Алена Григорьева: «Последние годы «Примтеплоэнерго» медленно и верно шло к банкротству»

Когда Алена Григорьева приняла предложение стать генеральным директором КГУП «Примтеплоэнерго», многие удивились. В тот момент предприятие переживало очень сложные времена: прибыль пикировала, социальные обязательства были на грани срыва, а вокруг КГУП начинали свирепствовать кредиторы. Было понятно — без серьезной перестройки не обойтись. Какие преграды пришлось преодолевать Григорьевой на пути обновления «Примтеплоэнерго», она рассказала в интервью «К». 

— Алена Валентиновна, сделай вам сейчас предложение возглавить «Примтеплоэнерго», вы бы согласились?

— Предприятие было в предбанкротном состоянии. Кредиторская задолженность в разы превышала активы общества, и, соответственно, не было активов, чтобы рассчитываться по всем обязательствам. Задолженность составляла порядка 7 млрд рублей. Из них львиная доля приходилась на банковский кредит и основного поставщика топлива — «Газпром нефть». При этом удельный вес топлива в структуре баланса предприятия составляет 60%.

Банковские займы внешне обеспечивали иллюзию стабильности, но внутри — это была катастрофа. Последние годы компания медленно и верно шла к банкротству. Не могу сказать, что за время моей работы произошли существенные изменения. Для этого надо больше времени. Но любой здравомыслящий человек понимает, что вывести компанию из состояния, в котором задолженность превышает 7 млрд рублей, а дебиторка и активы — 3 млрд рублей (то есть при разрыве 4 млрд рублей), за один год в принципе невозможно. 

Согласилась бы я сейчас возглавить такое предприятие? Наверное, все-таки да. Ведь для любого высокопрофессионального менеджера — это вызов. Я однажды в Омске разговаривала с Анатолием Чубайсом (глава Роснано — прим. «К»), он мне сказал: «Когда вступаешь во что-то неизведанное, а потом выводишь это в свет, так хорошо на душе становится...» Восстановление жизнедеятельности «Примтеплоэнерго» для меня — это та сложная задача, решение которой дает новые силы и желание делать все больше и больше.

И мы делаем. В частности, составили план финансового оздоровления, он рассчитан на три года. Уверена, что уже в этом году компания будет генерировать небольшой, но положительный финансовый результат. К этой цели мы движемся в двух направлениях. Первое — программа управления издержками, в соответствии с которой мы будем снижать затраты на одну условную единицу (1 Гкал). Второе направление — модернизация, без которой добиться каких-то существенных изменений в принципе невозможно. 

— Любой менеджер госучреждения постоянно балансирует на грани, он ведь однажды может оказаться в опале, а еще хуже — виноватым во всех грехах. Никогда не было мысли, что вы можете попасть в такую ситуацию?

— Мой жизненный опыт показывает, что ты всегда находишься в такой позиции. Всегда будет очередь из людей, которые будут стремиться занять твое место, из тех, кто тебе противодействует. Но к этому, честно говоря, я давно привыкла. И поняла, что здесь не обойтись без умения защищаться. Слава богу, мои предыдущие руководители вкладывали много сил и ресурсов в меня. Я прошла обучение в Японии, Франции, Германии, Ирландии. В прошлом году закончила кафедру управления и регулирования экономической деятельности в международной энергетике МГИМО. 

— Но вы знали, что это за предприятие — КГУП «Примтеплоэнерго», какое давление вокруг него происходит?

— О плохой финансовой отчетности, конечно, знала. Как активный пользователь интернета, я все изучила, потом приехала непосредственно на предприятие и оценила складывающуюся обстановку в коллективе. Что касается прессинга, то он ведь бывает разный. Одно дело, когда политические лидеры ставят тебе задачу и затем оценивают ее реализацию, и совсем другое — действия бывших поставщиков, которые вследствие моего прихода остались без «дойной коровы». Это единственная проблема на сегодняшний день, которую я не могу преодолеть. Если в центральной части страны «дойщики» (так я называю бывших поставщиков), когда говоришь им об изменении правил игры, спокойно уходят, то здесь постоянно давят, чего-то хотят. Причем не по совести. Я этого не пониманию, а главное — зачем им это? Доить корову, которая и так практически лежит на боку, чисто по-человечески неправильно. И здесь для меня вопрос защиты предприятия — вопрос не управленческий, а моральный.

Три года жизни...

— Возвращаясь к началу беседы. Скажите, перед вами была обрисована программа-минимум, которую надо выполнить? Когда вы сможете сказать, что миссия выполнена?

— Когда мы обсуждали с губернатором Приморья вопрос о моем назначении, мне поставили задачу сокращения оттока средств из бюджета края и вывод предприятия на безубыточный уровень. По итогам этого года, думаю, с этой задачей справимся. А задача-максимум — заниматься вопросами снижения тарифов.

— Чтобы заниматься эволюционным развитием, нужен человеческий капитал. Как в этом плане обстоят дела в «Примтеплоэнерго»?

