Руководитель Федерального агентства по рыболовству (ФАР) Илья Шестаков предложил рыболовным компаниям провести аукционы на вылов краба. Кому будет плохо?
В «рыбных» новостях в последние месяцы нет более популярного и часто упоминающегося слова, чем «аукцион». Диапазон прогнозов, связанных с ним, — от скорого неминуемого разрушения отрасли до всплеска браконьерства, ухода в теневой сектор, роста нарушений и экономических преступлений.
Нешуточная борьба началась с самого лакомого кусочка — квот на вылов краба. С одной стороны, задействован значительный административный ресурс, результатом чего явилась записка с обоснованием аукционов на имя президента страны с его резолюцией о необходимости рассмотрения вопроса. С другой — вливаются существенные средства, и как кульминация — нынешние пользователи срочно провели IV Съезд работников рыбохозяйственного комплекса, где дружно и единогласно высказались за исторический принцип и сказали твердое «нет» аукционам.
«Вопрос действительно обсуждается, причем уже более шести месяцев, и до сих пор нет какой-либо ясности. При этом Росрыболовство как бы не предлагало, а просто рассматривало несколько вариантов этой идеи, а именно реализацию либо 50% всех крабовых квот на аукционе, либо вообще 100%», — сообщил «К» Александр Дупляков, президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока.
Однако на прошлой неделе Илья Шестаков заявил: «Аукцион — это затравка, лакмусовая бумажка, чтобы отрасль задумалась, что стоять на месте нельзя. Да, мы за 10 лет добились консолидации отрасли. Но эффективность отрасли показали не наука, не исторический принцип, а финансовые отчеты».
Сегодня распределение долей квот на вылов краба между рыбопромышленными компаниями ведется по историческому принципу: организациям, получившим право на добычу этого вида биоресурса в начале 2000-х годов, в отсутствие серьезных нарушений с их стороны автоматически продлевают это право. В 2018 г. идет очередное продление, но уже на ближайшие 15 лет.
Что имеем?
Эксперты уверены: крабовый бизнес не прозрачен. Крупнейшие компании — квотодержатели краба зачастую не приводят никакой экономической информации, а некоторые не имеют даже сайта. Под большим вопросом и «успешность» всей рыбной отрасли.
По данным Росбанка, приведенным в журнале «Российская Федерация сегодня» (журнал Федерального собрания — парламента РФ), еще в 2011 г. свыше 30% участников внешнеэкономической деятельности были причастны к тяжким и особо тяжким преступлениям в сфере экономики, при значительном числе откровенно криминальных предприятий. А из разработанной Росрыболовством «Стратегии развития рыбохозяйственного комплекса Российской Федерации до 2030 г.» следует, что нынешнее состояние отрасли крайне негативно — из 19 показателей предыдущего документа не выполнено 17.
«Рыбохозяйственный комплекс демонстрирует слабые экономические показатели с практически нулевым ростом с учетом инфляции в реальном выражении по валовому обороту, снижением налоговой нагрузки в течение последних пяти лет. С 1991 г. российский вылов упал почти на 40% — с 7,1 млн тонн до 4,5 млн тонн в 2015 г., при этом существующий вылов в значительной степени зависит от изменения ОДУ минтая. В то же время ресурсная сырьевая база отечественного рыболовства в значительной степени недоиспользуется, особенно в открытых районах Мирового океана, где ее освоение составляет всего 3% от возможного освоения, и Россия практически устранилась от конкуренции за биоресурсы Мирового океана», — говорится в стратегии.
Наблюдается низкая степень переработки уловов на судах и отсутствие инноваций, порядка 90% пищевой продукции приходится на производство мороженого разделанного и неразделанного товара. По производительности труда в расчете вылова на одного работающего отечественная отрасль в несколько раз уступает основным конкурентам — ввиду низкой технической вооруженности судов, их физической и моральной старости.
