Наталья Меньшенина: «Каждая женщина должна быть разумной»

Директор Тихоокеанского института политики и права, философ по образованию и складу ума, Наталья Меньшенина называет своих студентов детьми. По-родительски беспокойна и требовательна. Жалеет того, кто в этом нуждается. Радуется за успехи выпускников, как за свои. А собственно политологию почти боготворит: "Без нее я бы не состоялась в жизни".

О своем, о женском

- Наталья Николаевна, политика и женщина - до сих пор взаимоисключающие понятия?

- Слава Богу, прошли времена, когда это положение считалось вполне нормальным. Сегодня иные женщины интересуются политикой и находят себя в ней почище мужчин, которых все больше занимает футбол и пиво. Но осталось, к сожалению... я называю это особенностями антропологической культуры.

Впервые почувствовала их на себе, когда стала управлять автомобилем. Это больше походит на форму мужского самоутверждения: попытка "сделать" женщину любым способом, даже нарушая правила дорожного движения. Но особенно наше мужское общество не воспринимает женщину в том, что касается трудовых отношений. Здесь я разделяю мужчин на две категории. Первые - их мало - рассуждают так: за одну женщину десятерых мужчин дам (по аналогии - за одного битого двух небитых...), потому что она - аккуратная и ответственная. Вторые - их большинство - всегда готовы преподать урок полового превосходства: ну-ну, попляшешь ты у меня на работе. 

Поэтому я очень ценю тех, кто уважает женщину как личность. А бывая в США, отдыхаю душой - там абсолютно другое отношение к женщине, начиная от домашних дел и заканчивая большой политикой. При всех своих недостатках американское общество - дискуссионное, и мне это импонирует. Люди терпеливо разговаривают друг с другом, пытаются найти точки соприкосновения во всех сферах жизни. У нас же все по-старому, создается впечатление, что многие российские мужчины рождены с этой идиомой: я - начальник, ты - дурак. Мне кажется: чем скорее они освободят свое сознание по отношению к женщинам, тем раньше мы станем более успешным обществом. Честное слово.

О брошенной перчатке и измененном сознании

- В начале 90-х годов на Дальнем Востоке были весьма сильны сепаратистские тенденции. На ваш взгляд, эта угроза себя окончательно изжила? Какие еще, как любят говорить американцы, "вызовы" существуют для федерального центра на Дальнем Востоке России?

- По-моему, обособленность от Центра усугубляется. Она обусловлена массой экономических, культурных причин, которые являются факторами дисбаланса самой жизни человека, живущего в провинции. И нельзя утверждать, что это характерно только для дальневосточной окраины России, где по-прежнему живется тяжелее, чем в столицах. Возьмите Калининград. Его проблема уже вышла за рамки отечественной интерпретации.

Говоря о "вызовах" федеральному центру, я, как и многие, понимаю, что не все так однозначно в трактовке сложившейся социально-экономической ситуации. Да, у Приморья маленький бюджет, денег на развитие территории не хватает хотя бы потому, что 97% финансовой системы страны формируется в Москве. Но ведь нужно еще учитывать, по крайней мере, моменты регулирования стабильности или минимальной дестабилизации ситуации в сфере налоговой и тарифной политики. И что бы сегодня ни говорили о Наздратенко, какими бы ни называли его методы управления - популистскими или прочими, он был безусловно прав: при нынешних энерго- и транспортных тарифах Дальний Восток не выживет.

- И это тот самый "вызов" центру, который никогда им не будет принят?

- Брошенную перчатку чаще всего поднимают в красивых фильмах, а в жизни все обстоит иначе. Я никогда не утверждала, что Наздратенко проводил вызывающую политику в отношении Москвы. Напротив, я считаю, что он не только не обманывал людей, но и - если взять его экономическую политику, политические контакты с центром - не уставал повторять, что нам нельзя без России жить, что Приморье - важная часть Федерации.

- С уходом Наздратенко бросать перчатку никто не будет?

