Виталий Дудко один из первых построил дееспособные марикультурные хозяйства в штормящих водах Приморья. Многочисленные звезды шоу-бизнеса и не менее известные политики посещали его предприятия, не стесняясь потом выкладывать фотофакты своей встречи в соцсетях. Но теперь в бухте Рында на острове Русском, где Дудко изначально развивался как предприниматель, частые гости — различные проверяющие инстанции. Бизнес морского фермера вдруг оказался вне закона.
— Виталий Андреевич, широкую огласку получила информация о якобы ваших незаконных действиях на берегу бухты Рында. 20 лет работы и неожиданный итог…
— К сожалению. В 1999 г. ведь не было аукционов. Те, кто хотел заниматься марикультурой, делали биологическое обоснование в ТИНРО-центре, подавали документы, и акваторию закрепляли за хозяйством. Я так получил в аренду бухты Воевода, Филипповского и Рында. Но поскольку мне было тяжело заниматься тремя бухтами одновременно, от Воеводы и Филипповского пришлось отказаться. Акватории были переданы ТИНРО под научный полигон.
В Рынде я высеивал трепанг, гребешки, устрицы и многое другое. Процесс шел, все устоялось. Несмотря на рискованный характер бизнеса ввиду климатических особенностей, хозяйство развивалось. До 2010-х. Тогда, если помните, начались следственные действия против одного известного в Приморье бизнесмена и бывшего руководителя теруправления Росрыболовства. Многие документы, в том числе объясняющие, как, почему и чем я занимаюсь в бухте Рында, вдруг исчезли. Пролонгировать договора аренды с Минобороны, в том числе земельного участка площадью 3 га, удавалось, но со скрипом.
— Администрация Владивостока, которой перешло право на земельные участки, опубликовало постановление о сносе всех объектов, являвшиеся частью так называемого кафе «Штурвал». Мол, самовольные постройки. Почему вы не сделали все по закону!?
— Да все у меня было по правилам. Еще в 2015 г. первый заместитель мэрии Лобода одобрил возведение сборных и разборных конструкций для оказания услуг отдыхающим с условием, что я возьму на себя обязательства по благоустройству территории. Строительство капитальных объектов, а также торговля алкогольными напитками при этом не были разрешены. Соглашение действовало по 31 декабря 2015 г. А после все встало колом. Я даже не знаю, почему. Морское хозяйство и сопутствующий ресторанный бизнес по сути оказались вне закона. К слову, весь остров Русский перешел в такое положение. И вот теперь от проверяющих инстанций нет отбоя.
Владивосток — столица Дальнего Востока. Жемчужина столицы — остров Русский. А дорога здесь какая? Это же ужасно
— Марикультурное направление вы тем не менее свернули.
— Мне пришлось это сделать, я не имею право сейчас заниматься в бухте Рында морским фермерским хозяйством. В настоящее время у меня аквакультурный бизнес расположен на севере Приморья. Именно там я получал основную прибыль, поэтому, поставив крест на выращивании морских деликатесов в Рынде, я не особенно что-то потерял. Но осадок остался. Во-первых, всегда жалко терять свое детище. Во-вторых, я же развивал пляжную территорию, пытался сделать туристическую Мекку, зона была обустроена. Было вложено много усилий и средств. И теперь кто-то просто хочет прийти на готовое и отобрать все это. И ведь никому уже не интересно, что здесь был порядок. Контролеры приходят и только спрашивают, что ты здесь делаешь. 20 лет никаких претензий, и вот вам итог.
Печально, но такое безобразие происходит во многих сферах нашей жизни. Вот у меня дом в собственности. Чтобы оформить вокруг него земельный участок, я уже прошел все стадии арбитражного процесса. И теперь должен решать вопрос через Верховный суд. Это что у нас за порядки такие, когда ты даже землю не способен получить? Почему я должен судиться, более того, заниматься этим в Москве?
Владивосток — столица Дальнего Востока. Жемчужина столицы — остров Русский. А дорога здесь какая? Это же ужасно. Островитяне платят налоги, как и все остальные, но вынуждены ездить по такому отрезку, фактически каждый месяц разбивая ходовку своим автомобилям. И еще задаются вопросом, почему из Приморского края уезжают 30 тыс. коренных жителей. Не из-за этого ли?
— Вы нарисовали довольно мрачную картину. Пожалуй, при таком раскладе можно посоветовать предпринимателям вовсе не заниматься бизнесом.
