Александр Нигматулин: Я стал циничнее

Жизнь удалась

— Какой из элементов того, что размыто называется «американской мечтой», вам ближе остальных? Self-made man?

— Выражение «человек, сделавший сам себя», конечно, звучит гордо. Но самообразованием я занимался в меньшей степени. Меня «лепили» учителя и наставники. В их числе — Евгений Костюченко. Юрист старой школы, он один из первых во Владивостоке открыл частное адвокатское бюро, которое стало работать на нарождающийся класс капиталистов. Ему были нужны молодые и энергичные партнеры, и он нашел меня. Выписал, так сказать, путевку в жизнь.

— Среди приморских юристов бытует мнение, что богатую персональную практику имеют немногие — по пальцам пересчитать. Их заработки исчисляются тысячами долларов в месяц. Основная же масса ведет нелегкую жизнь: снимают небольшой офис и довольствуются рублевыми гонорарами. К какой группе вы относите себя?

— К той, что имеет важных и состоятельных клиентов. Поскольку определенным мерилом работы являются деньги, то у богатого клиента, как правило, ни в чем не нуждающийся адвокат. Поэтому если ты хочешь вести благополучную жизнь, позволять себе все, что можно купить за деньги, изволь находить клиентов соответствующего достатка.

— Девять лет назад в интервью нашей газете вы признались, что «хотели бы научиться хорошо играть в теннис, а также верховой езде, чтобы соответствовать уровню запросов респектабельных клиентов». Научились?

— Не хватает на это времени! Впрочем, в фитнес-центре, который я посещаю, есть зал для большого тенниса, и когда-нибудь я возьму в руки ракетку. Недавно в Приморье появилось новомодное увлечение — гольф. К нему я тоже присматриваюсь.

— Очевидно, неспроста? Среди здешних почитателей этой игры много VIP’ов.

— Это не обязательное условие, солидного клиента нужно искать везде. Понимаете, сейчас я могу позволить себе не акцентировать свой статус, бывая в обществе важных персон. Все чаще клиенты находят меня, а не я их. Они приходят в мой кабинет независимо от того, играю я с ними в гольф или нет. Сегодня, когда имя работает на меня, я могу спокойно «раствориться» в том же фитнес-центре — поднимать штангу, не доставая кого-нибудь: «Между прочим, я адвокат. Звоните, ежели что...».

Повзрослевший романтик

— Еще цитата из Нигматулина образца 1997 года: «Мой любимый тип женщины — брюнетка с толикой экзотики». Вкусам не изменяете?

— (Смеется.) Моя жена оказалась не брюнеткой. Зато экзотика в ней есть без сомнений. Восточная. Иногда я говорю любопытствующим, что супруга — китаянка. Хотя на самом деле Оля по образованию «китаевед».

— В адвокаты вас позвала романтика. С годами романтического отношения к профессии поубавилось?

— Нисколько. Мне присуще по-юношески восторженное отношение к работе, радость от успешно решенной задачи. Если при этом ты кому-то помог или даже спас кого-то — это замечательно!

— Чего же прибавилось с накопленным опытом?

— Профессионального цинизма, практичности и доли авантюризма. Все это не мешает жить интересно и весело. Смотришь на вещи не с юношеским романтизмом, а с взрослым. Понимаешь, что эта работа... может доставлять удовольствие. А еще приятно осозновать, что твой труд достойный и прибыльный.

— Цинизм — обратная сторона романтики. Что приносит вам основную прибыль? Имущественные споры?

— Да, они были и будут всегда. Передел собственности происходит регулярно — со сменой власти, с разного рода обстоятельствами и трагическими событиями в жизни компаний и т.д. Я не думаю, что в ближайшие 10-20 лет здесь что-то изменится. Крупные собственники, выясняющие между собой отношения, — это, как говорят, самые «толстые» клиенты.

Бьют и убивают

— Часто ли давят на адвоката, обслуживающего «толстого» клиента?

— Достаточно часто, ведь мы живем в государстве, которое пока пытается стать правовым. Как правило, это давление деликатное. Предлагают, к примеру, имущественные блага, немалые деньги. Физической расправой угрожают крайне редко.

— Позвольте, но только в этом году, судя по сообщениям СМИ, в России пострадало более двух десятков адвокатов...