— У предприятия было 12 филиалов по краю, сейчас их семь. Произошло определенное сокращение персонала (более 300 должностей), но в основном за счет руководящих кадров. При этом за счет экономии средств была увеличена зарплата более 200 сотрудникам. Мы и дальше планируем оптимизировать кадровый состав, в том числе для повышения производительности труда и заработных плат. Там, где это необходимо, будем внедрять программы переподготовки.

— Сейчас идет реструктуризация «Примтеплоэнерго». Что должна представлять собой компания в вашем понимании?

— В моем понимании компания должна стать такой, что она сможет работать без помощи краевой власти и бюджета. Чтобы достичь таких результатов, надо управлять экономикой предприятия. Прежде всего, провести модернизацию, перейти с мазута на более дешевое топливо — уголь. Но на это необходимо три года жизни и движение правильным путем: проектирование, госэкспертиза, конкурсы, строительно-монтажные работы, пусконаладка и т. п.

— Во сколько обойдется модернизация и откуда будут взяты денежные средства?

— Полная модернизация будет стоить порядка 5 млрд рублей. Но поскольку сумма весьма серьезная, а в стране экономика испытывает затруднения, привлечь такие ресурсы практически невозможно. По этой причине мы будем двигаться поэтапно. В этом году из краевого бюджета будет выделено 686 млн рублей, а в 2016-2017 гг. — по 1 млрд рублей. Причем в первом полугодии текущего года «Примтеплоэнерго» сэкономило 500 млн рублей субсидий на топливо, выделяемых из бюджета (их было заложено на сумму 1,5 млрд рублей). Во втором полугодии мы планируем также выйти на экономию в 500 млн. Сейчас я планирую выступить с инициативой перед губернатором, чтобы эти сэкономленные средства были дополнительно направлены на модернизацию предприятия.

— Данная модернизация как-то отразится на тарифной политике КГУП?

— Тут нет однозначного ответа. Ведь естественным источником восстановления имеющихся или создания новых основных фондов являются амортизационные отчисления. Это закон экономики. Амортизационные отчисления, в свою очередь, закладываются в тариф. Поэтому модернизация в данном случае может увеличить амортизационные отчисления и, соответственно, тариф. Но за счет того, что стоимость угля в разы меньше мазута, тарифы стабилизируются. И темпы роста не будут превышать страновой инфляции.

Кабальные сделки

— Из прежних ваших высказываний можно сделать вывод, что есть ряд решений прежнего состава руководителей «Примтеплоэнерго», которые не до конца объясняются управленческой логикой. Например, что все контракты с «Примтеплоэнерго» были убыточными и КГУП было вынуждено платить не только проценты банкам за пользование кредитными деньгами, но и просрочку по кредиторской задолженности. Вам удалось здесь выправить ситуацию?

— На мой взгляд, да. На сегодняшний день предприятие проводит торги на основании закупочного положения и 223-ФЗ. Раньше фактически 95% всех закупок предприятия осуществлялись у единственного поставщика. И только 5% происходило на основании конкурентных торгов. Сейчас ситуация с точностью до наоборот. Причем мы отдаем приоритет заводам-изготовителям.

Введение торгов уже дало экономический эффект — по нашим подсчетам, в первом полугодии компания сэкономила как минимум 100 млн рублей. Правда, остались еще направления, когда поставщики договариваются между собой о победе в том или ином лоте. Это видно хотя бы по тому, как одна компания заходит на один лот с минимальной ценой, а на другой — с максимальной. Мы уже не раз обращались в соответствующие контролирующие органы по этому поводу и, к сожалению, везде получали отказ.

— Вы не раз говорили, что при прежнем руководстве закупка мазута часто происходила по завышенным ценам, что есть соответствующие доказательства Контрольно-счетной палаты Приморского края. Однако публичного раскрытия аудита данных нарушений так и не состоялось. Почему?

— Я точного ответа на данный вопрос не найду, возможно, сейчас эта информация закрыта по ряду причин. Но результаты проверки есть, они находятся в КСП, это я знаю точно. В любом случае, среднерыночную цену продажи мазута для Приморского края можно посмотреть на сайте Минэкономразвития. И сравнить с той, что в реальности покупалась для «Примтеплоэнерго». Я поступила еще проще: взяла среднерыночную стоимость мазута на Санкт-Петербургской товарной бирже, прибавила железнодорожный тариф, стоимость денег и рентабельность. Получилась цифра, не превышающая 15 тыс. рублей. На сайте Минэкономразвития стоимость обозначена как 17 400 рублей за тонну. Самая низкая цена, по которой «Примтеплоэнерго» приобретало мазут, была у «Газпром нефти» и составляла 20 500 рублей. Все остальные поставки осуществлялись по стоимости выше 20,5 тыс. рублей.

— Когда вы увидели, что стоимость топлива завышена, были ли выставлены претензии, расторгнуты договоры?