- В этом смысле Наздратенко и Дарькин - очень разные. Евгений Иванович более открытый, не склонный соблюдать политес. Сергей Михайлович - определенно закрытый человек. Он из предпринимательской среды и прекрасно знает, что такое отношения де-юре и де-факто в бизнесе. Дарькин многое попробовал и теперь очень осторожен. Более того, он всячески демонстрирует свою преданность верховной власти, даже одномыслие с Президентом. Поэтому, практически ничего не зная о Сергее Михайловиче как о политике, мне кажется, что он никогда не пойдет на конфликт с центром.

- Власть в Приморье сменилась уже год с лишним назад. Вы, наверняка, общаетесь с теми, кого называют местным политическим бомондом. Сильные ли изменения произошли в сознании этих людей?

- У меня такое впечатление, что они стали чего-то бояться. Либо того, что новые обитатели "Белого дома" пришли из практического бизнеса (со всеми вытекающими отсюда последствиями для тех, кто занят в реальном секторе экономики). Либо, задаваясь вопросом, что можно ждать от новых хозяев края, их пугает неопределенность. Команда Дарькина слишком закрыта от народных масс, не приглашает она к активному сотрудничеству и представителей гражданского общества.

- Может, это своеобразная "игра в закрытую"?

- Трудно сказать. Я вообще плохо знаю эту команду. Главная задача профессионального политолога - исследование политической жизни. Поэтому я стараюсь не находиться в лоне врагов или друзей власти. Для меня самое важное - это объективная картина, которую я очень люблю рассматривать. Но сейчас ничего понятного для себя в ней не вижу. Кроме такой бо-ольшой идеологической стагнации. Впрочем, какая-то идеология есть. Скорее всего, она формулируется одной-единственной фразой: как бы удержаться.

О лоббизме

- Не могли бы вы дать оценку лоббистским силам в Приморском крае?

- Начну с того, что лоббизм в России крайне далек от профессионального уровня и цивилизованных форм проявления. У нас все считают, что лоббисты - это взяточники, любители "откатов" и т. п. Между тем как, например, в США человек становится лоббистом? Согласно Закону, в котором прописано все: от интересов, которые вы собираетесь лоббировать, до пределов, в которых вы будете это делать, и размера вознаграждения от ваших заказчиков. Там лоббисты открыто работают, платят налоги, получают зарплату, то есть живут за счет клиентов, но - в рамках, установленных законом.

Лоббист легальный, добросовестный, если хотите, действительно действует позитивно и, в определенном смысле, в нормах, очерченных правом. А когда их нет, начинается "самодеятельность". Допустим, ваш внушительного вида сосед может "дать" кому-то там, в высоких кабинетах, 30 тысяч долларов, и нужное ему решение будет вынесено. У нас так запросто делается в любой сфере.

- Вернемся к тому, что происходит в Приморье...

- Я знаю, что в правовой сфере есть целая группа так называемых арбитражников, которая работает с федеральным центром, решает свои дела. Есть лоббистские структуры в образовании, фармацевтическом бизнесе. Я думаю, что сам губернатор имеет определенных лобби, которые защищают его интересы в федеральном центре. И было бы глупо их не иметь, потому что есть разные формы достижения политических целей, в том числе с помощью неких лиц. И любой человек вправе, а иногда и просто вынужден эти формы использовать.

Например, ваш ребенок, не дай Бог, тяжело заболел, и врач, к которому вы обратились, не может вам предоставить никакого решения, способного спасти детскую жизнь. Что вы предпримите? Естественно, начнете искать какие-то другие выходы из сложившейся ситуации - легальные или нет, не имеет значения. Может быть, вы обратитесь к частнопрактикующему врачу. Может, к знахарке. Нечто подобное происходит и в политике, бизнесе, даже в культуре. Одно удручает - в нашем законодательстве не зафиксирован лоббист как совершенно нормальная социальная единица, которая помогает решить гражданину или группе граждан тот или иной вопрос.

О коррупции

- Интересно ваше мнение о коррупции в системе высшего образования. Что вы скажете о почти легализованных поборах в некоторых вузах Владивостока, о так называемой пересдаче экзаменов за деньги?

- Скажу, что отрицать это явление бессмысленно. Однако отвечать я могу только за наш институт. У нас учатся студенты на коммерческой основе и те, за кого платит государство. Так вот, пересдача экзамена бесплатна для тех и других. Конечно, я не могу проследить за каждым преподавателем, но у меня очень хороший контакт со студентами, поэтому с большой степенью вероятности я могу сказать, что в Тихоокеанском институте политики и права мзду не берут.

