Прилавки магазинов Приморского края не блещут разнообразием местных морепродуктов, зато на них предостаточно сахалинской, камчатской и импортной продукции. Тем временем аквакультурой, по официальной статистике, занимаются в крае более сотни предприятий. Где весь их товар?
В сколько-нибудь значимых объемах на предприятиях марикультуры Приморского края выращивается только гребешок и трепанг, других культур совсем немного. Согласно официальной статистике, в 2020 г. производство гребешка, трепанга и мидии увеличилось в Приморье по сравнению с 2019 г. более чем в 1,5 раза – до 48,7 тыс. тонн. Выращено 16,1 тыс. тонн гребешка, 4,8 тыс. тонн трепанга, 3,2 тыс. тонн устриц.
В то же время цифры реализации товарной продукции куда более скромные – продано более 1,6 тыс. тонн продукции аквакультуры, из них гребешка, трепанга и мидии около 950 тонн.
Александр Платонов, вице-президент Ассоциации прибрежного рыболовства и марикультуры: «Чиновники указывают на то, что вырастили больше в 1,5 раза. По моим подсчетам, рост даже еще больше. Но 46 тыс. тонн – теоретические цифры, эфемерные. Выпустили мореводы в воду миллион мальков, исключается процент гибели и подсчитывается – мы столько-то получим. Но пока же не получили. Товарной продукции 1,6 тыс. тонн на сто хозяйств. В 1997 г., когда мы создали ассоциацию аквакультуры, было 36 предприятий, которые производили 1,5 тыс. тонн. Правда, половина относилась к морской капусте, остальное – устрица, трепанг, гребешок в небольших количествах. Вроде выращиваем много, а где товар? Есть много нюансов и рисков».
Риски производства вообще мало изучены, но, как говорят производители, на практике высоки – иногда гибнет много молоди (которую еще надо закупить, а негде), в сильные шторма уносит садки. Страховка распространяется только на пресноводную аквакультуру и выращивание лососей в морских садках, а не на марикультуру.
«Каждый килограмм выращивается руками, нужна сертифицированная высокотехнологичная переработка, обеспечение санитарного контроля. Высоки затраты на лодки, производственное оборудование, оплату труда водолазов», – уверяет Сергей Масленников, руководитель Центра аквакультуры и прибрежных биоресурсов Института биологии моря ДВО РАН.
Риски высокие, кроме иностранцев никто особо инвестировать в марикультуру Приморья не хочет. И то потому только, что китайцы и корейцы считают: местный трепанг особо ценный, лечебный. Российские же марикультурщики вынуждены бороться за место под солнцем. Одна из главных проблем – требование проводить экологическую экспертизу. То есть компании, которые разводят моллюсков, приравняли, например, к порту Находка, через который идет экспорт российского угля.
Экологическая экспертиза обходится в районе 1–7 млн руб. за один рыбоводный участок. По словам предпринимателей, проблема кроется не только в стоимости, но и в сборе документов: на это требуется от полутора до двух лет. При этом действует такая экспертиза всего три года. После этого ее приходится проходить заново.
Мария Подкорытова, исполнительный директор ООО «Жилсоцсервис»: «Рыбоводные участки на аукционах распределяются за большие деньги. А потом встает вопрос о прохождении государственной экологической экспертизы, чего многие не могут себе позволить. Удержаться бы на плаву, предприятия небольшие. Насколько знаю, всего несколько компаний в Приморье прошли экспертизу. Наше предприятие заплатило более 1,5 млн рублей. Но пастбищная-то марикультура в экоэкспертизе не нуждается, ведь никакого ущерба природе такое хозяйствование принести не может. А требования к марикультуре такие же, как к нефтяным вышкам».
Ограничения существуют и в других направлениях. Так, интересы марикультуристов входят в противоречия с интересами прибрежного рыболовства. Региональные власти давно просят предоставить эти участки под мультииспользование, то есть как и рыбоводные. Но доступа у марикультуристов к этой акватории как не было, так и нет. Зато введен абсолютно бессмысленный санитарный разрыв между хозяйствами марикультуры в 500 метров.
Сергей Масленников: «Сейчас внесено решение о том, что участки лесфонда, примыкающие к морю, могут без конкурса передаваться марикультуристам. На практике пока оно еще не заработало, но все же. Данное предложение я лично передал в Росрыболовство еще в 2014 г. Видите, какая эффективность госуправления? Как все принимается, так и развивается. Все решения принимаются в федеральном центре, абсолютно келейно, без учета инициатив дальневосточных специалистов. Проблема в том, что в Москве как-то еще понимают, что такое выращивание рыбы в озерах, но от марикультуры далеки. Знают только, что морепродукты дорогие и дают валютную выручку. Отсюда такое отношение к нашему направлению».
Виталий Дудко, генеральный директор ООО «Русский остров»: «Почему мы не заполним рынок собственной продукцией? Марикультура в Приморье малопривлекательна для инвесторов, хотя в некоторых регионах ситуация еще хуже. Система построена так, что акваторию вам дают отдельно от береговой территории. Суша, как правило, принадлежит Минобороны, с которым бороться вообще бесполезно. Мореводные участки по новым правилам распределяются на 20–25 лет. Вы вкладываете сюда сумасшедшие деньги, а потом участок опять выставляется на аукцион. Так и я семь лет назад выиграл аукцион (по старым правилам), а в нынешнем пришлось за него бороться.
