продал три своих оптовых склада и на эти деньги смонтировал колбасный цех.

— Освоить новое дело помогли природная смекалка, друг-колбасник или учебники?

— Стратегии и тактике, дисциплине, готовности быстро реагировать в экстремальных условиях — всему тому, что необходимо в бизнесе, научили на флоте. А технология, маркетинг, менеджмент — дело наживное. Начинать, конечно, страшновато было, но ведь не боги горшки обжигают.

— Наверняка вы считаете, что из военных получаются лучшие бизнесмены?

— Судя по Владивостоку, по моим друзьям и знакомым-бывшим военным, у многих неплохо получается адаптироваться «на гражданке». Взять Копылова — он капитан первого ранга. Глава «Ратимира» тоже бывший офицер. Из военных получаются хорошие руководители. Хоть и говорят, что мы прямолинейные и бог еще знает какие, не соглашусь с этой оценкой. Меня, например, флот научил тонко чувствовать человека, команду.

Вкус определяет клиент

— Вкус и финансовые возможности потребителя рассчитать сложно. Сегодня мы покупаем вареную колбасу, завтра — бастурму. На какого клиента ориентирован ассортимент «Надежды-95»?

— Когда мы начинали, Владивостоку не хватало всего — колбасы, деликатесов, полуфабрикатов. Тогда можно было позволить себе большие объемы продукции, не заботясь о качестве. Многие так и поступали, и это их погубило. Как и тех, кто первый год работы следил за соблюдением ГОСТов, а потом «гнал объемы», добавляя в колбасу что придется. Уже к 2000 году покупатель стал требовать качества. Если не нравится, он купит товар другой марки. Наша колбаса занимает средний сегмент, цены отличаются от цен других производителей по аналогичным позициям на 5-8%. Но в то же время мы держим качество. На продовольственных выставках продукция «Надежды-95» завоевала 9 медалей в разных номинациях. Колбаса «Останкинская» оказалась лучшей по итогам 2003 года среди городских производителей. Дегустаторы отметили «Докторскую», салями, сервелат.

— Вопрос потребителя: из чего делают колбасу?

— Ответ производителя: из мяса. Существуют высший, первый и второй сорта колбас. В зависимости от сортности применяется тот или иной вид мяса. Понятно, что на деликатесы идут свинина и говядина лучшего качества, а на низкосортные изделия, соответственно — мясо низкого качества.

— Что используете в качестве добавок?

— Сколько и что добавлять, каждое предприятие решает по-своему. Это уже входит в технологические секреты производства. Могу сказать сразу, что туалетной бумаги в нашей колбасе вы не найдете. Меня друзья спрашивают: ну, признайся, добавляешь ведь. На что я им отвечаю: «Нет, она слишком дорогая». Сейчас мы сотрудничаем с питерскими технологами, представляющими известную австрийскую компанию по специям, оболочкам, пищевым добавкам. Вообще, Австрия считается передовой страной в производстве колбас. Специи — это их ноу-хау, в свои секреты они никого не посвящают.

Интернациональное происхождение колбасы

— Выходит, производные колбасы, которую мы едим, «собираются» со всех концов света. Неужели те же специи нельзя производить в богатейшем крае — Приморье, на худой конец, везти из Кавказа, рынки которого предлагают более 800 наименований пахучих трав?

— Я занимался свиноводством в 1998 году. В Приморье это очень сложно. Сейчас постепенно крестьяне возрождают подсобное хозяйство, но еще редко где увидишь табун лошадей или стадо коров. Сколь бы пафосно ни звучали мои слова, но я патриот, и сердце за нашу деревню болит. В конце концов, такие страны, как Голландия, Франция, Бразилия, живут за счет животноводства. А мы покупаем у них свинину и говядину.

Что не дает развиваться нашему сельскому хозяйству — политика, законодательная база или русская расхлябанность, я не знаю. Китай еще совсем недавно, кроме ширпотреба, ничего не мог предложить миру. А сегодня посмотрите: их соевый белок активно продается и пользуется спросом в кондитерском производстве, молочной, мясной переработке. Лично мне за нашу державу обидно.

— Несун и пьющий грузчик, олицетворяющие эту державу, способны по кирпичикам разнести самое передовое производство, и австрийцы не помогут...