- И все же, если завтра вам расскажут о коньяке, полученном одним из преподавателей за хорошую оценку в зачетке...

- Я обязательно выясню, действительно ли это было так, и сначала проведу необходимые беседы. При этом мне есть на что опираться. Мне нравится, что есть правовая основа существования человека - она облегчает жизнь. И одна из таких опор - Закон об образовании, в котором четко прописаны мои права, как руководителя. Зная, что студент Иванов дважды не сдал один и тот же экзамен, я обязана создать комиссию, решением которой Иванов, после третьей безуспешной попытки, будет отчислен. И больше никаких мероприятий с этим студентом я проводить не могу.

Подчеркну - ни-ка-ких. Ведь вполне может случиться так, что придет высокопоставленный папа Иванова с большой человеческой просьбой: "Наталья Николаевна, будьте милостивы, войдите в положение..." Побеседую с ним час, другой и, в конце концов, оставлю ему надежду: "Ну, хорошо. Пусть ваш сын уйдет в "академку", пусть подумает, поработает, а потом, глядишь, за ум возьмется..."

- Вы обладаете даром убеждения?

- Что вы! Бывают визитеры, которых невозможно убедить. "Ах, вы такая! Ну я найду на вас управу!" Однажды от меня ушла дама, которая хотела жаловаться Наздратенко. Еще более важная персона сказала, что поймает меня "в другом месте" и объяснит, "кто из нас двоих не прав". Но ведь я по образованию философ и ко всему стараюсь относиться соответственно. Понимаю, что жизнь у меня одна и имидж тоже единственный.

О философии

- Каждый с возрастом становится философом. Вы стали им на студенческой скамье. С тех пор ваши философские приоритеты изменились?

- В юности зачитывалась Хайдеггером, Сартром - мыслителями модными, если такое слово к ним вообще применимо. Сегодня мой философский приоритет - это разумность. Разумность во всем. Есть хорошая философская категория - мера. Все, что обуславливает меру, обуславливает и качественность вещи. Если вещь теряет эту меру - значит, она переходит в пределы другой меры и превращается в другую вещь.

Поэтому я люблю очень много философских направлений: герменевтику, нормативистскую школу... Сейчас вновь нахожу эту меру разумности в работах Маркса, Канта, Гегеля. Марксовский экономический детерминизм - мощнейшая вещь, вся наша жизнь на этом стоит. А помните Канта, с его вещью в себе? "Человек может познать себя только в пределах своего пространства". Я лишь недавно поняла эти слова по-своему: ты можешь себя познавать в пределах своего пространства, но чем шире ты раздвигаешь эти рамки, чем сильнее совершенствуешься, тем увереннее идешь по пути познания.

- Чем отличается устройство мозга женщины-домохозяйки и женщины-кандидата философских наук?

- Я считаю, что каждая женщина должна уметь вести домашние дела. И каждая женщина, которая хлопочет по дому, должна быть РАЗУМНОЙ. Множество домохозяек могут меня в чем-то перещеголять. Кто-то печет великолепные пироги, а я не умею, зато торты делаю. Кто-то классно готовит варенье, а я в этом полный профан, зато огурцы отлично солю. У меня есть подруги - доктора, кандидаты наук, которые в ведении домашнего хозяйстве дадут фору любой домохозяйке. Они семью и психологически обогреют, и материально поддержат. Поэтому дело не столько в мозгах, сколько в целостности натуры и душевных качествах человека.

БЛИЦ

- Как студенты называют вас между собой?

- Может быть, директрисой, не знаю. Мне, в любом случае, необидно. Я знаю, что наши "дети" относятся ко мне ровно и по-доброму.

- Студент-наркоман вызывает у вас... 

- Жалость, негодование и вопрос "почему?".

- Ваш круг чтения в последнее время?

- Почти вся русская классика. Когда совсем грустно, беру с полки Чехова, Салтыкова-Щедрина.

- Любимое изречение?

- Их два. Философское от Декарта: Cogito ergo sum, что означает "Мыслю - следовательно существую". И политическое - "Всегда" - от О. Бендера.