Виталий Дудко, фермер в области марикультуры.
Родился в 1953 г. во Владивостоке, закончил школу № 28. С 1971 г. работал в Институте биологии моря, на станции Восток.
Свое дело открыл в 1999 г.
Женат, имеет сына, двух дочерей, троих внуков.
Что общего между фруктовым садом и плантацией моллюсков в условиях Приморья? Об этом хорошо знает Виталий Дудко, фермер с острова Русский. Он в своей жизни создал и то, и другое.
— Взращивать, создавать — к этому моя душа всегда тянулась, — рассказывает Дудко. — Увидев в 90-е годы, в какую пустыню превратилось дно залива Петра Великого после того изобилия, что я созерцал в 70-х, работая в Институте биологии моря, решил заняться марикультурой. Кто-то продолжал вычищать отсюда трепанга, сбывая его в Китай, а кто-то стал засевать им местную акваторию. В 1999 г. мы зарегистрировали свое первое предприятие под названием «Бухта Воевода». Получили разрешение на развитие марикультуры в одноименной бухте, а также в заливах Рында и Филипповка. Затем с течением времени, со сменой краевой власти и правовой базы, дислокация наших плантаций поменялась. Мы взяли в аренду, например, бухту Красная скала.
Мариколхозы? Невозможно!
— Виталий Андреевич, почему по сей день в Приморском крае марикультура не развита?
— Марикультура в условиях здесь и сейчас — очень рискованное вложение ввиду климатических, геофизических особенностей Приморского побережья. К тому же дело требует ежедневного личного скрупулезного контроля — далеко не каждого увлечет этот процесс.
Если говорить о рынке сбыта — тоже не все так просто. С одной стороны, интерес к тому же гребешку растет и среди самих приморцев, и среди московских гурманов. С другой — массового потребления, как в соседних странах Азии, у нас никогда не будет, культура, в том числе гастрономическая, у нас другая. Вот, не так давно принимал гостей из Украины. Они ели наши морские специалитеты, рыбу, восхищались. А затем сказали, мол, все отлично, только мяса бы еще...
В целом здесь невозможно просто вложить деньги, определить верную стратегию и ждать прибыли. В данном случае, чтобы достичь прибыли, нужно годами собственноручно взращивать этот тонкий продукт. Наше марихозяйство вышло на самоокупаемость только через четыре года с момента открытия. И по сей день, чтобы поддерживать это дело и понемногу развивать его, нам приходится вкладывать средства, получаемые из иного, параллельного бизнеса.
— Даже во Владивосток привозят живых устриц из Франции. Почему бы вам не отправлять в Москву или Европу ваш уникальный продукт?
— Моллюсков гипотетически можно было бы при соответствующих объемах производства. А трепанга — нет. Он сильно подвержен стрессу, даже когда просто прикасаешься к нему рукой в море. Вряд ли выживет во время транспортировки.
— Возможно ли здесь развитие марикультуры бы в дотационном режиме?
— Вряд ли кто-то пойдет на это. Прежде всего потому, что просто невозможно будет отследить дотационные вложения. Да, в советские времена сельскохозяйственные колхозы были сплошь дотационные, ибо всегда убыточные по сути: то все угодья затопит, то высушит. Один только диапазон температур воздуха чего стоит: 60°С!
В Приморье — суровые условия как для сельского хозяйства, так и для морского. Вижу это даже на примере своего сада (у меня там 150 деревьев) — с ним постоянно надо что-то делать, чтобы он выживал, цвел и плодоносил. Обрезать, укрывать, прививать... Мои работники из южных республик поначалу удивлялись, зачем мы все это делаем. «Разве оно само расти не будет?» — спрашивали они, вспоминая сады у себя на родине. А вдруг, еще если налетит тайфун или постоянный туман, 100-процентная влажность сплошняком... Так же и с взращиванием трепанга или гребешка. Не дай бог, реки поднимутся, бухта опреснится — все погибнет!
Но теперь не советские времена, дотаций морским фермерам никто не даст, мариколхозов здесь устраивать не будут в режиме рыночной экономики.
— Тем временем страны Азии наращивают объемы марикультуры и рыборазведения.
— Это неудивительно, Вьетнаму, южному Китаю или Таиланду сама природа велела: климат вполне стабильный, перепадов температур таких жутких, как у нас, не бывает, максимум — в четыре градуса, если говорить о морской воде. Да и плотность населения там большая, что выгодно как с точки зрения дешевой рабочей силы, так и в плане рынка сбыта, учитывая их гастрономические традиции.
— Что вы делаете, чтобы приспособиться к суровым условиям Приморья?
— Пользуемся технологиями, выработанными именно для наших мест. Причем для каждой бухты — свои нюансы. Например, в цеху, где разводим молодь, воду то греем, то охлаждаем... Много всяких манипуляций приходится делать. Равно как в саду на острове Русский. Зимой же марихозяйство в соответствии с природным циклом находится в несколько сонном режиме: трепанг уходит в грунт, пребывает весь холодный сезон в анабиозе, гребешки становятся малоподвижными.
Съел и полюбил
— Морепродукты, должно быть, занимают важное место не только в вашем бизнесе, но и в рационе?
— Конечно! Сам ем, кормлю ими и детей, и внуков, и своих родителей преклонного возраста. У нашей семьи в силу рода занятий ведь есть возможность употреблять не просто свежий продукт, а по-настоящему живой. Это действительно благотворно влияет на здоровье. Но все-таки морепродукты — это из разряда деликатесов. Большую часть рациона у меня составляет рыба, ее тоже очень люблю. Это, вероятно, и есть судьба: сам я по гороскопу Рыбы, родился в год Водяной змеи.
— Что из даров моря, кроме рыбы, вы попробовали в своей жизни первым?
— Гребешок. Впервые съел и сразу полюбил. Это было как раз тогда, когда я начал работать в Институте биологии моря. Ученые познакомили меня с этим моллюском не только как с объектом исследований, но и как с продуктом. У каждого из моих коллег тогда были свои тонкости рецепта приготовления. У меня затем появились свои.
— У вас трое взрослых детей — они интересуются марикультурой?
— Дочки выбрали профессии, никак не связанные с марикультурой. А вот сын — мы с ним теперь работаем вместе. К тому же он он — инструктор по дайвингу, опытный ныряльщик, что важно в нашем деле. Вообще, марикультурный бизнес должен быть обязательно семейным, ибо в нем важны не только финансовые вложения. Все будет расти только при условии, что и душа вкладывается — мариферма ведь живая и чувствительная субстанция. Но, по сути, мы посвящаем жизнь выстраиванию базы. Плоды наших усилий и стабильность дела — это уже внукам достанется.
— Ваши фотоальбомы в соцсетях содержат бесчисленное количество фотографий со звездами: то Волочкова у вас за столом рассматривает гребешков, то вы в обнимку с Дюжевым, то артисты из передачи «Шесть кадров» с вами поедают креветок. Не устали принимать гостей?
— Нет, мне это интересно. И подлинную радость испытываешь от того, что даешь этим известным людям, у которых, казалось бы, уже все в жизни есть, совершенно новые ощущения. И не только в гурманских впечатлениях, но и вообще. Красота нашей природы, ландшафты, мир морских глубин... Валерий Меладзе любит бывать у нас в гостях. А Юрий Шевчук вообще впервые в жизни погрузился с аквалангом именно здесь, под нашим инструктированием. Это приятно — открывать людям широкие горизонты.
