Юрий Борисович Мельников, 37 лет.
Окончил юридический факультет ДВГУ в 1981 г.
Свой послужной список определяет кратко: от следователя районной прокуратуры до прокурора Ленинского района Владивостока. 15 ноября 1995 г. назначен прокурором Владивостока.
О себе и своей семейной жизни с журналистами предпочитает не распространяться.
У прокурора Владивостока отличная дикция (немало ценится у юристов, особенно на Западе), цепкие, внимательные глаза (хороши для гипнотизера) и не по годам густая седина (такую я видел у ветеранов-«афганцев»). Он меньше всего похож на киношный образ уставшего прокурора, который носит излишний телесный вес и печать чиновника на лице. Главный законник города — моложав, энергичен и похож, скорее, на школьного учителя.
— Чего, на ваш взгляд, не хватает сегодняшней законодательной системе в первую очередь? Легко ли в России быть законопослушным гражданином?
— С моей точки зрения, нашему законодательству прежде всего недостает гибкости и оперативности. Пока оно безнадежно отстает от жизни. В Государственной думе «заговорили» Закон о борьбе с организованной преступностью, который юристы ждут с нетерпением. Не один день назад сложились новые экономические отношения, а нормативная база плетется в хвосте. Особенно устарело уголовное и уголовно-процессуальное законодательство. Красноречивый факт — мы еще пользуемся некоторыми нормами 1961 года.
Приведу пример. Если сегодня, к примеру, руководитель банка получил взятку, то его невозможно за это привлечь к уголовной ответственности. Потому что он не является тем лицом, которое по нынешним законам может нести за это ответственность. Если руководитель любого акционерного общества совершит должностное преступление, — опять же получит взятку, противоправными действиями принесет вред акционерному обществу или другим гражданам, — мы его тоже привлечь и наказать не можем. Это по нынешним законам не «должностные лица».
В разделе же Уголовного кодекса о должностных преступлениях говорится о лицах, которые занимают должности в государственных либо общественных организациях. Коммерческие структуры, акционерные общества — другая форма собственности. Согласитесь, явно усеченный подход, создающий множество парадоксальных ситуаций. Законотворческим умам давно пора обратить на это внимание.
А насчет «легко ли быть законопослушным»... Если человек честный и порядочный, то к нему никаких вопросов со стороны органов правопорядка быть не может. А если за ним водятся грешки, то ему жить, наверное, нелегко.
— И все же при тех законах, которые сейчас есть, может ли волевой, честный, грамотный прокурор без угрызений совести выполнять свои обязанности и работать на благо горожан? И ничего не бояться.
— Не только может, но и обязан. Понимаете, эту работу прежде всего нужно очень любить. А если совесть мучает, есть сомнения, если чего-то боишься, то нужно сразу уходить. В адвокаты, в крайнем случае — в нотариусы, и так далее.
Согласен, законодательный инструмент, который я держу в руках, слабый, не такой, как хотелось бы, но он есть. Ведь худо-бедно, но правоохранительная машина все же крутится. Преступников ловят и предают суду. И с каждым годом количество направляемых в суд дел увеличивается. Поэтому я не могу сказать, что все мрачно и безнадежно.
В новом Законе о прокуратуре, который создает довольно приличную правовую базу, предусмотрено множество льгот для наших сотрудников. Например, молодому юристу, выпускнику вуза, через шесть месяцев гарантирована квартира, через 10—15 лет — начисление пенсии. И это в 35—37 лет! Причем, уволившись и уйдя на другую работу, эту пенсию можно получать. Ни в одной коммерческой и государственной структуре, кроме правоохранительных, такого нет.
— На Владивостоке висит клеймо одного из самых криминогенных городов России. А как считает прокурор?
— В городе, конечно, ситуация с преступностью крайне сложная и напряженная. Но не все так безнадежно, как порой кажется. Количество убийств снизилось, уменьшилось число тяжких телесных повреждений, грабежей, разбойных нападений. Наблюдается небольшая, но все же тенденция к снижению уровня преступности. Раскрываемость преступлений улучшилась.
За счет чего? Во-первых, правоохранительные органы все-таки смогли стабилизировать положение, сохранив часть опытных кадров. Началось расширение штатов, немного улучшилась законодательная база.
Во-вторых, на мой взгляд, мы миновали пик преступности. Хотя в ближайшее время я намерен выборочно проверить и проанализировать в районных управлениях внутренних дел соблюдение законности при рассмотрении заявлений граждан о происшествиях, по которым были вынесены решения об отказе о возбуждении уголовных дел — так называемые отказные материалы. То есть выяснить, нет ли случаев сокрытия преступления.