Нам установили кучу нелепых правил, вплоть до того, что управленцы диктуют, когда и что поднимать со дна. К примеру, гребешка можно продавать с трехгодовалого возраста, притом что японцы кушают только моллюска возрастом один год, «молочного», мелкого. Это считается особым деликатесом, считается, что такой моллюск меньше накапливает токсинов. Почему кто-то должен мне диктовать условия, когда поднимать гребешка? Может быть, я хочу продать в Японию, а там трехлетнего не возьмут. Продаются маленькие осьминоги, кальмары, почему нельзя трепанга или гребешка?
Получается, когда выращиваешь марикультуру, три–четыре года будешь его охранять и только нести убытки. А тут страшный тайфун, дождь, и весь ваш гребешок сдох из-за мощного опреснения воды, что особенно чревато в закрытых мелких бухтах. С каждым годом климат ухудшается, осадки все сильнее. В прошлом году в бухте Воевода погибло много гидробионтов. Будь у хозяев предприятий возможность продать годовалого гребешка, они бы не столкнулись с этой проблемой».
Сильно подкосило развитие марикультуры то, что не состоялось создание ТОР на острове Русском. Там обещали пониженные ставки налогов, социальных взносов, бесплатное подведение к сетям.
.jpg)
Андрей Голотин, вице-президент ассоциации «Аквакультура»: «Несколько лет назад было подписано огромное количество протоколов о намерениях с иностранными инвесторами. Мы много потратили личных денег, сил и времени, в итоге разводим руками. Видимо, приоритет госполитики состоит в том, чтобы поддерживать добычу, а не аквакультуру. Куда проще пройтись тралом и продать, чем вырастить, собрать, обработать, почистить и реализовать. К тому же дикой морепродукции на Дальнем Востоке пока много. Но даже ту же креветку в Китае выращивают в пресноводных водоемах. Почему не дать возможности воспроизводить у нас? Марикультура могла бы стать одним из основных драйверов развития экономики Приморья. В крае одни из лучших условий для выращивания гидробионтов, наряду с Курилами. При потенциале в 300–350 тыс. тонн мы производим всего 1,6 тыс. тонн».
Александр Платонов: «Фактически мы годами топчемся на месте. Природные условия для выращивания гидробионтов в ДФО такие, что они считаются лучшими по качеству. Вода прохладная, чистая, продуктивная. Но где продукция на прилавках? В основном только та, что незаконно или законно добыта в море: крабы, креветки и так далее».
Вместе с тем увеличение объемов товарной продукции связывается не с ее разнообразием, а с развитием эффективных технологий для традиционных объектов и увеличением площадей плантаций, считают в Тихоокеанском филиале ВНИРО. Содействие промышленности в разработке, производственной проверке и внедрении технологий может оказать инновационный научно-производственный центр марикультуры на острове Попова, который является главным центром компетенции на Дальнем Востоке в области научного обеспечения аквакультуры. В целом в качестве новых объектов для культивирования ученые ТИНРО ВНИРО рассматривают зарывающихся моллюсков (анадара, спизула, мактра, а также глубокозарывающиеся гуидаки), брюхоногий моллюск халиотис (также известный как «морское ухо»), гребешок Свифта и японский гребешок, серого морского ежа и бурую водоросль ундарию.
При этом северо-западная часть Японского моря больше всего подходит для низкобореальных видов, к которым относятся трепанг, мидия, приморский гребешок, устрица, ламинария. Для роста теплолюбивых объектов акватории Приморья, которые несколько месяцев находятся подо льдом, приспособлены хуже. Но даже у большинства популярных объектов культивирования развитие происходит медленнее, чем в акватории КНР. Поэтому с точки зрения природно-климатических условий конкурировать с массовым производством в южных морях сложнее.
Александр Платонов: «В заливе Владимир «Биобанк» высевал огромное количество молоди трепанга, на котором марикультуристы надеялись озолотиться. Но оказалось, что трепанг в северных районах медленно растет до товарного вида – не четыре года, а гораздо дольше, и гибнет его больше, чем рассчитывали. Биология вида изучена не до конца: как, при какой температуре и кормовой базе трепанг развивается. Конечно, в «Биобанке» могут сказать: нами выращено 15 млн особей трепанга. Умножьте на средний вес и получите очень солидный результат. Но реально извлечены и поставлены в торговлю считаные тонны этого трепанга. Так и по всем прочим направлениям марикультуры. К тому же в южном Приморье браконьерство никто не отменял, и сколько они воруют из того, что высеяно, неизвестно».
Сергей Масленников: «А что требуется, чтобы продукция была представлена в наших магазинах по доступным ценам? Господдержка, как в том же Китае. Цены на морепродукты упадут, когда инвесторы отобьют вложения. Конечно, в России государство периодически делает некоторые небольшие шаги по поддержке марикультуры, но по сути преференций никаких нет. Возьмем аукционы по распределению рыбоводных участков. Да, так решен вопрос доступа к акватории. Но где взять финансовые ресурсы? Вам надо заплатить за участок, за экологическую экспертизу, когда вы еще ничего абсолютно не заработали. Отсюда высокие цены на местную продукцию».