Требования продовольственной безопасности выполняются лишь частично. Так, среднедушевое потребление рыбы в 2015 г. составило 18–19 кг, снизившись на 15% в сравнении с 2014 г., что ниже норматива в 22 кг, установленного в целях укрепления здоровья детского и взрослого населения. При этом следует отметить, что начиная с 2013 г. Росстат учитывает не реальное потребление рыбы в товарном весе (съедобная часть), а только в живом весе (весе сырца), а также то обстоятельство, что в группе населения, имеющего самые низкие доходы (первая децильная группа), среднее потребление рыбной продукции в живом весе составляет менее 6 кг в год.
Наконец-то может быть поставлена точка в вопросе оценки налоговой нагрузки в отрасли, поскольку в стратегии указано, что величина налоговой нагрузки в рыболовстве крайне низка в сравнении с другими отраслями. Она в 4,5 раза ниже, чем в недвижимости, в 3 раза ниже, чем в добыче полезных ископаемых, в 2,5 раза ниже, чем в строительстве, в 2,2 раза ниже, чем в транспорте, в 1,9 раза ниже, чем в торговле. И в то же время до 2/3 добычи ВБР российскими компаниями характеризуется высокой нормой операционной рентабельности, достигающей 80%.
То есть Росрыболовство само признается, что высокая доходность в рыболовстве извлекается в карман узкого круга пользователей биоресурсов и не работает на общество.
Стоит ли?
Продажа лишь 4 тыс. тонн краба в подзоне Приморье, что составляет около 4% российской крабовой квоты и одну тысячную всей общероссийской квоты, принесла в бюджет в 2017 г. 23 млрд руб. Что в 12 раз больше, чем годовая плата, уплаченная всеми пользователями за пользование всеми биоресурсами отрасли.
Евгения Цымбал, начальник управления внешних и внутренних коммуникаций OOO «Русская рыбопромышленная компания»: «Определение оптимальных вариантов использования биоресурсов с точки зрения баланса интересов государства и бизнеса является исключительной прерогативой и ответственностью государства. Компания допускает, что для краба — одного из самых высокорентабельных объектов промысла — государство в целях обеспечения максимально эффективного использования уникального ресурса может определить особый режим распределения квот на очередной 15-летний цикл. При этом, вне зависимости от того, в пользу какого механизма будет вынесено решение — аукционного или исторического, — для бизнеса прежде всего важна определенность и предсказуемость, чтобы условия на очередной цикл были определены однозначно и не менялись в дальнейшем».
Александр Дупляков: «Представленные к обсуждаемым вариантам расчеты не выдерживают никакой критики и никак не описывают, что же будет с отраслью, если из нее практически единовременно изъять более 200 млрд рублей (такую выгоду для бюджета рассчитало Росрыболовство), притом что выручка всей отрасли за прошедший год составила 310 млрд рублей. Вообще, все рыбацкое сообщество активно высказывается против этой идеи, в том числе это отражено в резолюции IV Всероссийского съезда рыбаков, который прошел в феврале этого года.
Аукционы были в истории отечественного рыболовства в начале 2000-х и привели к стагнации отрасли. Только 2–3 года назад удалось преодолеть их последствия полностью, и никто не хочет возвращаться назад. К тому же два года назад отраслевой закон серьезно реформирован, и эти новации только начали реализовываться; и тут опять предлагают менять закон. Примечателен тот факт, что никто из представителей органов власти не высказался по этому вопросу открыто за все время его обсуждения. Все пытаются как бы дистанцироваться от этой идеи. Она на самом деле антигосударственная, так как будет иметь разрушительные последствия для целого сегмента российского рыболовства (добыча краба), вклад которого в финансовый результат всей отрасли составляет, по нашим оценкам, 15–17% и который служит драйвером развития отрасли».
Руководитель еще одной крабодобывающей компании сообщил «К» на условиях анонимности, что аукционы могут привести к монополизации отрасли. В результате квоты окажутся в портфеле 3–4 предприятий.
Не все так плохо?
Однако, как считают независимые эксперты, сегодняшнюю ситуацию создали сами нынешние пользователи. Они не хотели существования государственной политики в области рыболовства на основе разумного баланса интересов с обществом и длительное время «рулили» Росрыболовством как хотели. Сегодня пришли более серьезные товарищи и хотят делать и делить по-своему.