— Вы правы и не правы. Костяк нашей команды сложился еще в 1996 году, директор производства, его зам — бывшие военные, я отслужил с ними не один десяток лет и за каждого готов поручиться. К остальным подход категоричен: если человек был замечен в пьяном виде или тащил что плохо лежит, к производству он не допускается, мы с ним прощаемся. Кроме как жесткой дисциплиной переломить наш менталитет, сложившийся в годы застоя, невозможно.

— Общаясь с продавцами в магазине, я столкнулась с парадоксальной вещью. Производитель борется за то, чтобы его продукт был дешевле и качественнее, а покупатель выбирает товар, ориентируясь на «красный» ценник, потому что считает, что только так можно обезопасить себя от подделки.

— Психология потребителя объяснима: он устал от перенасыщенного рынка. Хороший магазин предлагает около 100 наименований мясных изделий. Долго разбираться нет времени, и людям кажется, что высокая цена определит высокое качество. Но, к примеру, колбасы «Останкинская», «Докторская» не так уж дешевы, но вкусны и питательны. Я и сам их постоянно ем: еду на охоту или рыбалку — обязательно прихвачу с собой.

Предпочитаю колбасу, сделанную только в своем цеху.

— Производство колбасы зависит от спроса — нельзя же выпускать продукцию на склад. Как быстро вы реагируете на изменения вкуса потребителя?

— Практически моментально. Специальные службы постоянно следят за тем, какой вид колбасы продается лучше или хуже, чтобы скорректировать ассортимент и объемы выпуска. Исследуются покупательские возможности, напрямую связанные с инфляцией. Ведь если падает благосостояние населения, в первую очередь человек сэкономит на мясе. В этом отношении мы очень уязвимы.

— Что происходит с продукцией, которая так и не покинула прилавки магазинов?

— За нереализованный магазинами товар мы ответственности не несем.

— Какая реклама наиболее эффективна в колбасном деле?

— Определенно — личная рекомендация, дегустации, участие в выставках. До определенного времени нам было достаточно сети магазинов, которые предпочитали нашу продукцию другим производителям. В этом году мы поставили задачу увеличить долю рынка в крае как за счет колбас, так и за счет новых для нас полуфабрикатов. В январе этого года мы запустили новую линию по изготовлению котлет, зраз, мантов — всего более 60 наименований. Справедливости ради замечу, что идея изготавливать полуфабрикаты принадлежит покупателям. Это ответ на ваш вопрос о реагировании на спрос рынка.

Природа патриотизма

— Что может помешать вашим личным планам? Если вдруг станете вегетарианцем, смените место работы?

— Меня довольно сложно сбить с пути. Что касается второго вопроса, нужно отделять бизнес и жизнь личности. Здоровый образ жизни — это по мне. Для меня волшебным словом является «тайга» и все, что с ней связано. Все свободное время, начиная с середины апреля и до глубокой осени, я провожу в северных районах Приморья, сплавляюсь по рекам, охочусь, рыбачу. «Мои» места — это самые дикие, девственные уголки, где мало кто бывал. Конечно, приходится много и тяжело перетаскивать снаряжение, лодку, испытывать неудобства, но восторг при виде тайги не сравнишь ни с чем. Правда, на природе я, скорее, созерцатель, чем завоеватель — пойманную рыбу обычно отпускаю.

— Жена разделяет ваши переживания, впечатления?

— Она человек другого склада. Ей больше нравится заниматься домом, семьей, детьми.

— Приморские производители в один голос утверждают: край красивейший, богатейший, нужны лишь люди и некоторые усилия, чтобы вывести его на высокий экономический уровень. Что мешает бизнесменам объединиться, предположим, в одну общественную организацию?

— Время не пришло. Сознание людей пока настроено только на то, чтобы развивать собственный бизнес. А в бизнесе, как известно, дружбы быть не может. Но идея развивать патриотизм края хорошая. Я бы поддержал.

БЛИЦ

— Улучшает ли вам пищеварение песня про «два кусочека колбаски»?

— Предпочитаю музыку более высокого уровня, и не во время ужина.

— Доверяете рекомендациям своих знакомых при выборе продуктов питания?

— Случается, но все-таки выбор — дело сугубо личное.

— Отправляясь в гости, прихватите собой колбасный презент?

— Бывает. Гости никогда не отказываются.

— Легко ли получить от вас благотворительную помощь?

— «Надежда-95» постоянно снабжает продуктами питания в дорогу омоновцев, рубоповцев, отправляющихся в Чечню. Инвалиды, участники вооруженных конфликтов, воспитанники детских домов... Всех не перечесть.