Рационально-математический стиль ведения дел позволил этому человеку — одному из немногих — сохранить бизнес с 1991 г. Предприниматель считает, что у Владивостока по-настоящему большое будущее, если бюрократический аппарат не задавит частную инициативу окончательно.
— Олег Юрьевич, какими вам запомнились первые годы рыночной экономики?
— Мы были молодыми и горячими, время интересное. Все ринулись торговать на бирже, кто-то обладал материальными ресурсами, другим они были нужны. В условиях глобального дефицита возили вагонами зубную пасту из Москвы, чтобы продать в ГУМе. Мой товарищ ради налаживания связей едва не заключил брак с 50-летней начальницей отдела сбыта завода «Свобода», который производил зубную пасту и кремы.
Власть практически не обременяла бизнес. Налоговая инспекция Фрунзенского района, в которой мы зарегистрировали компанию, состояла из четырех человек. Свободно можно было купить товар за границей, уплатив валюту поставщику. До сих пор сохранилась в офисе французская небьющаяся посуда Vereco, которой мы торговали два года.
Получение крупного кредита в Промстройбанке занимало 2–3 часа. Приходил к начальнику кредитного отдела, говорил: «Людмила Львовна, товар под отгрузкой в Москве, нужно 20 млн». Писал заявление на одной странице, в течение 12 часов платежное поручение за подписью заведующего банком уходило. Конечно, это давало невероятную оборачиваемость, скорость развития бизнеса. Мы умудрялись обслуживать кредиты по ставке 240% годовых и получать прибыль.
1991–1994 гг. — это свобода предпринимательства, хотя и дикая; характерно, что тогда же пришли отчаянные корейцы и построили «Хендэ». Примерно с 95-го начались «лихие 90-е». В день могло быть 5–7 убийств, расстрелов машин, взрывов, в офисы спокойно закидывали гранаты. Легко было потерять бизнес, а жизнь ничего не стоила. Правоохранительные органы находились в полной прострации.
С приходом к власти Владимира Путина «беспредел» прекратился практически мгновенно, как по щелчку.
— Легко ли было переключиться с торговли на строительство?
— В 90-е все торговали. Строительством я стал заниматься еще в 1981 г. в студотряде, а «Конус» — инженерная компания, которая проектирует системы отопления, вентиляции, кондиционирования, поставляет оборудование.
— 30 лет назад власти отказывались от запретов, сегодня же ограничений в некоторых отношениях больше, чем в советские времена. Можно ли в таких условиях развивать экономику, свой бизнес?
— Конечно, государство должно регулировать многие вещи, но грамотно. Сегодня все деньги, которые зарабатываются страной, по сути, тратятся на содержание бюрократического аппарата, который занимается контролем.
Допустим, плоская шкала налогообложения по НДФЛ — благодать. Но предприятие 50 раз за год могут оштрафовать. В 2011 г. земельный налог в Приморье повысили одномоментно втрое. Раньше застройщик мог привлекать средства дольщиков, сегодня договоры, заключенные еще на старых условиях, трактуются судами так, как будто мы занимаемся незаконной предпринимательской деятельностью!
В 90-е бизнесмены пожимали друг другу руки, что означает: вы за свои слова отвечаете. Сегодня всем предпринимателям приходится быть юристами. Можно пожать руки, но если что-то не дочитал в договоре, то рискуешь потерять все. Когда процесс согласования договоров занимает недели, это не упрощает бизнес.
Хвалят электронизацию документооборота, но так ли это хорошо? В конце концов, мы пользуемся электронной почтой, но практически не видим партнеров по бизнесу глаза в глаза. Государство, суды, приставы активно используют электронные системы в части взыскания с вас денег. Но возвратить незаконно списанные деньги невероятно трудно. Притом что бумаг море. Когда в 2001 г. я строил дом на Острякова, вся документация помещалась в одной папке, сейчас переписки занимают десятки килограммов бумаги.
В стране беспрецедентная борьба с наличными. Даже в США половина денег в наличном обороте, никому от этого не больно. Постройте работающую бизнес-модель в таких условиях!
Страновые риски, потери своего дела и свободы велики. Деловое пространство сокращается стремительно, особенно в части мелкого предпринимательства. Крупным проще, а у малого бизнеса просто нет ресурсов, чтобы содержать штаты разнообразных юристов и аналитиков.