Олег Братухин, член научно-консультативного совета Общественной палаты РФ V созыва, член общественного совета Минвостокразвития, член межведомственной экспертной рабочей группы Росрыболовства по развитию судостроения, генеральный директор ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания»: «Прекрасно помню, как трудно было работать в условиях аукционов и как мы с облегчением вздохнули, когда была введена плата за биоресурсы. Но в 2004 г. мы платили за тонну квот минтая $120, или почти 40% прибыли, и были счастливы, а сегодня платится $5–8 за тонну, то есть всего несколько процентов от прибыли. С 2007 г., когда были введены льготы по оплате ставки сбора для пользователей с целью обновления флота, бизнес вывел около $2,5 млрд этих льгот в виде собственной прибыли и ничего не обновил. Но тогда платите сполна за пользование биоресурсами и работайте спокойно. Не будет никаких оснований вводить аукционы. Но нет, платить государству не хотят. Тогда чего же вы ждете?
Неразвитость и криворукость в управлении отечественным рыболовством контрастно видна на фоне успешного зарубежного опыта, где целые страны существуют и развиваются за счет рыболовства. Исландия демонстрирует, что именно рыболовство обеспечивает высокотехнологичное развитие экономики страны с ежегодным экономическим ростом 7% и уровнем безработицы менее 2%. Использование современного рыболовного флота, инновации в области глубокой переработки биоресурсов привели к тому, что, несмотря на снижение улова трески с 460 тыс. тонн в начале 1980 г. до 180 тыс. тонн в настоящее время, стоимость производства продукции рыболовства увеличилась в 2 раза, то есть стоимость, извлекаемая из каждой тонны национальных биоресурсов, увеличилась в 5 раз. А ВВП смежных с рыболовством отраслей экономики в 1,5 раза превышает ВВП собственно рыболовства.
Ответ на вопрос, почему у нас та же Камчатка и Сахалин — не Исландия, имея кратно больший объем биоресурсов, причем удельно более дорогих, прост: государственное управление по использованию биоресурсов в Исландии нацелено на развитие государства в целом, то есть каждого члена общества. Это вопрос выбора приоритетов.
Читайте также:
Мне кажется, что, несмотря на то, что об этом было сказано президентом на президиуме Госсовета в октябре 2015 г., прямо и открыто, так и не дошло до сознания нынешних пользователей, что главной задачей рыбохозяйственного комплекса является использование национальных биоресурсов в интересах всего общества. Эта задача должна и будет выполнена. А вот каким образом — большой вопрос. И, возможно, совсем криво. А чтобы так не случилось и существенно не пострадали нынешние пользователи, именно этот бы вопрос обсудить на съезде рыбаков и предложить государству разумную альтернативу. Так нет, все силы и средства тратятся на необоснованные страшилки. Неужели нет понимания, что даже если сегодня эти страшилки и пройдут, то это ненадолго по объективным обстоятельствам.
Что же касается аукционов, то это далеко не наше изобретение. Это один из элементов управления в рыболовстве. Например, как известно, в Дании, на Фарерских островах, совсем недавно были введены открытые аукционы на продажу квот. Однако для того, чтобы продолжали работать существующие компании, процент выделяемых на аукционы объемов составляет для разных видов от 15 до 25% ОДУ. Может быть, и нам пойти по такому же пути?
Мне кажутся крайне актуальными для нашего рыболовства и другие положения этого закона, как то: исключительное право государства на продажу квот, с возвратом только правительству любых неиспользованных квот. Должна выгружаться на Фарерах не только вся выловленная рыба, но также все отходы от разделки, а по меньшей мере 25% пойманной рыбы должны быть проданы на одобренных аукционах на Фарерах. Управление морскими биоресурсами будет создаваться и применяться к каждому виду биоресурсов отдельно. И конечно, промышленности будет предоставлено время, чтобы приспособиться к этим изменениям. Научиться бы и нам так сбалансированно относиться и к национальным биоресурсам, и к бизнесу, и к обществу в целом».
Иван КОРОТАЕВ