— Это тенденция нескольких лет: к сожалению, нашего брата бьют и убивают повсюду. Я говорю о том, что угрожают не в прямой форме, а завуалированно. Используют спецтехнику для прослушивания разговоров, собирают компромат. Все делается тонко: предупреждают, например, о возможных неприятностях со стороны налоговой инспекции, милиции. А вот угрожают редко — чаще сразу «переходят к делу». Хотя это, по логике вещей, несправедливо: адвокат всего лишь наемный работник, не главная фигура в конфликте. Убийством адвоката разногласия не устранить. К тому же желающие получить большой адвокатский гонорар, как и кусок собственности, за который идет борьба, найдутся всегда. На смену тому, кто ушел или кого заставили уйти, придет более молодой, голодный и агрессивный адвокат.

— Лично вы учитываете в работе фактор риска?

— Непременно. Я стараюсь не доводить ситуацию до прямого столкновения сторон. Там, где возможно договориться, лучше так и поступить. Если это невозможно, тогда, несмотря ни на что, оставаться человеком и стараться вести нормальный диалог.

Не лжец, не лжец

— Почему юристам предпочитают адвокатов?

— Деятельность юристов и адвокатов пересекается — чаще всего они встречаются в суде, представляя интересы сторон. Главное конкурентное преимущество адвоката — иммунитет. Кодекс адвокатской этики обязывает хранить тайну доверителя. Информацию, которой располагает обычный юрист, законодательство не защищает. Правоохранительные органы могут его допросить, изъять документы и использовать полученные сведения в ущерб клиенту. В то время как документы, полученные от доверителя, у адвоката изъять нельзя. Неудивительно, что участники корпоративных конфликтов отдают предпочтение адвокатам.

Будущее за адвокатскими сообществами, работающими по западным стандартам. Усложнение профессиональных задач требует узкой специализации и коллективного подхода. В масштабных корпоративных спорах стратегию борьбы выстраивает группа адвокатов. Каждый из них должен поддерживать генеральную линию.

— С 2006 года закон обязал адвокатов заключать договоры страхования профессиональной ответственности на случай, если юридическая ошибка нанесет клиенту материальный ущерб. Как это будет осуществляться на практике?

— Есть аналог — «автогражданка». Если ты виноват в убытках, понесенных клиентом, — неси ответственность. Это правильно и сродни профессиональной ответственности врачей. Какие возникнут накладки? Как и в случае с ОСАГО, любая страховая компания не будет стремиться выплачивать страховые возмещения. К тому же суммы выплат в адвокатской сфере будут гораздо выше, чем при столкновении двух автомашин.

— Кто определит размер ущерба?

— Последняя инстанция — суд.

— Получается, в суде будут выяснять отношения адвокат и его подзащитный?

— Согласен, выглядит довольно нелепо. Адвокат более подкован в судебном процессе, чем простой гражданин, их возможности в этом смысле несоизмеримы. Со временем, думается, эта практика постепенно придет в норму. В любом случае между адвокатом и клиентом должны установиться не «понятийные» отношения («ты пообещал положительный результат, а суд вынес другое решение — верни деньги»), а официальные (подписанный договор, контракт обезопасят стороны от спорных ситуаций). Отношения неофициальные — с оплатой юридических услуг «вчерную» и т.д. — более сложны. И чем дольше они существуют, тем больше вероятность того, что непрофессиональными действиями адвоката может быть нанесен существенный ущерб клиенту. Бесспорно, адвокат — не Бог, все проблемы клиента ему не решить, но в данном случае речь идет о профессиональной ошибке адвоката. Проигрыш дела в суде не имеет к этому никакого отношения. Мы говорим об адвокатской ответственности за ошибку, которая должна покрываться страховкой.

— Если вы заведомо знаете, что ваш клиент бесспорно виновен? Какими критериями руководствуетесь, защищая его?

— Когда это необходимо, стараюсь не говорить правду.

Лгать «во спасение» клиента неправильно и с точки зрения морали, и с формальной точки зрения. Поэтому лучше не лгать принципиально.

Нужно строить свою работу так, чтобы не приходилось отвечать на вопросы нечестно. Помните фильм «Лжец, лжец» с Джимом Кэрри в роли адвоката? Главному герою приходится постоянно лгать и изворачиваться. Однажды он сделал так, что не мог больше этого делать. Как только говорил неправду — с ним происходило что-то нехорошее. Все же он сумел перестроить свое мышление таким образом, чтобы, выступая в суде, не лгать и тем не менее выигрывать дело. Позволял себе выдумывать (не лукавить!), обходил острые углы, хитро устранял противоречия, но — оставался честным и перед собой, и перед законом.

— Как овладеть этим умением?

— Х-м (усмехается.) Оно приходит со временем. Хотя важнее ум и интеллектуальная сила. Если ты тугодум, то сколько ни работай, толку не будет.

Владимир КУЗНЕЦОВ, «Конкурент»