В России традиционному цивилизованному бизнесу тяжело. Происходит, с одной стороны, глобализация, укрупнение, которое поддерживает государство; с другой — откат к простейшим формам экономики. Люди уходят в самозанятость, поскольку не хотят работать «на дядю», а открытие и ведение легального бизнеса требует сегодня существенных ресурсов. Такси, ремонт на дому, торговля в Интернете, тренинги, блогеры и т. д. — ныне это огромный пласт в экономике. Думаю, данные процессы государству не стоит сдерживать. Кто-то развивается, открывает предприятия.
Очень больших успехов во Владивостоке добилась сфера услуг, во многом благодаря туристам: огромная выручка у ресторанов, везде строятся гостиницы и хостелы.
— Какие бюрократические процедуры, по вашему опыту, особенно мешают развиваться застройке во Владивостоке? Почему мэры и губернаторы меняются, а строить все сложнее?
— Существует целая система, в которой максимально затягиваются разрешительные процедуры. За формальную работу чиновники получают зарплату, в то время как застройщики испытывают огромное бюрократическое давление. Например, я купил участок на «Академгородке» в сентябре 2015 г., через два года получил разрешение на строительство, еще полтора года получал порубочный билет. Дом давно должен быть построен, но пока возводим второй этаж. Реализация проекта занимает 6 лет, из них 4 уходит на административные вопросы. Как в таких условиях можно взять кредит, прогнозировать свою доходность? Неудивительно, что застройщики разоряются, особенно в периоды снижения спроса на жилье.
Надеюсь, при нынешней администрации города ситуация изменится, управление градостроительства и архитектуры будет оказывать содействие предпринимателям.
— В части градостроительного подхода во Владивостоке есть две концепции: больше многоэтажности в центре и комплексная застройка больших кварталов на периферии. Какая правильнее?
— Не может быть однозначного подхода. Владивосток построен не в пустыне. Есть исторически сложившаяся система планировки, свои ограничения накладывает рельеф. Образец для меня — Токио. Маленький кусочек земли, 10 м по фронту, 30 м в глубину, там постройка 50-х годов. Ее огораживают, собирают, все выносят, выкапывают парковку и строят дом. Оставлять хлам в центре города — неправильно. Пытаться воткнуть в историческом ядре 20-этажный дом — тоже неверно.
Какая историческая ценность в Миллионке? Оставьте фасад, как делают в Москве, за ним стройте новое. В рамках «старого» ГУМа можно возвести феерический административно-гостиничный комплекс с пятью уровнями парковок — благодаря нашему рельефу. Но это очень дорого, у нас таких девелоперов нет, а даже если и были бы, пробиться через бюрократию не получится. В центре Владивостока построить, переделать что-нибудь невозможно. Реновация «Дома книги» от Галуста Ахояна — единственный успешный пример в последние годы.
5–10 лет вы потратите на получение разрешения на строительство. И тут, оказывается, кто-то переводит участок в вашей собственности из зоны, где можно строить гостиницу, в рекреацию. Во всем цивилизованном мире если государство забирает землю, то компенсирует стоимость по рыночной цене.
Что касается комплексной застройки. Задача государства — предоставить участок на аукцион, с заранее согласованными параметрами застройки. Как так? Люди купили землю, сделали проект, получили разрешение на постройку дома, им говорят: нельзя, военное лесничество.
Важна транспортная логистика. Недаром древние римляне в завоеванных странах строили первым делом дороги. По ним можно завезти оружие, материалы, потянется торговля. Вдоль трассы с Патрокла на Седанку есть возможность построить 4 тыс. многоквартирных домов на 780 тыс. квартир. Городу хватит на 100 лет.
— Насколько известно, у вас есть проект комплексного развития территории на острове Елена?
— Высоководный мост на Елену, надеюсь, будет. Определены деньги на проектирование, ВЭБ готов выделить средства на постройку. Общая площадь острова — 139 га, застроить предполагается 10–15 га на 500 тыс. кв. м. Примерно 30 га будет оставлено под благоустройство: с выходами на набережную, со школой, детским садом, офисами, торговлей. Хочу привезти 5 тыс. кубометров белого песка и подсыпать пляж на 300–400 м. Ищем инвестора, который готов сюда вложиться.
— Помог ли в развитии Владивостока саммит АТЭС?
— Сейчас в городе строят вещи, интересные государству. Благодарность Сергею Дарькину только за то, что бывший губернатор сумел затянуть в Приморье более 600 млрд инвестиций. Раньше мы жили как будто в другой стране. Про край узнали, сюда идут федеральные сети, приезжают журналисты из Москвы, миллион туристов в год. Есть шанс построить «российский Гонконг», но необходимо радикально изменить законодательство в сфере строительства, разрешительной документации, структурирования территории.