— Мы провели переговоры с «Газпром нефтью» и в декабре 2014 г. приняли допсоглашение, по которому стоимость мазута будет рассчитываться по формуле «биржа — железнодорожный тариф — стоимость денег — рентабельность». В результате бывали месяцы, когда из-за падения цен на бирже «Газпром нефть» поставляла нам мазут по 13,5 тыс. рублей. Хотя были случаи поставок и по 18,6 тыс. Допсоглашение стало основным механизмом снижения субсидий, выделяемых из краевого бюджета на покупку топлива. Если бы мы работали по старым договорам, то в первом полугодии 2015 г. из краевой казны пришлось бы запрашивать 665 млн рублей. А так получилось 179,5 млн — это 485 млн экономии для краевого бюджета. Такое было сделано впервые за годы работы предприятия.

— К другим поставщикам вы тоже обращались провести ценовую ревизию?

— Задолженность «Примтеплоэнерго» перед поставщиками составляла 4,5 млрд рублей. Поскольку 3 млрд рублей приходилось на «Газпром нефть», то было решено в первую очередь проработать вопросы именно с этой компанией. Что касается других поставщиков, то здесь мы приняли решение просить их о дисконтировании на 10-15% и введении рассрочки на год. Они не согласились и, как теперь всем известно, объявили нам не только юридическую, но и информационную войну. С нами сейчас судится в основном НК «Союз-Петролеум» (задолженность перед ними 318 млн рублей). 

— Порядка 300 млн рублей задолженности — есть ли такие средства у предприятия и не пробьют ли они брешь в его бюджете?

— Денег для этих выплат у предприятия нет. Но и вопрос оплаты — это не только вопрос наличия денег, для меня это еще позиция государственного управленца, знающего, что государство ранее хитро обманули! Я буду бороться до конца. Понимая, что мои оппоненты пользуются услугами дорогих команд юристов, проплачивают против меня полосы в СМИ, я сделаю все от меня зависящее. Например, по «Союз-Петролеум» ситуация уже изменилась. Да, мы сначала проиграли им пять исков в Арбитражном суде Приморского края. Однако «Примтеплоэнерго» подало встречный иск о признании сделки недействительной и кабальной. На это у нас есть доказательная база, есть все расчеты и документы. Одновременно мы подали кассацию на иски «Союз-Петролеум» с ходатайством о приостановлении действия исполнительных листов до момента рассмотрения нашего иска по существу.

Устроили шоу

— Вас часто критикуют не только бывшие менеджеры предприятия и контрагенты, но и депутаты. На одном из заседаний народные избранники приводили иные цифры закупок «Примтеплоэнерго» топлива, якобы они все также выше 20 тыс. рублей...

— Они приводили частные примеры. Процесс организации биржевой покупки с отсрочкой платежа не быстрый. Мало того, на бирже в конце февраля — начале марта произошел ценовой скачок. И на 20 тыс. рублей у нас действительно была единичная сделка, однако на совсем небольшой объем. Мы были вынуждены пойти на нее, чтобы спокойно завершить отопительный сезон. Тем не менее на том заседании были люди, которые все равно намеренно выбрали самую высокую цену и устроили вокруг нее шоу для попадания в СМИ. На самом деле средневзвешенная цена, по которой «Примтеплоэнерго» покупало топливо в первом полугодии 2015 г., составляет 15 068 рублей. Это с учетом сделки в 20 тыс. рублей. В любом случае, все это легко проверить по данным бухгалтерской отчетности «Примтеплоэнерго», они находятся в открытом доступе.

— А как вы прокомментируете заявления тех же депутатов о новом «любимчике» предприятия — «Трансойл-Сервис»?

— Это компания осуществляла поставки для предприятия три раза на общий объем 10 тыс. тонн. Годовые потребности КГУП составляют свыше 170 тыс. тонн мазута. Делайте выводы сами.

— Как вы считаете, какие качества вам помогают справиться с подобным противодействием, критикой?

— У меня много хороших качеств (смеется). Если серьезно, то считаю себя ответственным и чрезмерно экономным менеджером. Плюс я практически всегда добиваюсь положительных результатов в проведении переговоров и презентаций. Причем именно в ракурсе развития партнерских отношений.

Сейчас вот много рассказывают о моей бывшей судимости в Омске. Судебный процесс длился семь лет и был направлен на то, чтобы глава «Омск-энерго» не смог претендовать на губернаторский пост. Цена вопроса — моя судимость... За это я и не люблю политику и стараюсь быть от нее как можно дальше. За это время я серьезно продвинулась по карьерной лестнице: перешла из локальной энергетической компании в межрегиональную компанию, в которой я сначала была главным бухгалтером, а потом стала финансовым директором. Когда уже мне вынесли приговор в виде условной судимости, меня приглашают советником генерального директора «Россетей», затем — руководителем департамента по реализации федеральных программ «Россетей». Будь судебный процесс реальным, разве бы мне доверили распоряжаться в том числе федеральными средствами? К слову, на данный момент моя судимость аннулирована. Семь лет разбирались и вдруг выяснили, что меня оболгали.