В 90-х Сергей Горшенин, говоря современным языком, был типичным selfmade-man — человеком, который сделал себя сам. О его топливной компании «Форвард» ходили легенды, а планируемые проекты всегда попадали в прицел деловой общественности. Но все построенное тогда давно утеряно. Теперь Горшенин строит новые отношения в бизнесе, горько сожалея о непродуманных шагах в «лихие времена».
— Сергей Борисович, перед началом интервью вы предупредили, что вас бесполезно спрашивать «за прошлое». Почему?
— Потому что получилось так, что меня фактически обокрало государство. Создание компании «Форвард» было лучшим временем в моей жизни. У меня работало почти 500 человек, ходили пароходы, я платил колоссальное количество налогов, нес социальную ответственность. Работал на импорте нефтепродуктов, японцы отправляли мне танкеры без договоров, что было неслыханным. Но я в одночасье остался буквально нищим, прошел через суды и банкротство.
И все началось в августе 1998 г., когда рухнула банковская система. Многих японских менеджеров, с которыми я работал, уволили. В момент, когда ты так падаешь, начинаешь многое понимать, в частности — кто твои друзья, а кто враги.
— Если оценивать те времена и нынешние: когда было проще заниматься бизнесом?
— Зарабатывать в то время было проще. «Золотой» период, когда ничего не было в стране: ни пуховиков, ни носков, ни бумаги. Привез товар из точки А в точку Б и считаешь себя уже бизнесменом. Любое дело росло. Моя идея заключалась в том, чтобы импортировать нефтепродукты. В то время вообще было сложно с бензином. Работа тяжелейшая, трудились днем и ночью. Ездил в Токио, общался с представителями корпораций «Мицубиси», «Иточу», «Ничимен». Про меня в «Асахи симбун» даже написали статью на тему «Россия импортирует нефтепродукты, разве так бывает?».
Сотрудничать с японцами было одно удовольствие. Все делали скрупулезно и точно. Например, приходил танкер емкостью 5 тыс. тонн из теплой Окинавы в холодный Владивосток. Перемножаешь плотность на объем, и количество бензина получилось литр в литр, как в контракте.
— Вы пробовали после краха в 98-м возобновить топливную деятельность?
— Конечно. Только японцы не хотели уже сотрудничать. Пробовал работать с российскими поставщиками, но… Приходит состав 56 вагонов из Ангарского НПЗ, и в каждом вагоне до тонны недостачи, а все пломбы целы! Никакие претензии не помогали. Все только смеялись и продолжали воровать.
— Нынешняя ситуация на топливном рынке чем-то отличается от тогдашней?
— В 1990-е была серьезная конкуренция, она вынуждала нас думать. Японский бензин был очень качественным, а продавали мы его по сложившимся при той конкуренции ценам. Современный рынок монополизирован. Насколько мне известно, независимые АЗС покупают бензин у монополий, и по розничным ценам… Как в этой ситуации выживать?
— Существует тезис: «Коррупция движет этим государством. Не будет ее — все встанет». Ваше мнение?
— Согласен на все 100%. Можно провести аналогию с раковой опухолью, метастазы от которой поразили нервную систему страны. Сегодня сама коррупция стала иной. Создались такие условия, что чиновник уже боится принимать решение и что-то подписывать. Настолько в России переплетены все законы и настолько они неоткорректированы, а их надо выполнять!
Россия находится не в правовом поле — это очевидно. Можно буквально любого человека остановить на улице и накопать на него на несколько лет лишения свободы. А жизнь проходит, и мы ничего с этим не можем сделать. Однако это наша Родина, и в ней надо работать и жить. Что делать.
— Не было желания начать новый бизнес?
— В 2000-х стало все намного сложнее. А сегодня некоторые сегменты хоть и являются перспективными, но им просто-напросто нет места в экономике. Например, я пытался запустить цех по производству биологически активного йода из водорослей, получил сертификаты соответствия. Но все это оказалось никому не нужным.
— Сегодня многие бизнесы из 1990-х рушатся, их руководители становятся банкротами. Не могут адаптироваться или на рынок приходят молодые и дерзкие?
— С каждым случаем надо разбираться в отдельности. Однозначно сказать сложно. Может быть, наступает усталость у человека. Считаю, активно заниматься бизнесом надо лет 10–15. В противном случае человек начинает отставать. С другой стороны, условия, конечно, изменились. Мне кажется, что государственная система сегодня не позволяет так вольно заниматься предпринимательством, как раньше.
