Ефим Звеняцкий родился 25 октября 1947 г. в с. Амурзет Хабаровского края. Здесь жил и учился в школе. В 16 лет поступил в театральный институт Владивостока. Позже работал актером в театре имени Горького, параллельно преподавая в институте искусств.
В 1978 г. поступил на Высшие режиссерские курсы в Москве. После окончания в течение пяти лет работал главным режиссером в театре Комсомольска-на-Амуре и пять лет учился в творческой лаборатории в Ленинграде. С 1984 г. художественный руководитель театра во Владивостоке.
Накануне Нового года указом президента РФ удостоен звания заслуженного деятеля искусств.
Имя Ефима Семеновича Звеняцкого известно любому жителю Владивостока. Сегодня «К» предлагает своим читателям более близкое знакомство — интервью с режиссером.
— Ефим Семенович, что может сегодня помочь актеру нормально жить и работать?
— Ничто не поможет. Сегодня всех интересует одно — выжить! Актеры и в былые годы жили плохо, а сейчас вынуждены существовать на грани нищеты. Заработная плата актера, только что окончившего институт, — 85 тысяч рублей. А народного артиста России — 165 тысяч рублей! Скажу про свой оклад: 225 тысяч. Ясно, что прожить на эти деньги невозможно. Это реальность.
А вот как живут артисты нашего театра — уже другой вопрос. Они живут чуть-чуть по-другому. Все-таки четыре года подряд были гастроли в Японии. Оттуда можно было привезти какой-нибудь автомобиль со свалки, за который нас тут торпедировала вся пресса: дескать, как это так, артисты позволяют себе покупать машины? Мы все это вытерпели и получили самое главное — возможность прожить те нелегкие годы. Та же Чехословакия, когда люди могли просто купить себе элементарный костюм или джинсы. Сегодня — Америка, мы будем работать в Сан-Диего! Будет валюта, дополнительный заработок. И пусть налоговая инспекция точит перья. Мы ведь платим все налоги без исключения, в том числе и налог на культуру.
— Ваши актеры снимаются в рекламных роликах. Как вы к этому относитесь?
— Я считаю, что та реклама, которую снимают здесь, — это вообще не реклама. Я даже не хочу об этом говорить. Просто унизительно для актера сниматься в такой галиматье. Сегодня меня это даже оскорбляет. Впрочем, и это в какойто мере поиск. Сейчас все делают первые шаги.
Я надеюсь, что когда-нибудь реклама приобретет нормальный облик, и тогда сниматься в роликах будет вполне реально. Вообще, я считаю, что актеры могут работать везде, где их профессиональный труд оплачивается. Поэтому я приветствую любой заработок актера. Сегодня актеры нашего театра все же набирают себе заработок — на гастролях, на шоу-программе. Театр же существует за счет стоянки и за счет шоу.
Возможно, сегодня я поступаю неправильно. Все деньги, которые есть — а это все-таки на уровне копеек — отдаются людям. Часть мы тратим на постановку спектакля. А ведь надо еще содержать театр. Он в таком запущенном состоянии, что скоро вполне может стать Помпеей Владивостока. Но я должен сохранить людей, для меня они, естественно, дороже, чем здание театра.
— Поддерживаете ли вы отношения с видными приморскими деятелями, бизнесменами?
— Конечно, очень многих я знаю лично. Я тридцать лет работаю во Владивостоке, я здесь учился. Люди моего поколения, занимающие те или иные посты, практически все мне знакомы. Ведь театр — это очень публично. Любой человек хоть раз в году приходит в театр, если не на спектакль, то на концерт. Прежде всего все знают меня. А уже потом я знаю кого-то. Например, я знаком с Евгением Ивановичем Наздратенко, который уважает театр и помогает ему. Я знаю Константина Толстошеина. Естественно, личное общение очень помогает в работе. Тем более сегодня, когда все вокруг буквально перемешалось.
Вообще, весь сегодняшний день — сплошной абсурд. Но театр, вопреки всему, что творится вокруг, ставит Чехова, Толстого, Достоевского. Мы работаем и будем работать. Хотя, нужно сказать, что люди, которые несут культуру, достойны лучшего отношения со стороны государства, чем то, которое есть сегодня.