— Коснемся взаимоотношений между прокуратурой и судом. Почему, на ваш взгляд, такое небольшое число уголовных дел доходит до суда (независимо, оправдан или не оправдан обвиняемый)?
— Количество дел, которое доходит до суда, зависит от уровня раскрываемости преступлений. Если бы преступления раскрывались на процентов 90— 95, то дел было бы больше. Но еще раз подчеркну, с каждым годом все больше дел принимаются к судопроизводству. Конечно, бывают ситуации, когда прокуратура не согласна с судом, и наоборот. Но это неизбежно, каждый занимается своим делом.
Наши отношения с судом складываются в двух аспектах. Согласно Закону о прокуратуре мы участвуем в рассмотрении уголовных и гражданских дел и осуществляем надзор за законностью судебных постановлений, то есть мы можем опротестовать решение судей и приговор по уголовному делу. Меня в данном случае беспокоит только одна проблема — как охватить все судебные приговоры прокурорским надзором? Ее решение в большой степени зависит от решения вопросов кадрового порядка. К примеру, в суде Ленинского района 12-13 судей, а помощников прокурора, которые могут обеспечить прокурорский надзор на этом участке, не больше трех человек. Конечно, иногда бывают частные случаи противоречий, но они не ставят под сомнение повседневную практику отношений между судом и прокуратурой.
— Что вы можете посоветовать бизнесменам, которые стремятся избежать давления со стороны криминальных элементов? Многие, не надеясь на эффективность и силу правоохранительных органов, идут под «крышу». Сегодня это единственный выход, если хочешь честно заняться делом?
— К сожалению, бизнесмен приходит к нам лишь тогда, когда так называемая «крыша» уже не срабатывает, и через день-другой на него могут обрушиться крупные неприятности. А когда его бизнес впервые «вывернулся наизнанку» — в смысле соблюдения буквы закона — мысль о том, чтобы обратиться в правоохранительные органы, отметалась в сторону. Я считаю, если бизнесмены честно и порядочно ведут свои дела, то им никакой «крыши» не надо. А когда они получают прибыль не всегда законно и потом погружаются в конфликты, то помочь им в этой ситуации бывает очень сложно.
Другой вопрос: может или не может бизнес быть честным, в принципе? Как законник, я не сомневаюсь в том, что, если бизнесмен нарушил закон, пусть даже вынужденно, он встал на преступный путь и дальнейшие неприятности ему гарантированы. О таких «деловых людях» рано или поздно узнают криминальные группировки, а там — пиши пропало. И уже тогда, — есть «крыша», нет «крыши» — они все равно бегут к нам. Значит, верят милиции и прокуратуре. И если бы меня спросили, я бы посоветовал бизнесменам только одно: честно работать, а все проблемы, от которых не застрахован никто, решать цивилизованным путем, через органы правопорядка.
— А если предлагают покровительство «крепкие ребята»?
— Согласившись на это, придется нести ущерб не только материальный, но и моральный. И в таком случае уже не всегда можно, обратившись за помощью к нам, получить ее в том объеме, в каком хотелось бы.
— «Эту страну погубит коррупция», — говорил один литературный герой. Или уже погубила?
— За всю страну не отвечу. За Владивосток буду говорить через год. Сегодня у меня попросту нет данных по этому поводу. За год, думаю, у меня такая информация будет. Взяточничество? Такие преступления есть, они были и раньше. Случаи мздоимства мы выявляем. Но я не наивен и не думаю, что поймали за руку всех. Если же говорить о коррупции во Владивостоке вообще, то нужно обладать серьезными фактами. Таких фактов у меня пока нет. Это не значит, что я ухожу от вопроса. Если такие факты у меня появятся, я с удовольствием с вами побеседую на эту тему.
— С вашим приходом в городскую прокуратуру арестован Александр Костенко...
— Он был не арестован, а задержан в порядке указа президента о борьбе с бандитизмом. Если быть точным, то это произошло до моего прихода. Хочу заметить, основания для задержания были. Когда необходимость в задержании отпала, он был освобожден. Сейчас расследование дела, по которому он был задержан, продолжается.
— Приходится ли прокурору Владивостока принимать меры для личной безопасности, безопасности своих сотрудников?
— По Закону о прокуратуре нам положено огнестрельное оружие. Опасаясь за собственную жизнь, можно, написав заявление, получить его в служебное пользование. Но я не располагаю информацией об угрозах в адрес работников городской прокуратуры. Пока не приходилось их слышать и мне.