Как стала работать ФНС? С одной стороны, это «враг» бизнеса, забирает у него деньги. С другой — служба приносит в жизнь много нового, фискальные органы прорабатывают законодательные упущения, работающие на упрощение ведения бизнеса. Да, в поле бизнеса все меньше прибыли, потому что за все надо платить. Но в 1990-е был криминал, который тоже требовал свое. Я это проходил. Хорошо, что находились друзья, которые помогали выкручиваться из очень сложных ситуаций.
На мой взгляд, государство должно стоять на основных вещах: собирать налоги, и не просто собирать, но показывать — ваши деньги поступили и пошли сюда. Налоги должны платиться, чтобы мы нормально жили. Проблема в том, в России госчиновников уже больше, чем бизнесменов. Проедают наши налоги, а жизнь становится только хуже. Дошли до того, что крупнейшие нефтяные компании не расширяют заводы, не идут в глубокую переработку нефти. Им выгоднее вкладывать деньги за рубеж. В 1990-е мы получали паспорта соответствия на топливо. Сейчас качество бензина никто не контролирует.
Плохо и то, что законы не исполняются. Люди должны понимать: мы живем в общежитии, в котором должны выполняться законы и правила. Например, нельзя зарабатывать, используя некомпетентность человека в том или ином вопросе, так же как нельзя переходить улицу на красный свет, воровать и так далее. У нас цивилизованное государство. Сейчас же все перекособочилось, никто ни за что не хочет отвечать. Социализма не хватает. (Смеется).
— У социализма и коммунизма есть свои недостатки.
— Безусловно. Но, думаю, рано или поздно Россия вернется к модели социальной справедливости. Частенько перелистываю страницы своей жизни — в школе, в институте. Да, многое строили не по Марксу и Энгельсу, переиначивали. Однако многое было правильным. В советское время пенсионеры могли каждый год ездить на туристическом поезде в Ленинград, Москву… Никто не думал, как оплатить коммунальные услуги. Вообще социализм строился на трех китах: медицина, образование детей, обеспечение стариков. В этом плане импонирует позиция Олега Кожемяко, который ставит решение этих проблем на первый план.
— Вы считаете, что Приморье сделало правильный выбор, когда проголосовало за врио губернатора?
— Олег Кожемяко моего возраста, он жил в советское время, жил в «лихие 90-е». Я бы не пошел во власть никогда. Это очень тяжелый труд, независимо, зарабатываешь ты деньги или нет. Надо иметь определенный склад характера. Лично мне не нужен губернатор, который любит собак или кошечек. Мне нужен глава края, который четко доложит президенту о том, какие проблемы есть у края, и предложит пути их решения. Это и показывает Олег Николаевич. Конечно, можно что-то списать на выборную кампанию, но кто смог решить вопрос по ГЛОНАСС? А с лекарствами? Ни Миклушевский, ни Тарасенко. Им всем это не нужно было.
Читайте также:
Если Олег Кожемяко хотя бы один-два аспекта из своей выборной программы сделает, это будет отлично. За ним придет другой, который решит еще два-три проблемы. И так далее. Конечно, ему будет очень трудно. Но Кожемяко спортсмен, занимался боксом. А на ринге как? Выходишь и бьешься, делаешь что умеешь.
— Вы и сами спортом занимаетесь…
— Фигурным катанием. Это моя детская мечта. Детям вообще надо заниматься спортом. Ритм жизни сейчас жесткий, свободной минуты у них практически нет. А спорт помогает сконцентрироваться, организовать время. Кстати, бокс мне тоже очень нравится. Ощущение непередаваемое. Если выдержал на ринге — выходишь оттуда уже другим человеком. Победил самого себя. Вообще человеку необходима победа в жизни, нужна своя миссия.
— В 1997 г. «К» задал вам вопрос: «Всегда ли человек достоин своих денег?» Вы сказали: нельзя завидовать тем, кто зарабатывает своим трудом. Не изменилось ли ваше мнение?
— Считаю, абсолютно не всегда человек достоин своих денег. Есть компании, которые вызывают у меня уважение, которые были созданы с нуля. А есть недостойные чиновники. Большие претензии у меня к депутатскому корпусу (не приморскому, а вообще). Вижу, какие законы принимаются в стране просто впустую. Прежде чем «дальневосточный гектар» принимать, позвонили бы любому кадастровому инженеру, проконсультировались. В законе тысяча ошибок. Забередили людям головы.
Про зависть… Честно — завидую тем, у кого есть сегодня деньги. Все-таки хотелось бы закрыть кое- какие вопросы. Другой момент — есть острое желание помогать людям. Например, пенсионерам, которым нечем заплатить за коммуналку. Или вот: куда деться немощным старикам, о которых некому позаботиться? Были бы деньги, я бы вложился в центр паллиативной помощи. А еще: было бы миллионов 100, построил бы каток для фигурного катания!