— Предпринимательство — это стиль жизни, поэтому что-либо советовать здесь не приходится. Люди с определенным складом характера всегда будут этим заниматься. Если подходить прагматично, то бизнес — это очевидно невыгодно. Три первых года, а то, может, и пять, вы будете работать без выходных. К концу этого периода, скорее всего, разоритесь. Проще пойти работать в чиновничью структуру. Тем не менее были и есть люди, которые по-другому не могут. «Пойдите позанимайтесь бизнесом» или «не позанимайтесь» — так вопрос не стоит. Это не фитнес. Предприниматели — клинически больные люди в хорошем смысле, как, например, и издатели деловых изданий. Мы в одной психушке, просто в разных палатах находимся.
— Хорошо, вопрос заниматься или не заниматься бизнесом не стоит. Но как выживать в некомфортных условиях?
— Точно так же, как во все годы новейшей истории России. Среда как была кислотной, так и остается. Если вы думаете, что нас ждут какие-то позитивные изменения, не обольщайтесь. Ничего не поменяется. Все будет только хуже, но предприниматели будут лезть в эту петлю, как и прежде.
Бизнес бежит из Приморья. Предприниматели уезжают в Красноярск, Новосибирск. Да куда угодно, где землю можно получить сходу
— Сегодня предприниматели, обозначая болевые точки, прежде всего говорят о банках. Кредиты стали дорогими, банки зачастую отжимают бизнес. Вы с этим согласны?
— Банки — это тоже бизнес, который переживает сегодня не лучшие времена. ЦБ спустил им жесткие требования. Отсюда проценты по кредитам и вся кредитная политика. Идет масштабная санация банков, в результате которой в живых уже остались немногие. Идем дальше. Банкам сегодня практически запрещено заниматься инвестиционной деятельностью. Таковы параметры ЦБ. Это требования государства, система диктует, а не банки. Какой смысл предъявлять им претензии? Вообще, когда молодые предприниматели начинают стонать, что 14% годовых — грабительский процент, я улыбаюсь. Жизни не нюхали. Доводилось брать кредиты и под 100%. Да, сегодня, кредитуясь в банке, приходится чуть ли не анализы крови сдавать и подписываться всем своим имуществом. Но я понимаю, что это не странные фантазии конкретного банка, это опять-таки системные вопросы.
Вопрос в том, что государство должно заботиться о тех, кто развивает здесь хоть что-то. Вот марикультура сегодня становится центром притяжения инвестиций. Но дотационных режимов как не было, так и нет. Между тем бизнес-то рискованный. От получения личинки до получения товара проходит как минимум пять лет. На кредитах не выедешь, проценты тебя просто сожрут. А потом браконьеры работают и днем и ночью, порой без выходных. Чтобы обезопасить акваторию, я либо вынужден сам охранять территорию, проходя круги ада согласования с ГИМС, полицией и прочими структурами, либо нанимать охранное агентство, опять-таки приложив усилия по согласованию деятельности. По итогу выходит, что охранять не получится. Зарегулировано все так, что проще оставить все как есть и надеяться на позитивный исход. И никому не нужно, чтобы это было преодолено. Нет бенефициара решения ни этой, ни другой проблемы. Когда мы задаем вопрос «а что делать?», мы всегда упускаем вопрос «а кому нужно что-то делать?». У меня складывается впечатление, что никому.
Итог: бизнес бежит из Приморья. Предприниматели уезжают в Красноярск, Новосибирск. Да куда угодно, где землю можно получить сходу. У меня уже много таких знакомых. Почему в Приморье земля под таким запретом?
— Но вы-то держитесь, несмотря на то, что все так плохо.
— Потому что я борюсь. Это единственный вариант выживать. Пока просто идет игра в футбол — я им пас, мне обратно. Но боюсь, меня и многих на острове лишат земли, все к этому идет. Слишком лакомый кусок. Предполагаю, что уже готовятся аукционы. И вопрос еще, что в итоге станет с островом. Туристических мест на Русском как таковых нет. Везде скала. Слава богу, что мы хоть что-то создали. А сейчас и это хотят разрушить. А кто придет? Дай бог предприниматель с хозяйской жилкой, способный обустроить пляжную зону, выстроить нормальные отношения с регулирующими органами. Человек иного характера станет, наверное, сдавать землю в субаренду. То есть попытается спекулировать на земле. А дальше что? Разбитая дорога?
Вы сказали, держитесь… И я уеду. Лишат земли — и отправлюсь куда-нибудь. Потом напишу мемуары обо всем, что произошло. Мне 66 лет. Вы хотите, чтобы я начинал новый бизнес? Бороться-то я буду, но стена такой толщины, что, кажется, ее не пробьешь.
